Очередной радикал с предсмертным хрипом корчится у ног жнеца смерти, а из леса уже скользят две женские фигуры — одна светловолосая, в потрепанном камуфляже, вторая смуглая, с множеством кос. Ингрид и Ники подходят к закончившей читать заклятие жрице и, встав на колени, по очереди целуют ей руку. Ниса небрежно треплет их по головам и девушки, скорчившись в полупоклоне, отступают, смешиваясь с вышедшими из леса чудищами. Козлоногие сатиры уже срывают с обеих одежды, увлекая в лес, вместе с остальными тварями. Сегодня обе эко-активистки станут ближе к природе, чем когда-либо — именно это и подтолкнуло их на путь предательства соратников.

Раздающиеся из лесов сладострастные стоны служат сигналом для всего сборища. Медленно поднимается замершая на троне фигура и неторопливо спускается вниз по ступеням. В лунном свете Нерон-Тодт кажется великаном, а его лицо приобретает сходство с мордой не то бегемота, не то крокодила. Жрица отступает, широким жестом указывая на алтарь, на котором корчится изнывающая от похоти Тихана. Раздается короткий рык и исполин срывает набедренную повязку, обнажая колонноподобный фаллос. Сладострастный крик разносится над поляной, когда бывший и будущий император входят в узкое лоно. За пределами круга костров слышатся томные стоны и вздохи, обнаженные тела переплетаются в сладострастных объятьях, жадная до ласок плоть сливается воедино, не различая ни пола, ни расы партнера. На тронах извиваются в экстазе Бриттани и Ядранка, широко раздвинув ноги, меж которых работают языками Олег и Вика. А у подножья тронов ласкает себя чернокожее, обильное плотью существо, с множеством полных грудей и головой гиппопотама.

Ниса, вскинув руки, запрыгнула на алтарь, так что головы божественных супругов оказались между ее ступнями. Тело ее тряслось, словно в лихорадке, глаза сверкали магическим блеском. Она раскачивалась из стороны в сторону, потом закружилась, извиваясь всем телом, впитывая в себя эманации Эроса и Танатоса, волнами разливавшиеся по поляне. В её голове звучала неясная мелодия, отзвуки зловещего гимна в такт которому…

Ниса танцевала, — танец, что пляшут духи на вершине пирамид залитых светом полной Луны, безумную пляску, в которой кружатся демоны снежной бури в безжизненных арктических пустошах, танец, в котором, вихляясь и извиваясь, уродливые порождения Водной Бездны, воздают славу своим чудовищным богам. Тело ее изгибалось так, что порой, казалось, в нем и вовсе не было костей. Непонятно откуда налетевший порыв ветра подхватил ее и поднял в воздух, пронося над поляной, устланной множеством переплетенных обнаженных тел. Жрица уже не осознавала, что происходит вокруг, а в её голове нарастающим рокотом звучала…

Тихана, еле живая от вторгавшейся в нее мощи, сползла с алтаря, тут же подхваченная нежными руками, появившихся невесть откуда красивых девушек, с светло-зеленой кожей и острыми ушами. Место на алтаре заняла Бриттани, распаленная сводящими с ума, дразнящими касаниями языка Вики. Сама же Вика сползла к подножию трона, сплетаясь в объятьях с бегемотоголовой Таурт. Бриттани, тоже вскоре спустилась с алтаря обласкиваемая нежными прикосновениями нимф. И тут перед троном выпрямилась еще одна фигура — оттолкнув обезумевшего от похоти Олега, Ядранка спустилась, чтобы занять свое место на алтаре Сета. Над ней нависла мрачная фигура царя-бога, раздался исступленный, сумасшедший крик, когда огромный фаллос вошел в нежное лоно и поток божественного семени, выплеснулся в ее недра. В тот же миг, Ниса выкрикнула последнее заклинание и ее тело опало на землю, в последний момент подхваченное Олегом.

Бережно уложив Нису на специально подготовленную лежанку из мха, он оглянулся, высматривая, с кем он может присоединиться к веселью, когда что-то холодное коснулось его шеи, больно кольнув кожу. Он обернулся — рядом стоял палач в черном балахоне. Одной рукой он держал серп, захвативший шею Олега, второй сорвал с себя одежду. Под ним обнаружилось мускулистое женское тело, принадлежавшее стороннице Нисы из Аргентины, жрице Сенора Муэрте, Жнеца Смерти. С хриплым смехом она отбросила окровавленный серп и Олег с облегчением ощутил на шее крепкую ладонь, уверенно направившей его голову меж раздвинутых бедер. Сочная влажная плоть вдавилась в его лицо и он запустил язык в сочащиеся влагой глубины, вливаясь в бушующую вокруг него вакханалию экстаза и освобождения.

Ниса ничего этого не видела: её дух покинул тело, устремляясь в ночное небо. Все её существо переполняла необыкновенная сила: она впитывала энергию, что струит на землю свет Луны, планет и далеких звезд. Затем она вознеслась еще выше, пронесшись сквозь зияющую черную бездну, усыпанную россыпями миллиардов звезд, проникая за пределы мироздания, в непроглядный Хаос, царивший до творения. И там ее глазам вновь предстали три черные исполинские фигуры, подобно огромным паукам, перебирающим длинные нити. Ниса устремилась к ним, чувствуя как ее сущность одновременно распадается на три части и становится частью чего-то неизмеримо большего, причастного всем мирам и тому, что пребывает за гранью всех миров вообще. Ее пальцы ощутили тонкие нити и Ниса, перебирая ими, начала вплетать свою волю в ткань мироздания.

Олег и Вика сидели в ресторане на берегу Мексиканского залива, делая заказ официантке — салат из креветок для Вики и стейк для Демченко.

— И еще виски со льдом, — сказал Олег, приветливо улыбаясь симпатичной креолке. Девушка кивнула и унеслась на кухню.

— Ты не много пьешь? — иронически спросила Вика. — Не боишься, что Ниса тебе голову оторвет?

— За что? — удивился Олег, накалывая на вилку кусок мяса. — Или она не выпивает?

— Она пьет, но не пьянеет, — парировала Вика. — И, кстати, ест и не толстеет, а ты уже третий стейк заказываешь. Посмотри на себя, жрец, блин.

— Я же не ты, чтобы над каждой калорией трястись, — хмыкнул Олег, — да и вообще это аллигатора стейк, а он диетический.

— Диетический как же, — фыркнула Вика.

— Слушай, перестань, — сказал Олег, принимая из рук креолки стакан с виски, — когда еще отдохнем вот так в Новом Орлеане, — он поднял стакан, приглашая Вику чокнуться.

— Нас же сюда не развлекаться пригласили, — хмыкнула Вика, но все же чокнулась с соратником бокалом с красным вином.

— За Нису! — сказала Вика. — Я, если честно, уже скучать начала.

— У нее дел много, — пожал плечами Олег, — мечется между Южгородом и Нью-Йорком.

— Как-то даже неудобно, — призналась Вика, — мы развлекаемся, а она пашет.

— Да, но чем мы ей можем помочь? — сказал Олег, — в здешних выборах мы уж точно ей не помощники, тут и своих хватает. А в Южгороде, да и во всем крае, все уже работает как часы, неделю без нас он точно проживет.

— Да, но все равно, — сказала Вика, — сидим как трутни. А все вокруг крутится, вертится.

— Ниса сказала, что мы заслужили отдых, — сказал Олег, — кто я такой, чтобы с ней спорить?

После ритуальной ночи на острове (из-за которой Олег и Вика даже спустя неделю поглядывали друг на друга с некоторым смущением), Ниса попросила Ядранку, выделить ее подручным провожатого и достаточное содержание, чтобы они смогли посмотреть Америку. Дочь Тодта дала им в спутники одного из сотрудников отцовской корпорации, вручила две платиновые карты и забыла про россиян, целиком и полностью погрузившись в предвыборную компанию. В сопровождении менеджера Майка Бенса, Олег с Викой два дня знакомились с достопримечательностями Нью-Йорка, слетали в Вашингтон и Майами, а потом Майкл отвез их в Новый Орлеан и умчался в штаб кандидата.