Водя корабли, управляя ракетами,

Создав радара бессонный глаз,

Мы, как ни смешно, не расстались с приметами.

Они едва ль не в крови у нас!

Господа Бога давно отставили.

Ясно ведь сказано: нет его!

А вот приметы пока оставили.

Ведь не религия. Ничего.

И ведь смеемся же: «Предрассудки!

Глупистика, мелочи, ерунда!..»

А сами нередко, шутки-то шутки,

Без этой «глупистики» – никуда!

В школьные годы известно точно:

Не знаешь урока – держись за каблук.

Тогда не спросят. Примета прочная!

Не выпусти только каблук из рук!

Тогда ни морали, ни двойки, ни гнева.

Но только не путайся никогда:

Держись не за правый каблук, а за левый.

Возьмешься за правый – тогда беда!

А на контрольной, коль нет подковки,

Судьбу не терзай: – Пощади! Помоги! —

Есть средство: сними (наплевать, что неловко)

Башмак или туфлю с левой ноги.

Зато уж студент – в пониманье высоком,

Великий мастер насчет примет:

Он в дверь не войдет на экзамен боком

И точно отыщет «счастливый билет».

Любая примета ему, как мошка!

Он знает их лучше, чем снег в декабре.

Не говоря уж о черных кошках,

Тринадцатых числах и прочей муре.

Да что там студент! Академик, доктор,

Придя на важный доклад с утра,

Услышав: – Ни пуха и ни пера! —

Сказал аспирантке: – Идите к черту!

Артистка, народная, в сорок лет,

Текст роли выронив неосмотрительно,

Уселась в ужасе на паркет,

Роль под себя подложив предварительно.

Такая примета: наплюй на чин,

На возраст и званье! Коль роль упала —

Сядь и припомни трех лысых мужчин,

Не то обязательно жди провала.

Приметы повсюду. Просто беда.

– Куда ты идешь? – я спросил у знакомой.

– Тьфу! Ну зачем ты спросил «куда»?

Знала бы, лучше б осталась дома!

Однажды за час до выхода в море

На крейсер к старпому пришла жена

И тем всю команду повергла в горе:

На судне – женщина! Все. Хана!

И после, едва не порвав тельняшки,

Хлопцы отчаянно и упрямо

Драили палубу, дверь, медяшку —

Все, к чему прикасалась дама.

И скажем, отнюдь не открыв секрета,

Что множество самых серьезных людей

На счастье хранят амулеты-приметы:

Пуговку, слоника или монету —

Тысячи всяческих мелочей.

Зачем мы храним их? Никто не знает.

А может, и вправду тут есть секрет?

Уверенность, что ли, они вселяют

Иль в чем-то ответственность с нас снимают,

Вот эти десятки смешных примет?

Пришла, к примеру, «счастливая» дата

И мимо не кинулся черный кот,

Ты как-то спокойней идешь куда-то

И вроде веришь, что повезет…

Похвалишь что-нибудь горячо

И слышишь: – Смотри, не вышло бы сглазу!

Плюнь трижды скорее через плечо! —

И ты плюешь, как верблюд, три раза.

Что ж, пусть в чем-то наши надежды множат

Приметы – загадочная игра.

И хоть мы не очень в них верим, а все же,

Чтоб каждый ваш день был счастливо прожит,

Ни пуха вам, люди, и ни пера!

Устав от забот, от привычного круга,

Ища хоть немного сказки,

Чтоб скрыться хотя бы на час друг от друга,

Люди придумали маски.

Ведь часто, серы до тошноты,

Будни, как клячи, топчутся,

А людям хочется красоты,

Кусочка радуги хочется!

Работай, стремись, говорят, и тогда…

Да бросьте, ну кто ж не знает,

Что счастье вовсе ведь не всегда

Каждому выпадает.

И вот, чтоб устроить волшебные встречи,

Большое путая с малым,

Люди собрали маски на вечер,

Названный карнавалом.

Здесь хилый становится богатырем,

Робкий душой – героем,

А кто-то отчаянным моряком,

Рыцарем или ковбоем.

Рожденным удачливыми, красивыми

Метаморфоз не надо.

Наверно, не очень людьми счастливыми

Придуманы маскарады…

Сегодня, хмелея, как от вина,

Можно, горя отвагой,

Смущенной Золушке у окна

Клясться плащом и шпагой.

И шутки бросьте, когда порой

Девчонка, собой не очень,

Вдруг обернется кинозвездой

Или «Царицей ночи».

Здесь можно, царский нося наряд,

На милость сменивши кару,

Вдруг подарить благосклонный взгляд

Вспыхнувшему «Корсару».

А в полночь, доверив себя письму,

Отчаянно и бесстрашно

Даже назначить свиданье ему

В саду у дворцовой башни.

Но сколько восторгами ни гори,

«Царица» все-таки знает,

Что все ее царство лишь до зари,

До первых звонков трамвая.

И завтра «Царица звездных ночей»,

Сняв свой наряд блестящий,

Станет, как прежде, в толпе людей

Скромненькой секретаршей.

Но в гуле приемной, невесть почему,

Ей все еще, то и дело,

Грезиться будет в табачном дыму

«Корсар» из шестого отдела.

Тот, что отнюдь не в нее влюблен,

Уж ей ли не знать про это!

Грохочет машинка, трещит телефон,

И требует план на весенний сезон

Начальство из кабинета.

И все-таки отзвук от сказки есть!

Начальство лишь брови вскинет

На этот царственно гордый жест,

С которым бумаги на подпись в трест

Она благосклонно примет.

А дома в комнатной тихой мгле

Ей тысячу раз приснится,

Что будни кончились на земле,

А праздник все длится, длится…

И ей, владычице звездных снов,

Подносит, склонясь несмело,

От счастья не в силах промолвить слов,

Громадный-громадный букет цветов

«Корсар» из шестого отдела.