«Взять образцы и в укрытие!»

Я одела перчатку и наклонилась вниз, жмурясь от ядовитых паров. Вещество плохо распадалось, и мне пришлось буквально отодрать небольшой пласт. Вывернув перчатку, я запечатала в ней находку. Упаковав ее в герметичную колбу и спрятав в сумку, я подтянулась на каркасе к штырю. Ботинки  пристыли намертво, и порыв сильного ветра заставил меня нагнуться и развязать шнурки. Я подтянулась снова, не с первого раза вытянув тело из дыры. Карабкаясь по склону, я услышала жуткое завывание прямо за своей спиной. Не чувствуя острых камней, я рванула в укрытие. Мне повезло, что машина оказалась в шахте, иначе я бы ее сегодня потеряла.

Переведя дух, я села в салон и вытащила странную находку.

«Открыть? Но вдруг это ядовито, лучше подождать до дома. А завтра к Франциско, он хоть и ботаник, но оснащенная лаборатория у него имеется».

Я подъехала к точке раскопок позже обычного.

– А вот и наша соня, – не забыл подколоть Алекс.

– Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке? – забеспокоился Феникс.

Только сейчас я поняла, как ошибочно поступала, никогда не опаздывая. Будучи чересчур пунктуальной, таким образом, я всегда давала людям знать, когда в моей рутине происходили изменения.

– Все нормально, я просто проспала.

Все недоверчиво переглянулись. Прошагав к стальному штырю, я обнаружила лишь небольшое углубление, обнажающее опоры примерно на двадцать сантиметров. Ну что ж, теперь я хотя бы знала, почему моя чуйка привела меня сюда прошлой ночью.

– Начнем в шахте, – скомандовала Мэри.

Пройдя за машины, мы снова стали рыть вглубь. Рентгеновский скан показал рыхлые породы на четыре метра вниз, чтоб продвинуться к объекту, тогда мы зайдем с его северной стороны, раскопав его стены.

Феникс заигрывал со мной, пытаясь выяснить, чем я занималась после нашего прощания. Мой рассказ не блистал романтизмом, ко всему я старалась отвечать уклончиво.

– Я говорила с мамой.

– А потом?

– Потом легла в кровать.

– И что было дальше? – томным голосом расспрашивал он, потирая мою ладонь.

– Я долго не могла уснуть.

– Почему? – словно кот, мурлыкал он.

Вдруг, мне захотелось сделать ему приятно. Он заслужил это, что ли, если можно было так выразиться о любви.

– Возможно, я влюбилась…

– Да-а-а?

– Или на пороге любви…

Феникс снова атаковал своей широкой улыбкой, которую уже не имел сил скрывать.

– И кто этот счастливчик?

– Один невероятно милый и терпеливый парень!

Наше хихиканье перебил голос Мэри.

– Эй, любовнички, теперь ваша очередь.

Так мы работали до самого вечера. Копать из укрытия казалось невероятно комфортным занятием, теперь нас не отвлекали бури, способные обнулить любую археологическую работу за пять минут.

Была последняя ходка, мы очень устали. Мэри и Алекс сидели в машине, готовые по первой команде сбежать домой. Мы прорыли вертикаль и продвинулись на полтора метра к объекту.

– Ленна, посмотри, мне кажется тут часть скалы, – произнес Феникс.

Не все из нас имели рентгеновское зрение. Отчего-то оно было присуще чаще женщинам, и мой напарник им совершенно не владел. Мы выключили фонарь, и я вгляделась вглубь камней. На нашем пути и вправду стояла скала, однако слева от нее почва казалось достаточно рыхлой.

– Если пойти чуть левее, то проскочим, – заключила я.

Вдруг в мелких частицах песка вырисовался невероятно твердый прямоугольный объект. Я зафиксировала рентгеновский взгляд и поняла, что он не природного происхождения. Слишком правильная форма и гладкая поверхность определенно делали его рукотворным. На тот момент я уже имела достаточно секретов от Феникса, чтоб предпочти молчать дальше.

«Но как достать его, чтоб Феникс не заметил? Предмет размером полметра на полметра в карман не спрячешь. Ко всему он мог оказаться довольно тяжелым. Оставалось только одно, прийти сюда снова ночью и копать одной».

Мои размышления затянулись, и кто-то расценил это как призыв к действиям. По талии скользнула рука, и вскоре я почувствовала объятия Феникса. На это раз отвергать его мне не хотелось. Я слишком хорошо относилась к этому парню, чтоб снова растоптать  ростки его чувств. Они взошли намного раньше моих, но может лишь потому, что его родные земли в далеком прошлом больше согревались солнцем?! Я поддалась порыву Феникса и обхватила крепкие руки. Его пухлые губы коснулись мои, а мягкие кудряшки нежно пощекотали щеку. Мне стало хорошо от этого трогательного поцелуя. И он мог бы вполне целовать меня дольше, но отчего-то отпустил и зажег мощный фонарь.

– Ты как? – заботливо спросил он.

– Хорошо, – сильно смутившись, ответила я.

«Почему, почему ты остановился? Мне было хорошо, я могла бы целовать тебя гораздо дольше», – воспротивились мысли словам.

– Хочешь продолжить?

– Да… – растерялась я.

– Значит, там нет скалы? Я ошибся?

– То есть, нет. Не будем сегодня копать, там и вправду скала, – запинаясь, ответила я, от волнения все перепутав.

Феникс заулыбался и поднял с пола  мою сумку.

– Тогда поднимаемся?

– Да, да, конечно, – ожидая неизвестно чего, я совсем не торопилась наверх.

На поверхности Феникс поцеловал меня в щеку и сел к ребятам в машину.

Всю дорогу я думала о нежном поцелуе и немного холодном прощании Феникса. Впрочем, так он прощался всегда, и ощущения его внезапной отстраненности имели сугубо субъективный характер. Темнело, и  я поспешила застать Франциско, чтоб показать ему образцы.

Феникс лукаво захватил мои мысли, и, спускаясь в ущелье, я вдруг представила его рядом в этом уникальном для долины месте. Сквозь крону высоких деревьев блестели яркие первые звезды. Песню птиц дополнял быстрый ручей, а свежий аромат травы напоминал свежий запах его волос. С приятным волнением я теперь ждала новой встречи, но не на плато, не за работой, а в подобном месте и в подобный час.

– Франциско, ты еще тут?

Ответа не послышалось. Я прошла к лианам краснеющих помидор и, не удержавшись, сорвала один. Повинуясь сладковато-терпкому ночному запаху, я прошла вглубь парника. Кусты лаванды зацвели, вытянув тонкие мятно-зеленые стебли как руки.  За ними зелень различных гарниров, а в самом дальнем крыле плантации всевозможных ягод. Вдалеке хлопнула дверь.

«Это он, не знает, что я здесь!»

Я пробежала садовые деревья и грядки с огурцами, валуны тыкв и клинки краснеющих перцев. Мне оставалось совсем немного, и я пересеку огромный парник вдоль, как за стеклом мелькнул огонек.

«Что Франциско там делает, за пределами парника?»

Я тихо открыла дверь и вышла на небольшой отступ, нависающий над обрывом. Внизу шумела горная река, переливаясь от круглосуточного парникового освещения. Справа кто-то пристроил дощечатую дорогу, которая практически вися над обрывом, вскоре расширилась и перешла в квадратную платформу. На ней возвышался деревянный дом уютной треугольной формы, в окне которого горел приятный желтый свет. Мы никогда не строили такие сооружения, хоть прекрасно  знали архитектуру прошлого.

Проверяя шагами прочность конструкции, я подошла к строению и постучала в дверь. Мне открыл испуганный Франциско.

– Франциско, это что?

– Это мой новый дом, – признался он, – проходи!

Я зашла в небольшое двухъярусное помещение. С самой двери хорошо различалась довольно широкая для такого дома лестница. Она вела наверх, где Франциско оборудовал себе спальное место. На первом этаже у окна стоял мягкий диван с круглым столиком, а под лестницей камнем выложен камин, напротив которого расположились уютные кресла. Справа узкой деревянной стойкой разделялась тесная кухня.

– Здесь так мило, – не удержалась я от комплимента.

– Я больше не могу жить в пещере, – не выдержал Франциско, – то есть ты строишь их великолепно, это почти замок! Но камень не мой материал для жизни, он холодит меня и пугает. Здесь никогда не бывало бурь, да и благодаря стеклянному покрытию и силовому полю в ущелье нет жары и холода. Я захотел жить здесь!