«Меня в Харьков позвали», - снова произнесла Лера в его голове. А потом, зная, совершенно точно зная, что она выбросила симку и его из своей жизни, он принялся раз за разом набирать ее номер.

Симку она, действительно, выбросила. Решив с этого начать что-то новое. Чему тоже не было названия, но что было необходимым для нее. В конце концов, нельзя всю жизнь протоптаться на одном месте, носиться с одними и теми же чувствами. Это мания, болезнь, помешательство. В конце концов, на свете полным-полно других мужиков, у которых все точно такое же, что бы там Ариша ни глаголила.

Программа максимум была определена следом за минимумом.

Выйти замуж, родить сына, назвать Иваном.

«Почему Иваном?» - возмущалась та самая новая Лера, иногда пытающаяся напомнить про воскресную ночь.

«Ну не Кириллом же!» - уверенно отмахивалась и от нее, и от воспоминаний настоящая Лера и к среде нашла равновесие мыслей и действий: взяла на неделю отпуск за свой счет.

Потому четверг решила посвятить себе. Проснулась к полудню, на завтрак заказала гунбао, в телевизоре шастали хоббиты. И все бы ничего, если бы часа через три под окном не принялся тарахтеть работающим двигателем какой-то идиот. Лера долго терпела, включала звук все громче, что совершенно не помогало, и, не выдержав, подлетела к окну.

Посреди пустующего в рабочий день двора, под неспешно порхающими в сыром воздухе мартовскими снежинками, расположился мотоциклист, как последний позер, облаченный во все черное и кожаное – кроме шлема. Хотя цвет его тоже вполне гармонировал. Он нахально уставился прямо на ее окно. И, кажется, заставил реветь свой агрегат еще громче.

Кирилл Вересов во всей своей красе.

Лера отошла от окна, поправила штору и вернулась на диван, сделав звук телевизора еще громче.

Как и следовало ожидать, ситуация не изменилась. Причем теперь, судя по всему, Вересов катался на своем мотоцикле по двору.

Лера спрятала голову под подушку и натянула сверху край пледа.

«Страусиха!» - фыркнула новая Лера.

И именно в это мгновение стало тихо. Правда, ненадолго. Лера Митрофаненко жила на первом этаже. Много времени, чтобы поставить мотоцикл и пройти по подъезду к двери в ее квартиру, не потребовалось. Через пару минут она вздрогнула от настойчивого звонка.

Выползла из-под подушки, добрела до прихожей и открыла дверь.

Шлем он держал в руках. Волосы были взъерошены. А сам совсем не подходил под характеристику «Кирилл Вересов во всей красе». Стоял на пороге и смотрел на нее. Пока, в конце концов, не пробормотал:

- Привет. Я звонил.

- Привет.

- Можно я зайду?

- Заходи, - сказала Лера, пропуская его в квартиру.

Он сделал несколько шагов вперед. Задержался возле нее. Осмотрелся, особо пристально взглянув на обувницу. Потом спросил:

- Не мешаю?

- Неважно. Проходи.

Кирилл кивнул. Устроил шлем на тумбочке. Разулся, снял куртку. Снова замер. Резкие торопливые движения у него сменялись паузами, во время которых, судя по выражению его лица, он о чем-то размышлял. Потом, наконец, поднял глаза и встретился с ее взглядом.

Лера стояла в арке комнаты и равнодушно наблюдала за ним.

- Как ты меня нашел? – спросила она.

Кир пожал плечами и неловко улыбнулся:

- Я три года проработал принесиподаем в УгРо.

- Набрался опыта. Поздравляю.

- Лер… - он тяжело вздохнул и теперь сделал шаг к ней. – Я теперь знаю, сколько предприятий по Киеву выпускают макароны.

- На нашем точно юрисконсульты не требуются, - усмехнулась она.

- Жалко. А я как раз подумывал о смене деятельности.

- Тогда переквалифицируйся в управдомы.

- Был еще вариант с Харьковом, - криво пошутил и он.

Получилось не смешно. В том, чтобы найти ее, большой проблемы действительно не обнаружилось. И понадобилось всего-то полтора дня. Но это все совсем не было смешно.

Он молча рассматривал ее лицо, пытаясь понять, как так вышло, что всего за четыре воскресенья она перевернула его жизнь. И знал, что у него нет ответа на этот вопрос. Просто однажды что-то такое случается. Поди пойми, что и когда.

- Надо поговорить, - выдавил он из себя, когда пауза затянулась до невозможности.

- Говори, кто же тебе не дает? – Лера пожала плечами.

- Я формулирую так себе.

- Ты предлагаешь мне за тебя сформулировать? – она рассмеялась.

- Нет… Не предлагаю… Я хочу, чтобы мы были вместе.

Она перестала смеяться и удивленно посмотрела на него.

- Воскресенье приближается? Ищешь, чем его занять?

- Чего?

- Ничего! Я по воскресеньям люблю бывать дома. Но тебя это мало заботит. Впрочем, как всегда. Когда тебя вообще кто-либо заботил, кроме себя самого?!

- Ну знаешь, в будние дни ты даже трубку не берешь! Полный игнор! Я допускаю, что ты можешь быть занята, но почему-то именно к воскресенью чудесным образом освобождаешься от всего!

- Ты по будням звонил-то всего три дня! Уж не знаю, с какого перепугу. А я… - Лера замолчала, почувствовав, что оправдывается. Она развернулась, влетела в комнату и крикнула уже оттуда: - Я не хотела больше с тобой видеться! Вообще! Никогда!

Он вошел следом, не глядя по сторонам и ничего не замечая. Видел только ее, разъяренную и неожиданно открытую, какой раньше она не позволяла себя видеть.

- Да? А что ж тогда гулять позвала, а? Да еще так! Знаешь, дорогая, ты бы, и правда, определилась уже, чего хочешь! А то целовать мне тебя нельзя, но тебе это нравится. Видеть меня не хочешь, но домой ко мне поехала! Такая двойственность напрягает!

- Странно! Ты всегда выбирал то, что удобно. Удобно, когда шпоры находят, а они не твои. Удобно, когда уроки за тебя сделают, пока ты с Кудиновой зажимаешься. Удобно учительницу оговорить, не оценившую самого Кирилла Вересова! Так что неудобного, если я сама к тебе пришла. Жениться заставлять не буду! Не понравилось? Ну извини! Зато бесплатно.

Кирилл медленно переваривал сказанное, отдавая себе отчет в том, что закипает. По отношению к Лере и именно сейчас это явно было лишним. Но он злился. Как уже очень давно не злился. Подошел к ней, стал напротив. Наклонился к ее лицу и негромко заговорил:

- Ну да, козел, ничего не скажешь. Признаю! Но только ответь мне на один вопрос: я тебя когда-нибудь о чем-нибудь просил? Хоть раз? Ты сама мне помогала, сама инициативу проявляла. А я пользовался – прикинь, скотина, а! Не влюбился в тебя в пятом классе за домашку! Ну так ничего, ты отыгралась!

- Ну пусть я отыгралась. Продолжай и дальше спать спокойно! Ты, как всегда, ни при чем. А я, как всегда, сама.

- Я не могу спать спокойно. Я тебя люблю.

Лера поперхнулась смешком. Раз, другой, третий… Губы ее обиженно кривились, и сквозь них вырывался злой, рваный смех.

- Обхохочешься! – рявкнул Кирилл и решительно взял ее за плечи и притянул к себе. – Еще раз. Я хочу, чтобы мы были вместе. Не только по воскресеньям. Ты мне нужна, понимаешь? Правда нужна.

- Не трогай меня! – рванулась она из его рук. – Я не знаю, что ты себе придумал. Но тебе это скоро надоест. Ты же меня в ресторане даже не узнал, верно? На улице бы мимо прошел – не заметил. И это не обида. Просто я не хочу быть с человеком, который по имени называет меня раз в пятилетку!

- То есть прозвище Митрофанушка тебе тоже не нравится? – не отпускал он ее.

- Ты, правда, не понимаешь?

- Понимаю! Чего ж непонятного! Сказала бы, я бы давно перестал, - он тяжело перевел дыхание, но пальцев не разжимал по-прежнему, кажется, только ближе ее притягивал, заглядывая в лицо. – Ну послушай! Да, я был кретином... и сейчас тоже, наверное... Да, я понимаю, у тебя могут быть перспективы заманчивее, чем я. Но позвонила же ты мне в субботу! Мне, а не кому-то другому... черт! С Маринкой и отцом объясняться было проще... Лер, мне жаль... мне действительно жаль, но я никогда не пожалею о том, что позвонил тебе после встречи выпускников.

- Дело не в перспективах, Кирилл. Я тебе не верю.