– Про осеннюю депрессию тебе твой отец-психиатр расскажет лучше меня, – хмыкнул Андрюша. – Но, наверное, она сыграла свою роль. Хотя главное, конечно, то, что они поняли: им не расплатиться с этими микрофинансовыми организациями. Соседи по коммуналке сказали следователю, что оттуда уже приходили молодые люди соответствующей внешности. А потом и документы на даче нашлись. То есть или дача, или комната уйдут на оплату долгов. Скорее – и то, и другое. Там же проценты сумасшедшие и капают каждый день. Дочь с сыном заявления написали, но толку-то?

– Но если родители умерли… Они же сделали это, чтобы спасти детей от долгов?

– Аня, тут все сложно. Нужно нанимать толкового адвоката и биться. Наследуются и имущество, и долги. Нельзя унаследовать имущество и не унаследовать долги. Люди этого не знают. Но это не первый случай самоубийства людей с долгами, которые таким образом хотели раз и навсегда покончить с долговым рабством. Хотя точно мы всего не узнаем никогда. Они не оставили записки. Документы положили на видном месте – договоры с микрофинансовыми организациями.

– То есть Яна в аварии не виновата?

– Виновата, конечно. В попытке искажения картины ДТП. Но это можно списать на состояние шока. Она явно думала, что именно она – виновница аварии. В общем, ей лучше вернуться, нанять адвоката и закрыть вопрос. Но меня смущают предыдущие аварии. Они странные, Аня. Поговори с отцом.

Но возвращение Яны в Россию отложилось на неопределенный срок.

– Ты знаешь, где твоя сестрица? – спросили меня утром на работе.

Я покачала головой.

– Ты телевизор вчера смотрела?

Я его вообще не смотрю, в моей квартире его включал только Андрей, когда болел. А вчера нам было не до телевизора.

Начальница пригласила меня в свой кабинет и включила Интернет.

– Читай, – предложила она.

Мои коллеги знали, что мою сестру зовут Яна (хотя не знали ее нынешнюю фамилию), что она занимается водорослями, и наше сходство заметили сразу.

Яхту олигарха Сосновского без самого олигарха, но с его последней подругой Яной Ваучской захватили пираты и теперь требовали выкуп. В Интернете были фотографии Яны с Сосновским, а потом записанное обращение Яны, уже в пиратском плену. Было объявлено, что на яхте находятся еще четверо граждан России.

Я позвонила Андрею, предложила заглянуть в Интернет, а сама пошла работать. После работы позвонила маме, она сказала, что опять дежурит, и предложила мне приехать к ней в больницу, если я хочу с ней пообщаться.

Про Яну она уже, конечно, знала. Но с родителями сестра не связывалась, вероятно, у нее такой возможности не было. С олигархом Сосновским ни мама, ни папа никогда в жизни не встречались. Мама понятия не имела, какой размер выкупа требуют за Яну.

– А требуют за Яну, не за яхту? – уточнила я.

– Вроде как Яна считается подругой олигарха. Ко мне уже журналисты приходили, у дверей больницы дежурили. Я не стала разговаривать. Что я им скажу? Я ничего не знаю. Очень не хочется, чтобы грязное белье нашей семьи полоскали на страницах газет и в Интернете.

– Какое грязное белье?

– Убийство вашей с Яной бабушки.

– А оно-то здесь при чем?! Если что-то всплывет, так это аварии, в которые попадала Яна. Мама, аварии были серьезные?

Я сделала вид, что ничего про них не знаю. Но мама тоже почти ничего не знала – только что папе приходилось оплачивать ремонт Яниных машин. И вообще машины Яне покупал папа.

– Сколько машин он покупал?

– Две.

– Больше машин у Яны не было? Например, зарегистрированных на кого-то еще?

Мама удивленно посмотрела на меня.

– Яна кого-нибудь сбила? Убила? Нанесла увечья? Вам приходилось оплачивать медицинские счета? Устраивать кого-то в больницы, договариваться со специалистами?

Мама задумалась, потом покачала головой.

– Я точно ни с кем не договаривалась. И вроде даже речи о людях не было. Только что Яна машину опять разбила. Вообще этими вопросами всегда папа занимался. А почему ты спрашиваешь, Анечка?

– Ты же сама сказала про грязное белье.

– Ах да! Нет, с жертвами только последняя авария. Но там же не Яночка виновата?

Я поняла, что мама совершенно не в курсе того, что происходило с Яночкой. Она уходила в свой мир игры. Но папа должен быть в курсе. Скажет ли он мне что-нибудь или нет?

Усталая, я поехала домой и застала у нас Игоря, который вместе с Андрюшей уже почти приговорил бутылку водки. Один глаз у Игоря полностью заплыл – в него, похоже, со всего размаху врезали кулаком, и врезали от души.

– Лед прикладывал? – спросила я у двоюродного брата, устраиваясь за столом.

– Спрашиваешь! Мы же лед в клинике держим, чтобы пациентам после удаления зубов прикладывать.

– Кто тебя так? Пациент?

Игорь кивнул. Я удивленно посмотрела на него. Я спросила просто так, не ожидая утвердительного ответа.

– Псих, что ли?

– Зинин знакомый.

– Кстати, ее выпустили?

– Выпустили. И она пришла на работу. И в нашу клинику пожаловал господин Ильюшкин – тот самый бизнесмен-спортсмен-рэкетир, который собирается строить поля для гольфа на озере, за чистоту которого борется Зина.

Андрюша хихикнул. Он уже явно слышал эту историю до моего появления.

– Почему его принесло в вашу клинику? – спросила я.

– У нас хорошая репутация. Его друзья к нам обращались, остались довольны. В жизни бывает немало совпадений – счастливых и несчастливых. Будто ты не знаешь. Вон Андрюха мне рассказал, как вы познакомились. Так звезды на небе встали! Пришел Ильюшкин – тут Зина из кабинета выходит. Он с ней ругался у своего дома, потом полицию вызывал, свидетельствовал против нее, а она, оказывается, зубной врач, которых он, как я понял, с детства боится.

– И что было дальше?

– Мне пришлось вступиться за честь сестры. Результат видишь. Но у нас везде видеокамеры. В общем, на этот раз полицию вызывали мы, адвоката тоже позвали, копии записей сделали, может, на YouTube запустим. Еще не решили. Но теперь уже господин Ильюшкин находится в КПЗ, хотя ему не привыкать. И светит ему несколько статей. Я с большим удовольствием дал интервью каким-то журналистам. Потом Зинка еще позвонила своим соратникам. Они уже готовят какое-то заявление, и все желают свидетельствовать против Ильюшкина. Можно же повернуть так, что он пришел мстить Зине и поэтому устроил дебош в нашей клинике. Поля для гольфа на берегу озера точно откладываются на неопределенный срок.

– Про Яну, конечно, слышал?

– Хорошие у нас с тобой сестрички. Но хоть кто-то есть нормальный в семье. Андрюх, давай выпьем?

В результате Игорь остался спать на надувной кровати. Андрей утром ушел первым, предварительно погуляв с Матреной. Ко мне днем должна была приехать клиентка, так что я никуда не торопилась и собиралась выспаться. Матрена после прогулки устроилась у меня под бочком. Игорь собирался на работу во вторую смену и тоже планировал выспаться. Сказал, что пациентов он не испугает – они сами иногда приходят восстанавливать утраченное после встреч с кулаками и различными тяжелыми предметами. А кто-то мог видеть сюжет по телевизору про пострадавшего врача – если его, конечно, показали.

Звонок в дверь застал нас с Игорем за поздним ленивым завтраком. Матрена тут же бросилась в прихожую и залаяла. Отрабатывала мясо, колбасу и пироги.

– Ты кого-то ждешь? – спросил двоюродный брат.

– Клиентку. Но позже.

Я направилась к входной двери, у которой продолжала лаять Матрена, Игорь пошел за мной. На экранчике рядом с косяком я увидела двух незнакомых мне мужчин.

– Вы к кому? – спросила я.

– К вам, Анна Николаевна. Мы из банка.

И мужчина назвал банк, название которого я слышала, но услугами которого никогда не пользовалась, о чем и сообщила непрошеным гостям.

– Мы насчет вашей сестры.

Мы переглянулись с Игорем, и именно он открыл дверь. Непрошеные гости явно не ожидали увидеть у меня мужчину. Хотели застать меня одну? Испугать, надавить?