Отец на другом конце провода лишился дара речи.

– А… давно сбежал?

– Наверное, сегодня, если сегодня по телевизору показали. В Интернете посмотри.

– Спасибо, Аня.

Андрюша тем временем поговорил с Игорем, и мой двоюродный брат сообщил, что в палате уже был следователь. Гена однозначно заявил, что братцу помогать не собирается. Ему хватило общения с ним, и он очень надеется, что органы его быстро поймают. Но Гена даже предположить не мог, куда отправится его братец. Явно не в городскую квартиру и не в дом на озере, потому что там его, конечно, будут искать.

Андрюша сказал, что мою бабушку вполне мог убить Алексеев.

– А он знал о ее существовании?! – воскликнула я, вспоминая драгоценности в Яниной шкатулке. – Она-то ему чем помешала? И к ней он, насколько я понимаю, вообще никогда не обращался, и она не могла дать ему никакую справку, которая спасла бы его от тюрьмы.

– Он знал, что за ней наследует твой отец. Мог это выяснить. И для твоей тети Майи хорошо, что она сейчас в Африке. Алексееву до нее не добраться.

– А тетя Майя-то здесь при чем?!

– Аня, я тебе повторяю, что у таких людей, как Алексеев, головы работают по-особому. Тебе не понять. Я не исключаю, что в его планах была встреча с твоим отцом – чтобы высказать претензии, потребовать «компенсацию». Просто он еще не успел. Дела другие были, поважнее, опять же оттянуться требовалось.

– Но сейчас-то ему тоже не до встреч с моим отцом!

– Будем надеяться.

Я никогда в жизни не бывала на таких роскошных пляжах. Я поняла, на что буду тратить деньги после того, как выплачу ипотеку. Как хорошо, что я послушалась олигарха Сосновского!

– Далеко не вся Африка такая, – заметила тетя Майя, видя мой восторг. – Курорты на островах, на побережье – это, конечно, замечательные места, но я видела и совсем другую Африку. Места, где идут войны за воду, – не для туристов.

Тетя Майя пояснила, что во многих регионах Африки напряженность наблюдается именно из-за отсутствия достаточного количества водных ресурсов. Но обстановка может накаляться и там, где пресная вода есть. Например, большинство стран, расположенных в верховьях Нила, – это бедные, аграрные страны, а рост населения практически во всех странах, по территории которых протекает Нил, и необходимость воды для ведения сельского хозяйства увеличивают напряженность в бассейне Нила. Воды хватало во времена фараонов, а сейчас уже нет.

Я спросила у тети Майи, придумала ли она, что предложить Виталию Владимировичу Сосновскому.

– Я вначале послушаю, что он может предложить мне, – хмыкнула моя тетка.

Тетя Майя выглядела сногсшибательно. Моя мать в последние годы сдала – игромания, лечение, постоянное беспокойство из-за отца и Яны, ночные смены, работа практически без выходных. Все это не способствует хорошему самочувствию. Мама во время наших последних встреч выглядела старше своих лет. Наверное, теперь и водоросли не помогают. Я видела ее после первого курса, проведенного Яной несколько лет назад, – тогда мама выглядела отлично. Или Яне теперь просто не до омоложения мамы?

А тетя Майя выглядела минимум на десять, а то и пятнадцать лет моложе. Белые бриджи, обтягивающая маечка, яркая лента в волосах, сама загорелая, явно довольная жизнью, улыбка не сходит с лица – вот как должна выглядеть женщина, скинувшая с себя бремя семейных забот. С мужем развелась, дети выросли, внука на нее не «вешают», да она и сама не возьмет. Молодые любовники? Да это как раз то, что нужно для здоровья! Не старых же ей заводить? Плюс интересная работа, которая явно дает неплохой доход, мировая известность, пусть и в определенных кругах.

Но для начала тетя Майя выслушала все, что ей рассказала я.

– Может, утопим здесь Янку? Кто ее найдет в Индийском океане? И кто будет искать?

– Тогда Сосновский заставит меня отрабатывать пятьсот тысяч евро. Или вас. Пусть Янка отрабатывает. Тем более что она сама хотела работать в море на яхте, чтобы водоросли свежие были. Может, она будет по морям по волнам до конца жизни плавать? И мы ее больше никогда не увидим?

Тетя Майя сказала, что мы должны ее выслушать. Я кивнула. Я тоже хотела посмотреть Янке в глаза. Мы знали, что на яхте уже живут клиентки, с которыми работает моя сестрица. Нам с тетей Майей предстояло жить на другой палубе, на той же, где располагалась каюта самого Сосновского. А Янка жила на том же уровне, где клиентки, – чтобы бежать по первому зову.

Ужинали мы втроем – олигарх, тетя Майя и я. Стол был накрыт в специальной зоне на нашей верхней палубе. Сверху можно было выдвинуть тент, но, поскольку погода стояла прекрасная, мы в буквальном смысле сидели под открытым небом с видом на Индийский океан, освещаемый только звездами и огнями кораблей. Звезды в Южном полушарии, как мне показалось, светят ярче, чем в Северном. Да и видны здесь другие созвездия!

– Вы подумали о том, как мы можем с вами сотрудничать? – вежливо спросил Виталий Владимирович у тети Майи в конце ужина.

Выглядел он еще лучше, чем в доме под Питером, – белые летние брюки, рубашка поло, тоже белого цвета. Хорош мужик! Правда, не по мою душу. Но меня дома ждет Андрюша. Что-то он приготовит к моему приезду?

– Кобальт из Конго, – сказала тетя Майя. – Как раз там располагается региональное бюро ВОЗ для стран Африки, в котором я работаю. Если только вы не будете испытывать угрызений совести насчет использования детского труда.

– А кто-то испытывает?

– Компания Apple. Она уже прекратила покупать кобальт в Конго. Вроде и Microsoft с Samsung тоже стали испытывать. Они узнали, что кобальт, который они используют при изготовлении мобильных устройств, добывается с помощью детского труда. И ужаснулись.

Только почему-то они узнали об этом из сообщений организаций Amnesty International и Afrewatch. А так не знали и долго использовали.

Может, все объясняется тем, что они пытаются сделать хорошую мину при плохой игре? Их оттуда вытесняет Китай. И Китай, например, стал мировым лидером по производству аккумуляторов для электромобилей именно благодаря кобальту из Конго. Американцы уйдут, вероятно, временно, а потом натравят «мировую общественность» на китайские компании. Не просто же так говорят, что назревает война США с Китаем. Вот и пойдет она по всем фронтам. А американцы уже давно хотят изгнать китайцев из Африки, и не только из Конго, а из всех стран, где пустили корни китайские компании, ото всех мест добычи полезных ископаемых, которые отправляются в Китай. В общем, американские компании вступили в жесткий конфликт с китайскими. И в «кобальтовой войне» будут задействованы все возможные средства, поскольку он необходим современной высокотехнологичной промышленности.

Amnesty International опросила много людей в местах добычи кобальта, собрала видео– и фотоматериалы. Они показывают, что люди, включая детей от девяти лет, работают без масок, никакие меры безопасности не соблюдаются. Шахты ненадежные, про вентиляцию вообще речи нет. Дети работают по двенадцать часов за один или два доллара в день. Задействовано свыше сорока тысяч детей. А кобальтовая пыль очень опасна – она вызывает болезни легких, которые в большинстве случаев приводят к летальному исходу. Плюс канцерогенное и мутагенное действие. Уж в Африке-то точно. Кто будет лечить этих рабочих?

Конго – одна из беднейших стран мира, но с богатейшими ресурсами. Вообще-то для жителей работа в шахтах – это возможность заработать на жизнь. Дети вносят свою лепту. И сами жители не возмущаются тем, что дети работают на добыче кобальта кустарным способом. Американцы же заявляют, что исключат детский труд, поставят добычу на промышленные рельсы, обеспечат соблюдение всех необходимых мер безопасности. Но явно их задачей является вытеснение из Конго китайских компаний.

– То есть вы считаете, что сейчас удачное время, чтобы влезть в Конго? – уточнил Виталий Владимирович.

– Объединившись с китайцами. В союзе с китайцами можно вытеснить американцев.