— Значит, недостаточно тщательно залегендировали. Как-то же Усольцевы опознали в нашей мобильной базе свой корабль, пропавший сорок лет назад? Доказательств у них пока что никаких, но экспертиза быстро покажет их правоту. Короче, в прокуратуре не нашли оснований для отказа в возбуждении дела. Но инспекцию высылать не торопятся — им хватило подполковника.

Да, тут не поспоришь. Строго говоря, в той заварухе эпично облажался именно я. И если бы не Рин-сан, все бы закончилось очень печально и для Алекса Заварзина, и для корпорации «Э(П)РОН». Но вмешался рок в лице невозмутимого ниппонского убийцы, а потом к нему присоединились не менее фатальные представители народов россов и бриттов. Если начистоту, Деррик бритт только по крови, к Протекторату как государственному образованию он уже давно не имел ни малейшего отношения, а насчет Влада я до сих пор не уверен — росс ли он вообще, или просто хорошо притворяется. Не суть. Главное, что группа заинтересованных лиц по сговору очернила подполковника Крамского перед собственным начальством, о чем оное начальство не слуху, не духу. Сказочка получилась настолько качественной, что чины из транспортной прокуратуры принесли руководству Картахены официальные извинения. И к бывшим подчиненным опального подпола не применили никаких репрессивных мер. Более того, некоторых аналитиков даже повысили, что нам только на руку.

— Ну а чего паникуешь тогда, раз прокурорским пофиг?

— Не совсем пофиг. Сами не припрутся, но и Усольцевым не запретили. Мало того, наделили тех некоторыми полномочиями — исключительно временными и не очень впечатляющими, но запереть их в Порту и заговаривать зубы не получится. Им оформили доступ ко всей станции, а военных обязали не препятствовать.

— После Крамского как-то не впечатляет.

— Это понятно… но тут нюанс — комиссия собирается действовать исключительно в правовом поле, так что с ними тоже придется взаимодействовать предельно бережно.

— Грохнуть и вышвырнуть в космос не получится? Жаль…

— А тебе бы все зубоскалить! Алекс, давай посерьезней. Что делать-то будем? Они могут припереться на Картахену и тупо у нас поселиться на месяц-другой. И как прикажешь прятать «Латника»? Там народу прорва, а автономность ограничена. Рано или поздно Ценкеру придется сюда возвращаться, элементарно за продовольствием. Тут-то они и развернутся во всю ширь!

— Ну, предположим, ты немножко преувеличиваешь. Можно, к примеру, организовать подвоз харчей — каботажников полно, хоть каждый день нового нанимай.

— Алекс, это не смешно. У Ценкера бабы, дети и военные. Я, если честно, не перестаю удивляться, как он их в руках держать умудряется. Нервы, наверное, стальные. И это как минимум.

— Влад, не кипишуй. Выдохни, сосчитай до десяти…

— Да я-то спокоен… а вот почему тебе настолько параллельно?

— Мне не параллельно, я доволен.

— Действительно?

— Еще как! Сколько их, кстати? И когда нагрянут?

— Судя по заявке в прокуратуре, комиссия из пяти человек. Из них двое наемные технические специалисты, один клановый юрист, а оставшиеся двое — довольно высокопоставленные лица из главного рода.

— Кто именно?

— Усольцев Иван Николаевич, это двоюродный дядя действующего главы. И Усольцев же Сергей Геннадьевич — этот вообще седьмая вода на киселе, внучатый племянник, причем троюродный.

— Сопляк еще, наверное?

— Тридцать один год. Или ты про старшего? Тому за полтинник.

— Нормально.

— Ты… доволен?

— Дошло, что ли? Конечно, доволен! По нашему статусу вполне представительная делегация, можно смело договариваться. На наших, разумеется, условиях.

— Н-да… говорил мне герр Нойманн, что ты временами бываешь излишне самоуверен… договариваться!

— Ну не воевать же с ними?! Значит, будем как цивилизованные люди — исключительно на словах. Когда, говоришь, их ждать?

— Через неделю.

— Уверен?

— Более чем. Мы отследили запрос на проводку яхты «Катерина» от владений Усольцевых до Картахены. Под нее уже зарезервировано место в Порту.

— Что ж, будем считать, что оно и к лучшему. Свяжи-ка меня с Ценкером, хватит ему дурака валять, пора домой.

— Уверен?

— Ты повторяешься. Но да, уверен. Позже объясню, сейчас некогда — меня ждут.

— Ладно…

— Нойманну можешь не капать, он в курсе.

— Чтоб вас! Опять какие-то планы! Один я в непонятках! Вот как я должен работать в таких условиях? Как?!

— Эффективно, Влад, эффективно. Все, конец связи.

Закругляться с разговором в экстренном режиме пришлось ввиду того, что я совершенно незаметно — и столь же автоматически — добрел до «Блинной». И то пришлось пару минут у входа проторчать, рискуя навлечь гнев заждавшихся стариков — те меня, судя по всему, прекрасно видели. Совершенно упустил из виду стеклянную дверь. Так что пришлось делать морду кирпичом и уверенно шагать к лучшему столику заведения — угловому, в зеленом закутке, заставленном неприхотливой растительностью родом с какого-то из близлежащих миров. Надо признать, под укоризненными взглядами старейшин чувствовал я себя не очень уютно, но виду постарался не подать. И к дедкам обратился хоть и вежливо, но довольно панибратски, не забыв приветливо кивнуть каждому:

— Дед Семен… дед Захар… как самочувствие с дороги?..

— Твоими молитвами, отрок, исключительно твоими молитвами, — взял на себя роль переговорщика дед Семен — в миру Семен Семенович Коптев, глава рода Коптевых и по совместительству один из самых молодых членов совета старейшин клана. — А ты не очень-то торопился к старикам.

— Так и вы без предупреждения, — пожал я плечами. — Знал бы, встретил, как полагается.

— Встретил, как же! — не выдержал дед Захар, он же Захар Прохорович Приходский, родной брат главы рода Приходских, он же один из авторитетнейших старейшин. — Небось, сразу бы лыжи куда-нибудь навострил!

— Обижаете, дед Захар! Я, если честно, не в курсе, что это за лыжи такие. Но в целом посыл понял.

— Это радует, — прогудел старик. — Значит, совсем ума еще не лишился, несмотря на внешность. Можно говорить.

— Так я и не отказываюсь. Поболтать со старыми знакомцами всегда приятно, — парировал я, с намеком покосившись на свободный стул. — И чем, собственно, вам моя внешность не угодила? Вполне себе обычная для космического работяги.

И это тоже намек, да. Похоже, весь разговор из них и будет состоять. Да что далеко ходить — даже обращение к старейшинам, которое я употребил, призвано было им напомнить, что я не просто хрен с горы, а член правящей фамилии, пусть и в бегах. И здесь, конечно, заключено явное противоречие — я вроде как и не я уже, но и забывать о том, кем был, не след. За что боролись, на то и напоролись.

Интересно, долго они меня будут на ногах держать, как нашкодившего школяра? Если хотят нормального разговора, это не самая удачная линия поведения. Хотя старики, что с них взять. Стандартная практика — дать молодому время, чтобы тот осознал всю глубину своего падения в бездну невежества. Или, проще говоря, хотят, чтобы я устыдился. Ага, щаз!..

— Да ты присаживайся, Сашенька, в ногах правды нет, — снизошел через полминуты дед Семен. Видимо, убедился, что я и совесть две вещи несовместные. — Чайку?

— Не откажусь. И от блинов тоже.

— Да разве это блины! — в сердцах отмахнулся дед Захар. — Вот, помню, у нас, на «Савве Морозове»!..

Дед Семен легонько пнул под столом зарвавшегося коллегу, и тот осекся на полуслове — видать, сообразил, что палятся перед низшими сословиями, к представителям которых они совершенно справедливо (с их точки зрения, естественно) причислили всех посетителей и персонал «Блинной», чем изрядно меня удивил. Да-да, еще больше, чем самим фактом их визита. И любопытство разыгралось с новой силой. А потом старый Коптев и вовсе добил — стоило лишь мне устроиться за столом, как он извлек из кармана до боли знакомую приблуду — точно такая же была у недоброй памяти подполковника Крамского — и расположил ее на столешнице аккурат между нами. Не ограничившись «глушилкой», он демонстративно деактивировал «нейр», и самое страшное — дед Захар последовал его примеру. Пришлось и мне под пристальными взглядами гостей проделать аналогичную манипуляцию — правда, вырубил я лишь стандартную программную часть, а для Кумо и пассивного датчика вибраций хватало, чтобы считывать аудиосигнал. Один — ноль в нашу пользу, так и запишем.