— Как вы могли такое подумать, молодой человек? — в меру способностей изобразил возмущение подполковник.

Ключевое слово — изобразил, ага.

— Да знаете, с вами я уже ни в чем не уверен.

— Вы ко мне предвзято относитесь, господин Заварзин. Наверняка воспринимаете как цепного пса режима.

— С чего бы вдруг? — усмехнулся я. — Только из-за того, что вы меня задержали с нарушением всех правовых норм, да дело шьете?

— На мой взгляд, очень веские причины.

— Никак не привыкнете? — с притворным сочувствием поинтересовался я.

— А вот грубить не нужно, молодой человек. Пойдемте.

— Куда еще?! Я не вижу распечатку дела. И никуда не пойду, пока не ознакомлюсь с ним.

— Вам напомнить суть проблемы и намекнуть на последствия? Сопротивление следственным действиям — отягчающее обстоятельство, господин Заварзин.

— А как тогда расценивать ваши действия? Как сознательное и крайне циничное нарушение процессуальных норм? Впрочем, плевать. Пока я не ознакомлен с делом, ни мои, ни ваши слова не имеют юридической силы. И знаете что?.. Я, пожалуй, подожду здесь. И мне понадобится минимум три часа на ознакомление с текстом. А еще я проголодался и не отказался бы от чашечки кофе. Дежурный!

— Уймитесь, Заварзин. Мы всего лишь переместимся на борт моего корабля, где вам будут созданы все необходимые условия для ознакомления с документацией. Вплоть до кофе с бутербродами.

Что-то ты мудришь, мил человек. Очень у меня предчувствие нехорошее. Наверняка опознал как беглого наследника клана Завьяловых, но виду не показал. И отчет на сервер прокуратуры отправил левый, ограничившись сканом сетчатки. Зачем, интересно? Впрочем, ответ очевиден — подполковник затеял свою игру, причем с самого начала, если учесть все его сознательные косяки. А потом ему еще и дополнительное счастье привалило. Имея на руках такой козырь, как племянник главы клана, можно потребовать очень многое. Ага, те самые угрозы, шантаж и вымогательство. И ладно, если его фантазия не простирается дальше банальных денег. А если он решит сделать шикарный подгон настоящему нанимателю, а не начальству в прокуратуре? Нет, на его корабль однозначно нельзя, наверняка у него там группа поддержки. Я окажусь в ловушке, причем в самой незавидной роли — заложника. Что же делать? Прямо сейчас дать в репу и свалить с гауптвахты, благо полковник Чугаев ясно дал понять, что его люди будут страдать избирательной слепотой и не менее избирательной глухотой? Нет, Сергеича подставлю, причем конкретно — почему-то же он пошел на поводу у прокурорского? Наверняка тот его чем-то прижал, иначе вряд ли он бы стал беспредельничать, прикрывшись чисто номинальной отмазкой о военном объекте, юрисдикция которого распространяется на всех обитателей, вне ведомственной принадлежности. Значит, надо позволить себя увести хотя бы из местной тюряги, и сделать ноги в пути. Главное, свободу действий полкану ограничить. Как? Да элементарно…

— Хорошо, я пойду. Но конвой требую обеспечить силами гарнизона Картахены.

— Что ж… справедливое требование. Сейчас вызо…

— Дежурный!!!

— На связи, — ожил динамик под потолком.

— Прошу, господин подполковник, — кивнул я на девайс.

— Кхм… ладно. Дежурный, мне необходима силовая поддержка.

— Минуту… ожидайте, майор Постняков скоро подойдет.

— Вот и отлично, — чуть дернул уголками губ Крамской. Судя по всему, довольно усмехнулся, ага. — Как раз и распечатку принесет… надеюсь, на ходу вы ее читать не станете, господин Заварзин?..

Майор и впрямь подошел, причем довольно скоро, обломав мне все удовольствие — до его появления я ел глазами подполковника и всякий раз, когда хоть на миг перехватывал его взгляд, ехидно ухмылялся. Крамского это явно бесило, но он сдерживался и не подавал вида, притворяясь, будто занят разглядыванием чего-то важного в виртуальности. Впрочем, арсенал приличествующих случаю гримас я исчерпал довольно быстро, заскучал, но отступать счел ниже своего достоинства. Так что мы оба едва подавили довольные вздохи, когда наконец-то заявился обещанный Постняков. В руках он мял нехилую пачку листов из писчего пластика, такое ощущение, собранных со всех близлежащих офисов — еще бы, в наш век электронного делопроизводства, и вдруг кому-то понадобился печатный вариант! Понятно, что аристократы подобным постоянно баловались, некоторые и вовсе настоящей бумагой, а вот на военных объектах к такому расточительству не привыкли. Собственно, потому растерянность офицера и легко объяснима.

— А, господин майор! — оживился Крамской, когда Постняков протиснулся в дверь и остановился, чуток не доходя до стола. — А где силовая поддержка? Запрос был на нее. Или вы сами решили?..

— В коридоре двое штурмовиков, сударь.

— О, благодарю! Вы не представляете, скольких нервов мне стоило общение с этим мнительным молодым человеком.

Ну-ну. Если бы рожа не была такой постной и неподвижной, может быть, кто-то и повелся. Еще бы взгляд полкану рыбий, и вообще пиши пропало. Пока что только по глазам и можно было хоть как-то ориентироваться, иначе я бы его вообще не смог прочитать. Хотя «прочитать» это слишком громко сказано. Так, в самых общих чертах определить его отношение к моей очередной выходке, не более.

— А вы чего это, господин майор, бумаги треплете? Передайте их задержанному, будьте так любезны.

Постняков, такое ощущение, только этого и ждал — в два шага одолев расстояние между нами и встав к Крамскому спиной, протянул мне стопку, едва не рассыпав листы, и в тот момент, когда я умудрился их перехватить, едва заметно мне подмигнул. Точно подмигнул, зуб даю. Впрочем, я чего-то такого ожидал, поэтому успешно скрыл нечаянную радость под маской сосредоточенности — распечатка оказалась очень непокорной. Уж не знаю почему, но у вояк не нашлось ни планшета с зажимом, ни хотя бы канцелярской прищепки, чтобы все это дело не норовило рассыпаться при каждом неловком движении… или нашлось, но майор не воспользовался ими принципиально? А почему, собственно?..

— Нам подождать за дверью? — осведомился майор, таки всучив мне стопку распечаток и вернувшись на старое место.

— Это лишнее, господин майор, задержанный любезно согласился ознакомиться с материалами дела на борту моего судна.

Постняков удивленно на меня покосился, но сказал совсем не то, что подумал:

— Хорошо. Прикажете исполнять?

— Пожалуй.

Крамской неторопливо спрятал в карман блокнот с ручкой, которыми, кстати, так и не воспользовался, аккуратно застегнул китель на все пуговицы, надел фуражку, не забыв выровнять кокардой по центру характерным офицерским жестом, и поднялся из-за стола.

— Пройдемте, задержанный.

Я вопросительно уставился на Постнякова, тот кивнул, и только после этого я соизволил подняться на ноги, да так неловко, что едва не выронил распечатку. К счастью, обошлось, и больше нервировать офицеров я не стал: послушно прошел в дверь перед ними, столь же безропотно выполнил все команды конвоиров (руки за спину, лицом к стене, от стены, пошел — вот это вот все) и оказался в самом центре своеобразного ордера — чуть позади меня и по сторонам шли штурмовики, а впереди, отзеркалив бойцов — офицеры. И если Крамской шагал непринужденно, чуть помахивая руками в такт шагам, то Постняков предпочел сцепить их за спиной — видимо, чтобы грудь колесом сделать. Наверное, решил выделиться на фоне коллеги из прокуратуры, которому выправкой значительно уступал. Или, что ближе к истине, чтобы мне его руки было видно. Меня прятать конечности за спину больше не заставляли, потому что я в очередной раз чуть не выронил пачку распечаток. Так и шли по знакомому бесконечному коридору — в среднем темпе, замедляясь, когда попадались встречные, и чуть ускоряясь, когда путь был свободен. Я очень быстро приноровился и успевал еще и по сторонам коситься в поисках потенциального выхода, но ничего обнадеживающего так и не обнаружил. Коридор, насколько я помнил, имел всего один поворот и две развилки, на одной из которых еще и межуровневая развязка располагалась, и хренову тучу дверей — сдвижных и, к сожалению, запертых на магнитные замки, о чем недвусмысленно свидетельствовали зловещие красные индикаторы. А с каждым последующим шагом, между прочим, шансов на побег становилось все меньше и меньше…