— Она немая, — поспешила сказать Лена. — Как собака — ничего не говорит, но все понимает… и умеет. А зовут её Настя.

— Немая, так немая, — пожал плечами кавказец. — Рот ей для другого понадобиться. Садись в машину, Настасья. На вот, держи.

Он сунул Лене деньги, а второй ухватил Нису за руку и втащил её в салон.

— Через час привезем твою немую, — сказал он и захлопнул дверь. Машина сорвалась с места и вскоре исчезла за поворотом.

— Ну, а мне что делать? — растерянно произнесла Лена, вертя в руках полученные деньги.

«Иди куда поехала эта повозка, — внезапно раздался в её голове знакомый голос. — С ними я долго не задержусь». Лена испуганно вздрогнула и поспешила вперед.

В машине Нису сразу начали лапать. Волосатая рука по-хозяйски проникла ей под юбку и начала обстоятельно все исследовать. Другой рукой кавказец мял её грудь.

— Слушай, Мурат эта шалава даже трусов не носит, — сказал на своем языке любитель дешевого секса. — И течет как из ведра, — он вынул испачканную руку и поднес к губам жрицы, которая принялась старательно обсасывать его пальцы, — говорить не говорит, а ротик, видать, умелый.

— Русня же, Равзан Адальбиевич, — хмыкнул водитель, выискивая место, куда поставить машину, — все они шлюхи.

— За это и любим, — хохотнул Равзан и добавил на русском. — Ну что, Настюха, работаем?

Не дожидаясь ответа, он расстегнул ширинку и, запустив пятерню в волосы «Насти», нагнул её голову вниз. Стон наслаждения пронесся по всей машине, когда губы Нисы сомкнулись на стоявшем колом члене Равзана. Наблюдавший в зеркало за довольной физиономией начальника, Мурат чувствуя, что его штаны трещат по швам, свернул на обочину, под тень огромных деревьев.

Неожиданно он увидел, как блаженная гримаса на лице Равзана сменилась недоумением, послышался испуганный возглас и хозяин вдруг рывком ушел куда-то вниз. Послышался душераздирающий крик, который заглушило чье-то утробное рычание, от которого волосы Мурата зашевелились в самых неожиданных местах. Послышался громкий хруст, за которым последовал новый отчаянный крик и тут же в зеркале заднего обзора кто-то появился, — но не Равзан и не снятая ими потаскушка. Позади Мурата виднелся пугающий силуэт неведомой твари: не то огромной собаки, не то вообще медведя. Из окровавленной пасти свисали красные клочья. На жуткой морде, словно два дьявольских огня, светились желтые глаза, впивавшиеся в самую душу перепуганного Мурата. От страха тот обмочился на месте, но способности к соображению он не потерял, — не застыл на месте, а метнулся к двери и выскочил наружу. Но не успел он сделать и двух шагов, как позади послышался громкий треск и звон разбитого стекла. В уши ударил хриплый вой и что-то тяжелое обрушилось на спину Мурата, сбивая его с ног. Последнее что он почувствовал в жизни, — огромные клыки сомкнувшиеся на его шее.

Когда Лена дошла до места, где остановилась машина, Ниса уже приняла свой обычный облик. Она сидела на капоте «ауди» и что-то мелодично напевала на своем языке. Одежда на ней была изодрана в клочья, лицо и руки покрывала запекшаяся кровь. Сама «ауди» тоже выглядела пугающе — с выбитыми стеклами и сорванной дверью, заляпанная кровью. Но фары в машине еще горели, и Лена хорошо видела залитую кровью поляну, с лежащим посреди мертвым Муратом, с почти откушенной головой. Лена ойкнула и прижала ко рту руки, чувствуя, как к её горлу подступает тошнота.

— Что стоишь? — недовольно сказала Ниса, не поворачивая головы, — ищи деньги, пока сюда никто не пришел.

— Ис… кать? — выдохнула Лена с ужасом глядя на Нису и то, что она сделала. — Мне?

— Ну а кому, мне что ли? — раздраженно сказала жрица. — Я свое дело сделала, еще не хватало мне трупы обыскивать. Давай быстрее.

Страх перед Нисой оказался сильнее отвращения, и Лена послушно опустилась на колени рядом с мертвым кавказцем, зажав нос пальцами — запах крови и смерти был невыносим. Она перевернула Мурата на спину и её все же стошнило, когда голова мертвеца оторвалась от шеи, — но все же сноровисто обчистила его карманы. Затем она сунулась в машину и испуганно шарахнулась, заметив мертвого Равзана. Пошарив в бардачке и выбрав оттуда все что можно, она поспешно выскочила из машины.

— Все, — сказала она, пряча глаза, что не укрылось от внимания Нисы.

— Точно? — недоверчиво переспросила жрица. — А этого, что сзади, ты смотрела?

— Н-нет, — пролепетала Лена, сжавшись под взглядом Нисы. — Ты его там в клочья…

— Ничего — жестко сказала Ниса, — потерпишь. Полезай и обыщи его заново. И не дай Аид, тебе вызвать мое неудовольствие.

Трясясь всем телом Лена снова залезла в машину. Вблизи мертвый Равзан выглядел еще ужаснее, — нижняя часть тела была изорвана в клочья, из распоротого живота жирными змеями вывалились кишки. Лена и сама не знала как она смогла шарить по слипшимся от крови карманам, то и дело задевая скользкое красное месиво. Но все же итоги поисков увенчались успехом — в её руках оказался толстый бумажник.

— И что там у нас? — поинтересовалась Ниса, когда вся добыча была подсчитана.

— Пятнадцать тысяч шестьсот рублей — ответила Лена. — И три бумажки по сто евро.

— Этого нам хватит? — поинтересовалась Ниса.

— Ненадолго, — замялась Лена и торопливо добавила. — У обоих есть кредитки.

— Это еще что такое? — вскинула бровь жрица. Лена принялась путано объяснять, — сама она кредитками не пользовалась, только видела, как по ним получает деньги Вадим. Объясняла она долго, но, кажется, Ниса что-то поняла.

— Значит, у них могут быть еще деньги, — задумчиво произнесла она. — И мы можем их получить, правильно?

— Нет, — сказала Лена. — Нужно знать пин-код.

— А это что такое? — нахмурилась жрица. Лена как смогла, объяснила ей и с облегчением увидела, что Ниса не сердится, она даже улыбнулась.

— Ну ясно, — сказала она. — И кто должен знать эти… пароли?

— Они — Лена кивнула на мертвого Сурена, — вернее знали, пока были живы.

— Это не важно, — усмехнулась Ниса, окончательно приходя в хорошее расположение духа. — Нам нужны только их головы, а потом я найду способ с ними побеседовать.

— Го… головы? — пискнула бледная Лена. — Зачем?

— Так надо. Найдешь мешок или что-то вроде, положишь башку этого недоумка, — Ниса кивнула на Мурата. — У второго голова еще крепко сидит на плечах, но, ничего, это ненадолго. Тебе пока лучше погулять неподалеку, — вряд ли ты захочешь увидеть, как я отделяю голову от тела. Я позову.

Последние слова Ниса произнесла уже измененным, более низким и рычащим голосом. Она сгорбилась, на её руках выросла черная шерсть, челюсти вытянулись. Блеснули острые клыки. Лена в ужасе отвернулась и почти побежала в сторону рощи.

Оторванные головы незадачливых любителей платной любви сложили в нашедшуюся в багажнике матерчатую сумку, предварительно завернув в несколько кульков, также обнаружившихся в машине, чтобы не капать кровью. Все это делала Ниса — Лена боялась даже смотреть на окровавленные останки. Тем не менее, нести сумку выпало ей, — Ниса сочла это ниже своего достоинства. Лена попробовала было робко возразить, но жрица так глянула на неё, что девушка бегом кинулась нести сумку.

До дома они добрались довольно быстро, — Лена тормознула «девятку» и их без проблем довезли по адресу. Лена тряслась, что водитель заподозрит что-нибудь неладное или их остановит полиция, но нет: все прошло на удивление гладко. Водитель — пожилой армянин, ехал быстро, с расспросами не лез и вообще больше смотрел на дорогу. А когда их подвезли до самого дома, и водитель уехал, даже забыв взять деньги за извоз, Лена окончательно убедилась, что без колдовства Нисы опять не обошлось.

Отрезанные головы Лена спрятала в старом холодильнике, стоящем в дальней комнате, после чего завалилась спать. Ниса же, наоборот, проявила необыкновенную жажду деятельности. На поляне и в близлежащей лесополосе жрица собрала целый ворох трав: полынь, волчья ягода и другие, незнакомые Лене. Дома она потребовала научить её обращаться с газовой конфоркой, после чего взяла небольшую кастрюльку и выпроводила Лену с кухни, плотно закрыв за собой дверь. Девушка долго не могла заснуть, слушая как колдунья поет мрачные песнопения, а из-за дверей в комнату проникает едкий запах. Выспаться Лене в эту ночь опять не удалось, утром она ходила хмурая и раздраженная, на что Нисе, впрочем, было наплевать.