– Четыре трупа, тетка без сознания и ребенок в шоке. Вроде не пострадал, но молчит. Вон этот несся как сумасшедший, впилился в бок выезжающей с боковой дороги, там пожилая пара, на месте скончались, их отбросило на встречку, там женщина за рулем, тоже сразу, ребенок сзади сидел, к счастью… Сам посмотри. Куда этот кретин несся?!

И тут я увидела, что из машины кретина достают мою сестру Яну. Они неслись к бабушке на юбилей?

– Андрей, это моя сестра, – сказала я.

Собравшиеся представители органов и медики повернулись ко мне.

– Похожа, – сказал врач, посмотрев на Яну, потом на меня и еще раз на Яну. – И даже очень. Она жива.

Я бросилась к Янке. Мало ли что мы никогда не любили друг друга. Андрей, как я слышала, рассказывал собравшимся, что мы ехали на юбилей моей бабушки, то есть моей и Янкиной бабушки. Я кинула взгляд в машину, из которой с переднего места пассажира достали Янку. За рулем, вероятно, сидел Слава, то есть труп Славы, лицо искажала гримаса боли.

Янку положили на брезент, и над ней колдовал врач. Она пару раз застонала, но была без сознания.

– Она будет жить? – с беспокойством спросила я.

Врач не ответил мне прямо и сказал, что переломов никаких нет, что странно. Но Янка явно сильно приложилась головой и получила сотрясение мозга. Насколько сильное, скажут в больнице.

Тут Янка открыла глаза и уставилась на меня, потом закрыла, снова открыла.

– Аня?! – едва слышно произнесла она. – Где я? Мне холодно.

– Не разговаривайте! – приказал врач и повернулся ко мне. – Вы поедете с сестрой в больницу?

– Поеду. Я на машине. За вами поеду. В какую больницу?

И тут Янка назвала больницу, в которой в кардиологическом отделении работает наша мать, о чем я и сообщила врачу «скорой». И сказала, что Яна тоже врач. И отец у нас врач, и покойный дед, и бабушка. Только я не врач.

– А вы кто? – спросил один из представителей правоохранительных органов. Андрей продолжал разговаривать со своим однокашником. Они что-то бурно обсуждали, мне было не слышно.

Я пояснила.

– А что ж не пошли по стопам всех родственников? – спросил врач «скорой».

Я ответила, что в медицину нужно идти по призванию, а у меня его нет.

– Идешь по призванию, а потом хочется кушать, – хмыкнул представитель правоохранительных органов. – И действительность оказывается совсем не такой, как в сериалах показывают. После первого сезона «Улиц разбитых фонарей» поток желающих был. Но никто не ожидал того, что оказалось в реальности.

Мужчина печально вздохнул – видимо, он был одним из тех восторженных зрителей, которые в процессе работы превратились в разочарованных ментов. Врач «скорой» тем временем пожаловался на свою боль: заработную плату им на самом деле подняли, но с подстанции убрали одну машину. Теперь вздохнуть некогда между вызовами, в особенности в выходные и праздники. На один едут – уже два на очереди. Почему у нас в стране нельзя дать, при этом ничего не отобрав?

У Янки в кармане зазвонил телефон.

– Возьмите, – предложил мне врач.

Я увидела, что звонит отец. Мне пока никто не звонил, вероятно, родственники не знали, приеду я или не приеду. Я ответила.

– Яна, где вы? Все уже собрались. Только вас ждем!

– А меня не ждете? – спросила я.

Отец опешил на мгновение, потом спросил:

– Это кто?

Я представилась и пояснила ситуацию. Отец соображал мгновенно, попросил передать трубку врачу. Я слышала, как он тоже просит отвезти Яну в больницу, где в кардиологии работает наша мать. Они с матерью выезжают прямо сейчас. Они тут рядом.

– Таня, собирайся! – крикнул отец. – Мы едем в больницу.

Я услышала бабушкин возмущенный вопль, но отец продолжал разговаривать с врачом «скорой», уточнил его имя и фамилию и как его найти.

– Дождитесь нас! – сообразил отец. – Мы доедем за десять минут. Я уже иду к машине. Все, сел за руль.

– Только вы-то не гоните, – сказал врач «скорой», но отец уже отключился.

И они с матерью на самом деле приехали, пока «скорая» с Янкой еще не отъехала. Со мной родители даже не поздоровались, сразу же бросились к Яне и вскоре укатили вслед за каретой «скорой» помощи. Я поняла, что нет необходимости ехать с сестрицей, чему очень обрадовалась.

Тем временем подъехали какие-то дополнительные эксперты и занялись трупами. Также приехала женщина в форме, возможно психолог, и стала разговаривать с мальчиком, оставшимся в живых. Врачи его осмотрели и никаких внешних повреждений не нашли. Но ребенок так и пребывал в шоке. Женщина стала просматривать телефон его матери, кому-то позвонила из списка абонентов, объяснила ситуацию, потом сообщила всем, что сейчас за мальчиком приедет дедушка.

Ко мне подошел Андрей и спросил, что будем делать. Я предложила все-таки доехать до бабушки, вручить ей цветы и подарок, а также рассказать о том, что произошло на шоссе. Там, наверное, волнуются.

Андрей попрощался с однокашником и другими коллегами, я тоже попрощалась – и мы тронулись в путь.

– Твои родители на тебя даже не обратили внимания, – констатировал факт Андрей.

– Если бы только сейчас.

– Хотя я понял, что чувствовала моя сестра, когда я был маленьким. Все внимание было мне, а она ревновала. Я помню, как она ревновала – как кричала и требовала внимания к себе.

Я не требовала. Я делала, что хотела, и кое-что, чтобы вывести всех родственников из себя. Мне это доставляло удовольствие. Послушная Яночка и бунтарь Анька. Хотя родители все равно почти не реагировали на мои выходки. Даже не из-за Яночки. Они жили своей жизнью. Мама, похоже, только работой. Отец, как выясняется, работой и личной жизнью на стороне. И ведь, наверное, у него были еще женщины кроме тех двух, которые родили ему детей. Янку мне ставили в пример, потому что родителям с ней было спокойнее. Она была предсказуемой, она делала то, что ей велели, а я не делала и могла выкинуть все, что угодно. А теперь они, конечно, сильно привязаны к Янке. Я давно живу отдельно и практически не вижусь ни с матерью, ни с отцом, а Янка все так и обитает в одной с ними квартире, иногда отправляясь в командировки. Да вообще-то они все трое часто ездят по командировкам. Но они живут одной семьей, и Янка для них остается ребенком.

– Кто виноват в аварии? – спросила я Андрея.

– Тот, кто был за рулем в автомобиле, где ехала твоя сестра.

– Слава? Если она, конечно, не завела нового мужика. – Я не знала, как выглядит Слава.

Андрей сказал, что автомобиль зарегистрирован на Вячеслава Сергеевича Рукомойникова и при трупе, обнаруженном за рулем, найдены соответствующие документы. Но у следственной бригады, выехавшей на место, возникли определенные сомнения. Будут разбираться. К сожалению, в тех местах нет никаких камер и ни на одной из трех машин не имелось автомобильного видеорегистратора.

– Но он же сидел за рулем! – воскликнула я.

– И что из того? – посмотрел на меня Андрей.

Я все равно не понимала. Машина – Славина, он найден мертвым за рулем. Как он мог не быть за рулем в момент аварии?

– В таких авариях если кто-то и выживает, то водитель, – пояснил Слава. – И ты видела повреждения боковой дверцы у места пассажира, на котором оказалась твоя сестра? У нее должна быть сломана или серьезно травмирована правая рука, нога. Туда врезалась машина пенсионеров. Она должна быть мертва после такого удара! И в машине есть кровь – у места пассажира. У этого Славы сломаны обе руки и нога, и рубашка в крови, но пиджак почему-то не в крови. То есть в крови, но изнутри только запачкан. А она должна была просочиться. Улавливаешь мою идею?

– Ты хочешь сказать, что за рулем была Яна, она – виновница аварии, но она выжила и решила обустроить все так, чтобы виновным признали Славу? Он мертв, и ему все равно. А она жива, и в тюрьму ей совсем не хочется.

– Примерно так.

За этими разговорами мы подъехали к бабушкиной даче. Наверное, когда ее строил бабушкин отец, мой прадед, она производила впечатление. Но теперь, после всего того, что настроили в Ленинградской области, начиная с девяностых годов, дачка смотрелась весьма скромно. Да и особо ею никто не занимался – в нашей семье не было любителей дачи.