— Хотелось бы верить…
— Думаю, на этот раз обойдется, капитан Заварзин.
Спасибо, конечно, за моральную поддержку, но… а, чего уж там! Даже если услышат и увидят, могут не поверить. Самый верный способ — обеспечить связь с ретранслятором, чтобы выжившие лично убедились в правдивости принятых данных. Но он же открывал и простор для маневров, то бишь вместо того, чтобы аккуратно посерфить по сети, кто-то из офицеров наверняка возжаждет получить указания из штаба. А это мы уже проходили на примере авианесущего крейсера дойчей. Уверен, что у моих соотечественников хватит решимости послать убойный сюрприз, если, конечно, команда «Латника» владеет какими-то зловещими тайнами. Крайне сомнительно, но полностью исключить такой вариант я не мог, а потому рисковать не пожелал и Кумо синхронизироваться с локалкой корабля не позволил, хотя тот и очень хотел. По той простой причине, что так можно гораздо эффективнее захватить над ней контроль. Но толку от контроля, если подконтрольный объект превратился в рой радиоактивных обломков? Вот и мы так подумали, а потому сошлись на старой доброй хакерской атаке параллельно с «промывкой мозгов». Которой, что удивительно, даже сбой БИОС «утопленника» помехой не стал — помимо всех прочих способов передача осуществлялась еще и напрямую в режиме аналогового вещания, а в качестве приемной антенны мог служить даже полуразрушенный корпус «Латника».
Так что нам оставалось лишь дождаться, когда моя проникновенная речь возымеет действие. Или не возымеет — тут уж как карта ляжет. Может, там и воздействовать не на кого…
— Кумо, сколько раз уже передал?
— На третий круг сейчас пойдет, капитан Заварзин.
— Выведи на обзорный экран.
— Процесс активирован, капитан Заварзин.
Хм… если честно, рожа особого доверия не вызывает — слишком молодой и не битый жизнью. Зря, судя по всему, побрился, щетина немного, но все же меня старила. А тут еще эти дреды легкомысленные… я их, конечно, связал в пучок, а лицо взято довольно крупным планом, но все равно понять можно, что у меня за прическа. Зато «космический загар» говорил в мою пользу — таким на станции и тем более на планете не обзаведешься, это по великой пустоте помотаться надо… эх, если бы еще голос все не портил! Но куда ему до уверенного баритона дяди Германа или хотя бы до приятного тенора Дэвида Деррика! Писклявый, дрожащий… тьфу!
«Внимание, неопознанное судно! — заговорил мой голографический двойник на экране. — Вызывает спасательный борт «Набат»! Всем, кто меня слышит! Вследствие повреждения прыжкового генератора вы совершили неконтролируемое «погружение» в подпространство. Я не знаю, сколько прошло бортового времени, но сейчас в Протекторате Росс…»
В этом месте мы специально оставили лакуну, чтобы можно было элементарной оцифровкой моего голоса подставлять текущую дату, но получилось не очень качественно — уровень звука скакнул, заставив меня страдальчески сморщиться.
«… если показания ваших часов не совпадают с озвученными, это нормально. Пребывание в подпространственном «пузыре» сопровождается недостаточно изученными физическими эффектами, в том числе замедлением или ускорением времени. Зависимость нелинейная, но поверьте — мне нет смысла вводить вас в заблуждение. Не паникуйте. Ознакомьтесь с дополнительными аудио— и видеоматериалами, хорошо их обдумайте и только потом примите решение. Если не удалось сохранить файлы при первой трансляции, дождитесь следующей. Если есть возможность выйти со мной на связь — воспользуйтесь ею. Рекомендую следующую радиочастоту…»
Ну, дальше уже неинтересные подробности. Мы учли ошибки, и заранее разработали предельно простой и легко реализуемый протокол, для которого еще и инструкцию составили. Следуя ей, даже самый низкоквалифицированный в техническом плане член экипажа, вплоть до повара, мог сварганить примитивный радиопередатчик из собственных индивидуальных средств связи. А еще озаботились соответствующей аппаратурой, чтобы суметь преобразовать колебания передающего контура, сиречь корпуса спасаемого корабля, во внятный сигнал на нашем штатном радаре. Само собой, и полевые испытания провели, задействовав сначала «Спрут», а потом и один из понтонов. Оба раза прокатило, хотя во втором случае на борт загнали Рин-тян. И даже она, словив нехилый стресс, лишившись привычной обстановки и власти над нею, с заданием справилась. А тут техническая интеллигенция, техники, инженеры, энергетики, обслуга «москитного» флота… эти даже в полумертвом состоянии должны сдюжить. Даже обязаны…
— Молчат…
— Прекратить передачу?
— Зачем? Крути, мне она не мешает. Только с экрана убери.
— Хорошо, капитан Заварзин.
— Корыто просканировал? Как оно в целом? Не рванет?
— Не исключаю такую возможность.
— Черт! А чего молчишь?!
— Анализ завершен семнадцать секунд назад, капитан Заварзин. Я просто не успел поставить вас в известность до запроса.
— Твою же… так, что делать будем? Не хотелось бы и этот вариант про… хм…
— У них нестабильное энергетическое поле, капитан Заварзин. Видите эти разряды? Это блуждающие токи, вызывающие резкие скачки потенциалов между крупными корпусными деталями, которые в данном случае служат электродами. И при определенных условиях может произойти пробой с образованием коронного разряда. Надеюсь, последствия вы представляете?
— Еще бы! Хреново, блин. Это что же получается, внутри в любой момент можно поджариться от молнии?
— Да, капитан. Вплоть до превышения шагового напряжения в отдельных точках корпуса.
Ничего себе! Шагнул чуть шире, чем обычно — хренак! — и поминай, как звали…
— Весело им там… и ничего нельзя сделать?
— Дистанционно — вряд ли. Я сумел подключиться к их локальной сети, но без синхронизации у меня, фигурально выражаясь, связаны руки. Почти ничего не вижу и не слышу, сплошные наведенные помехи. Программные средства воздействия ограничены, да и не помогут они в данном случае, потому что полностью глушить энергосистему нерационально. А это единственный на данный момент осуществимый способ. Но мы можем пристыковаться и задействовать функциональных юнитов для срочных ремонтных работ. Думаю, за пару часов я доведу уровень стабильности до приемлемого.
— Это какого? Выражайся точнее.
— Ну, при ходьбе током бить не будет…
— Уже плюс…
— … но при сильных энергетических возмущениях возможность пробоя останется. Судя по результатам телеметрии, в полевых условиях этот дефект устранению не поддается. Необходимо заглушить реактор и продублировать основные энерголинии, обновив изоляцию. Работы на неделю, плюс нужны специалисты, юниты не справятся. А еще это гарантированно убьет выживших членов экипажа…
— … если они есть. Ладно, давай делать хоть что-то. И свяжись с Картахеной, пусть Рин вылетает вместе с техниками.
— Принято, капитан Заварзин.
— Будем осторожничать, блин… слушай, а сильное энергетическое возмущение — это как?
— Например, выстрел из стандартного плазмера.
— Н-да… а режим огнемета?
— Не могу утверждать с гарантией. Все зависит от конкретного места. Возможно, даже минимальная мощность разряда для образования факела спровоцирует пробой.
— Фигово…
— А вы собрались с кем-то воевать, капитан Заварзин? Я рекомендую оставаться на борту «Набата» до прибытия ремонтной бригады. В этом случае даже при возникновении нештатной ситуации, чреватой взрывом «Латника», я успею отстыковаться и активировать щит.
— Уговорил, чертяка.
— Строго говоря, я демон.
— Да пофиг.
— Как скажете, капитан Заварзин.
— Пара часов, говоришь?.. Ладно, паркуй понтоны и стыкуйся. Моя помощь понадобится?
— Процессы запущены в автоматическом режиме.
— Пойду в каюту, отдохну, пока есть возможность.
— Похвальное решение, капитан Заварзин.
— Ты не расслабляйся, я следить буду.
— Как скажете, капитан Заварзин.
— Если кто вдруг нарисуется, зови.
— Есть.
Ну вот, ценные указания раздал, теперь можно и сачкануть… перекусить заодно, опять же. Кто знает, когда следующая возможность представится? Пусть «Латник» и соблюдал до сих пор радиомолчание, но прошлый опыт показывал, что без сюрпризов не обойдется. Чую, так и придется по спасенной… ну, почти… лоханке шариться. Да и любопытно, чего греха таить? Так что если Кумо обещание выполнит и более-менее укротит разбушевавшегося духа электричества, не удержусь, сунусь на борт. Авантюризм чистой воды, кто бы спорил. Но вот признайтесь, положа руку на сердце — а вы бы не сунулись? Вот и я о том же…
