Мои мысли спутались. С этой находкой что-то поселилось во мне и начало свою собственную жизнь. Оно теперь питалось моими мечтами и становилось с каждой минутой сильнее. Я понимала, что если не подавлю это чувство, то оно меня переборет, взяв абсолютный контроль над мыслями и поступками. Но лишь только я представляла, что начну раскопки, в моем животе растекалось тепло, согревающее меня совершенно поразительными переживаниями.

Под предлогом исследования почв, я продолжала ездить и камень за камнем разбирать иссушенную почву под ногами. Вскоре показался стальной штырь.

«Что это? Зачем? Быть может, они аккумулировали таким примитивным способом электричество?»

Штормовой датчик истошно запищал, отвлекая меня от работы. Тяжело вздохнув, я снова села в автомобиль. Пересидев  последнее укрытие я уже была на пути к дому, а в зеркале заднего вида опять показалось пыльное облако, подпирающее на горизонте ярко-синее небо.  Запирая гараж, под графитовыми сверх прочными панелями ворот проскользнул песок. Буря, не попав в дом, принялась истошно завывать снаружи. Я поднялась наверх и приготовила очередной экспериментальный образец кофе. Он отдавал сладостью и корицей, но был слишком мягкий, чтоб в достаточной мере оттенить эти вкусы. Забравшись с ногами на кушетку, я посмотрела на смертоносные воронки, обнажившиеся неподалеку. Они, казалось, снова принесли кучи мусора и одежду. Песчаная буря прошла на запад и непривычно долго задержалась на раскопках. Я схватила бинокль и вышла на балкон. Три смерча, словно шаманы древности, вытанцовывали вокруг штыря, время от времени обрушая на него разряды молний.

«Как понимать поведение бури?»

Но было ясно, что земля скрывает нечто большее, чем просто красивый свод.

– Там что-то потрясающе уникальное! Как же мы можем оставить сооружение без внимания?

Комиссия переглянулась и старейшина Вармалд с недюжинным терпением произнес:

– Их изобретения примитивны, нам бесполезен данный опыт. Любое развитие по выбранному предками вектору разрушает либо человека, либо Землю. Но так, как мы обживаем Землю, то это более чем тождественно.

Внутри все воспротивилось данному решению.

– Я согласна, их технологии нам не нужны. Но как же их мысли, история и творчество? Вам, что не интересно знать, о чем эти люди мечтали?

– Какое значение имеют для нас их мечты? Предки не хотели думать о будущем, зачем же будущему теперь думать о них?!

Поблагодарив в мыслях Франциско за кофе, я выбежала из дома. Мы начинали работы на рассвете, чтоб использовать по максимуму весь световой день. Дорога в розовой дымке выглядела волшебно и вселяла надежды, что такими же окажутся мои находки. В редком тумане стали различимы знакомые силуэты. На плато меня уже ждали Феникс, Мэри и Алекс.

– Это вам, ребята, новый сорт от Франциско, – протянув термокружки, объявила я.

– М-м-м, отличный вкус, намного лучше прежнего, – заметил Феникс. – Как прошел выходной?

– Ничего примечательного, провела в размышлениях.

Он странно хмыкнул и посмотрел под ноги. Мелкие кудряшки темных волос упали на лицо, и он поправил их, обнажив невероятно грустную улыбку.

«Что за жест?»

Я поспешила объясниться, но была вовремя остановлена воспоминаниями.

«Цветы! Как же я могла забыть!»

– Феникс, леопольды были прекрасны, просто…

– Что, просто? – прищурил, он полные ресниц глаза.

Его трогательные брови домиком наивно поднялись, а пухлые губы отодвинулись в бок, демонстрируя очаровательную ямочку на мраморно-белом лице.

«Какой красивый! – отметила я для себя не в первый раз. – Но такой чужой…»

– Просто все мои мысли об этом месте.

«Плохая отговорка, но другой у меня на данный момент не было».

– Это место не живое, в отличие от людей вокруг тебя. Ты не можешь обидеть место, но можешь легко обидеть человека.

– Феникс, я …

Он воспользовался моей затянувшейся паузой и указал на плато:

– Наша очередь. Сосредоточимся же на работе.

Зажав губы, мне оставалось только кивнуть.

Мы работали попарно, давая друг другу время на отдых. Энергии инь и янь, объединяясь, всегда давали больше мощности, в разы усиливая единичный луч телекинеза.

Феникс и я поровнялись, закрыв глаза. Я видела, как моя энергия смешивается с энергией напарника, давая сильное свечение. По команде выставляя руки вперед, мы двигали ею камни, каждый час углубляя шахту примерно на метр. Подобную работу можно было назвать сверх кропотливой, требующей невероятной концентрации и терпения. Но только так, по словам старейшин, мы могли рыть без использования тяжелой техники, которая разрушает  целостность энергетического поля Земли.

– Я думаю, нам такой глубины хватит, – заключила Мэри, завершая измерения.

– Получается, с шахтой мы закончили? Теперь приступим к настоящему делу, – потирая руки воодушевился Алекс.

Не думаю, что он был фанатом предков, но монотонное копание ему явно наскучило, и этот быстрый, даже неуемный, парень теперь был снова полон сил от смены обстановки.

Мы размели песок вокруг штыря, нащупав его основу. Покрытие между «несущими» превратилось в камень, оставляя все меньше надежды найти хоть что-нибудь, кроме потемневшей стали. Почва разбиралась проще, тут было меньше тяжелых скал, лишь прессованный песок и единичные булыжники. Бассейнообразный массив вокруг Гардокки когда-то был невероятно высокой горной грядой. Климат планеты экстремально менялся, принося с собой в эту местность тонны песка и камня. Материковые плато обрушались друг на друга, порождая страшные землетрясения, гигантские цунами и все новые горы. Так говорили прародители, наблюдавшие эти страшные перемены с Луны. Ни у кого из нас не было ни единой надежды найти хоть что-то уцелевшее от цивилизации предков, пока я не разрыла этот штырь.

Сигнализатор бурь запищал, и мы дружно посмотрели на горизонт. Ветряки окрасились красным, встречая мощный шторм.

– По машинам и в шахту, – скомандовал Алекс.

Мы заторопились в свои сверхлегкие авто, и через минуту заняли парковочные места в укрытии. Мощный гул нарастал, и снаружи становилось всё темнее. Внезапно на долину обрушился дождь из щебня и пыли. Мне на мгновение показалось, что десятиметровый великан вышел на плато и взялся разбирать горы над шахтой. В яростном порыве он швырял все, что попадалось ему под руки, пока не заприметил другую, более интересную, цель, где-то там, на горизонте пустоши. Песчаный гигант начал отдаляться, но за ним пришли смерчи – прихвостни.

– Выходи за мной, – прошептала я Фениксу!

Меня вдруг посетила идея, успешное исполнение которой могло сыграть нам великолепную службу.

– Что? – послышался его смущенный голос.

– Доверься мне, пойдем скорее, пока они не улизнули.

Он осторожно открыл дверь машины и нерешительно ступил на землю.

– Идем за мной, – подталкивала  я испуганного парня.

Мы подошли к краю шахты.

– Приготовься аккумулировать силу, – предупредила я его.

– Что ты задумала? – все еще не понимал он.

– Дадим смерчу импульс и опустим вниз, словно гигантский пылесос.

Я видела, как зрачки его васильковых глаз расширились, но он послушно принял стойку и сконцентрировал свою силу. Поток энергии устремился к торнадо, притянув смертельную воронку к раскопкам. Словно огромная незримая рука, наша с Фениксом сила направила этот шторм вглубь земли. В ту же секунду раздался гул и свист отлетающих во все стороны камней. Так продолжалось  недолго, всего несколько минут, за которые мы на пару с торнадо полностью выбились из сил. Я упала на колени, тяжело дыша. Феникс увалился на спину, игнорируя острые камни и пыль.

– Ленна, ты нарушаешь законы! – закричала Мэри, выбегая из машины.

– Мы бы так рыли вечность… – тяжело дыша, чуть слышно ответила я.

– Но если они узнают, что ты применила? – не успокаивалась побледневшая девушка.