— Прошу простить… — Я сделал вид, что залез через «нейр» в сеть. — «Латник», говорите? По запросу ничего не выдает… в настоящее время в базах данных корабль с таким названием не числится.

— Посмотрите архивы, господин Заварзин. Примерно сорокалетней давности.

— Надеюсь, вы шутите?

— Отнюдь.

Я на некоторое время взял паузу — типа, обдумать заявление. Впрочем, затягивать не стал и вскоре задал гостю встречный вопрос:

— А с чего вы вообще решили, Сергей Геннадьевич, что в судовом парке моей корпорации задействован именно «Латник»? Ведь если верить архивным данным, этот корабль был утрачен сорок лет назад ввиду обстоятельств непреодолимой силы, сиречь уничтожен в боевых действиях между Протекторатом Бритт и коалицией Протекторатов Росс и Дойч. И по каким же это, интересно, признакам вы его опознали? В том, естественно, гипотетическом случае, если мой корабль является вашим утраченным имуществом. Повторяю — гипотетическом.

— По совокупности внешних признаков, господин Заварзин.

— Эвон как! То есть вы решили, что это пропавший сорок лет назад «Латник» исключительно на основании внешнего визуального осмотра?

— Не просто осмотра, а экспертизы. Извольте ознакомиться с заключением экспертной комиссии.

Усольцев-старший взглядом попросил разрешения законнектиться с моим «нейром», получил желаемое и незамедлительно переправил мне служебный файл. Которым я столь же незамедлительно поделился со Степанычем. На некоторое время за столом вновь воцарилась тишина — гости вернулись к еде, а мы увлеченно изучали документ.

— Не в обиду будь сказано, господа, но документ этот весьма сомнительный, — заключил я, закончив чтение.

— А я вообще не уверен в состоятельности данного экспертного заключения, — поддержал меня Степаныч, выделив предпоследнее слово голосом. — Что за эксперты? Чьи они? Клановые? Если так, то шутка не смешная.

— Эксперты независимые, герр Нойманн. Мы специально обратились в клан Босуорт. Вы же не заподозрите клан Усольцевых в лояльном отношении к представителям Протектората Бритт?

— Пожалуй, нет. Но тем менее убедительным в моих глазах становится это так называемое заключение. Вы же не будете отрицать, что Протекторат Бритт имеет деловые интересы в «золотом треугольнике»? Мало того, тот давний конфликт был инициирован именно его представителями. Следовательно, они будут только рады вставить палки в колеса нынешним бизнесменам, занимающим их «законное» место.

Молодец Степаныч. Мягко стелет, да больно роняет. Как бы не перегнул…

— Что ж, если вам мало официального заключения независимых экспертов… не хотелось пускать в ход столь, э-э-э, сомнительный в этическом плане аргумент, но вы не оставили мне иного выхода, господа. Извольте ознакомиться с этой видеозаписью.

Я переглянулся со слугой, но Степаныч еле заметно кивнул, и мне не осталось ничего иного, как принять очередной «подарочек». Черт, а ведь всего лишь собирался посидеть в ресторане!.. Но деваться некуда, пришлось смотреть. И с каждой секундой мне все труднее и труднее становилось сохранять невозмутимое выражение на физиономии — Усольцев-старший подогнал для ознакомления весьма занятное видео, снятое однозначно кем-то из ремонтников, когда «Латник» торчал в доке в своем первозданном виде. Мало того, у меня сложилось впечатление, что оператор специально выискивал самые сомнительные места — то в кадр попадал вензель Усольцевых на предметах мебели, то датировка на ящиках с припасами и ЗИП, то вообще название корабля мелькало. Не хватало только крупного плана с соответствующей надписью во весь борт.

Не знаю, как бы я выкрутился, но на помощь опять пришел Степаныч:

— И снова весьма неубедительно, господа мои. Как вы докажете, что запись осуществлялась именно на том судне, которое является частью парка корпорации «Э(П)РОН»?

Гости переглянулись, молодой собрался было что-то сказать, но Усольцев-старший остановил его коротким жестом:

— Я примерно так и предполагал. Но у меня есть еще кое-что. Примите файл.

Очередное видео содержало нарезку разрозненных кадров, ключевыми фигурами которых являлись спасенные члены экипажа «Латника». Многих из них я знал в лицо, кое-кого — по имени или фамилии, а отдельных еще и по званию. Например, того же капитан-лейтенанта Терентьева.

— Что скажете, господин Заварзин? — перешел в наступление Усольцев-старший, дождавшись, когда мы просмотрим видео. И сразу же поспешил закрепить успех: — Или вы предпочитаете обращение «господин Завьялов»?

— Кто это? Не имел чести быть представленным. Увы, господа мои, я не интересуюсь синематографом и популярной музыкой.

— Это не важно. Что вы имеете возразить по поводу надежно идентифицированных личностей членов команды «Латника»?

— Вашего «Латника»? Утраченного сорок лет назад?

— Совершенно верно, господин Заварзин.

— Когда, вы говорите, были сделаны эти записи?

— В течение последних двух месяцев, господин Заварзин. Место — станция Картахена.

Спросить, кто именно снимал? Не, на такое точно не поведется…

— То есть вы пытаетесь меня убедить, что вот этому господину, — кивнул я на застывший в общей виртуальности скриншот Терентьева, — сейчас ни много ни мало восемьдесят два года? Очень неплохо он сохранился, если честно.

— То есть для вас и это не аргумент? — поразился Усольцев.

— Абсолютно.

— А вы непробиваемый молодой человек. Я бы даже сказал, исключительно наглый. Врать в глаза оппоненту, и не краснеть…

— Секундочку, Сергей Геннадьевич! Я правильно понимаю — вы прилюдно обвиняете меня во лжи?

— Я констатирую факт, молодой человек.

— То есть вы настолько уверены в своей правоте, что не опасаетесь дуэли?

— Что, простите?! — рассмеялся Усольцев. — С какой стати? Вы, господин Заварзин, слишком высокого о себе мнения. С чего бы мне принимать вызов на дуэль от простолюдина? Если, конечно, вы именно тот, за кого себя выдаете.

А молодец мужик, неплохую обраточку соорудил. И ведь не прикопаешься! Полезешь в бутылку — признаешь себя ослом, потому как выдашь истинную личность. Не полезешь — значит, так тебе и надо.

— Что ж, вы правильно просчитали ситуацию, Сергей Геннадьевич. Я бизнесмен и не склонен к излишнему физическому риску. Поэтому нам всем нужно немного остыть. Напоминаю, это всего лишь обед с целью неофициального общения. Так давайте не будем превращать его в свару!

— Берете тайм-аут? Ладно…

— Предлагаю в знак примирения — путь даже временного — выпить. Здесь есть совершенно сумасшедший коктейль, «Ветер вершины». Как заверяет метрдотель, эксклюзив, нигде более его не попробовать. Я закажу?

— Валяйте, — барственно отмахнулся Усольцев-старший.

Гляди-ка, в победу уверовал! Рановато. Но разочаровывать его не будем. Пока что. Кстати, ждем официанта…

— Сергей, — ожил второй Усольцев, тронув начальника за плечо и взглядом указав на панорамное окно.

— Что там? — прищурился Усольцев-старший. — Вроде удаляется? И шлюпки выпустил?

— Похоже.

— Господа, а ничего, что мы тоже тут? — напомнил я о себе.

— Заварзин, вы что-то затеяли?

— Что вы, Сергей Геннадьевич! И в мыслях не было. Сижу, жду коктейль.

— А что там за движ тогда? — уставился на меня «решала».

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Видимо, капитан базы решил сменить позицию. Наверняка он какими-то важными соображениями руководствуется. Очень хороший специалист, рекомендую.

— Хватит пудрить нам мозги! Зачем «Латник» выпустил шлюпки?

— Я вам уже неоднократно заявлял, что это не «Латник»! Сколько можно, в конце-то концов?!

— Отвечайте на вопрос, Заварзин!

— Господа, я бы попросил! — негромко, но зловеще процедил Степаныч, перехватив взгляд «решалы», и тот моментально сник, чем поразил меня до глубины души. — Давайте воздержимся от взаимных обвинений…

— О, коктейль! Господа, предлагаю выпить за взаимопонимание…

Твою же… да они меня даже не слышали… уставились как завороженные на «Латника», и пожирали взглядами. Ну и хрен с ними! Не пропадать же добру! Я сцапал со стола свой стакан, вдохнул аромат, на секунду мечтательно зажмурился, потом открыл глаза и отсалютовал гостям: