— Как… Так?… — растерянно захлопал глазами щегол. — А есть ли кто-то еще, кто сможет это подтвердить для протокола? Для официального подтверждения нужны показания пяти свидетелей.
— Пятеро?… Хм. — почесал я затылок. — Ну, значит я — раз. Увалия — два. Гартаил — три. Гурля — четыре. — Тень пять. Уверен, что Мардукор подглядывал, так что еще и его могу вызвать, если че. Такие свидетели устроят?
С этими словами я на всякий случай достал медальон жреца, чтобы заранее убавить количество вопросов.
— А, так вы — ерпарх! — радостно засиял щегол. — Тогда это все меняет! Слово высшего жреца заменяет показания любого количества свидетелей!
— Поздравляю, граф. — хлопнул щегла по плечу один из воинов, в броне посолиднее, наверное, командир отряда. — Наконец-то ваш отец получил по заслугам!
— ОТЕЦ?!! — воскликнули хором я, Леха, Аркенпанзы и Увалия, только Шииран с Гартаилом промолчали. — Ты графский наследник?
— Ну да… — растерялся щегол. — Я Наирл ав Хгатт, сын Цываса ав Хгатта…
— Ну, тогда принимай отчетность для короля! — указал я на телегу с замороженными головами, накрытую тряпками.
— Что там? — подрулил свою лошадь к телеге наследничек и заглянул под тряпку.
Громкое и долгое блевание указывало на то, что Наирл явно был приемным или каким другим образом неродным сыном, либо не видел папашу годами. Не может человек, ежедневно созерцавшим и невольно нюхавшим ту пародию на жабу, быть таким брезгливым. Даже бобриха Розинга, прежде чем загрызть его, предварительно помыла эту тушу в болоте. А тут такое.
— Так это вы… Вы уничтожили банду? — отдышавшись, спросил наследник. — А почему не спасли графа?
— Ваш граф, вы бы и спасали. — пожал я плечами. — Лично у меня не было никакого желания к нему прикасаться.
На этих словах отряд солдат, сопровождавший графского сынка, зычно захохотал. Мда, любили и уважали жабомордого, что тут скажешь.
— Что ж. Это очень хорошо. — улыбнулся щегол. — Гибель графа в зубах монстра можно официально оформить как несчастный случай на охоте. Кстати, а что с тем монстром и болотом?
— Монстра больше нет, болото очищено и снова стало деревенским прудом. — с этими словами я продемонстрировал клык чудовища, захваченный для закрытия квеста в Гильдии Героев.
— В таком случае, вас даже официально можно сделать героями графства! — радостно воскликнул наследник. — Вы отомстили за гибель предыдущего правителя!
— Вы, я смотрю, прям скорбите все по нему? — усмехнулся я. — Или у вас так на любых похоронах принято радоваться?
— Да бросьте вы! — воскликнул Наирл. — В этих землях все уже давно мечтали о его смерти!
— И не только в этих. — Добавил Нуагап и братья-ликантропы захохотали.
— И не только в этих. — согласно кивнул им наследник. — Поэтому приглашаю вас к себе! Сегодня я наконец смогу провести ритуал, чтобы вернуть свою возлюбленную, а завтра мы отпразднуем и ее возвращение, и мое вступление в наследство!
— Ритуал? — заинтересованно уточнил я.
— Ой, право, не заморачивайтесь! — замахал он руками.
— Ну мне правда интересно!
— Ну, ладно, расскажу. — погрустнел молодой графеныш. — Я был влюблен в прекрасную Типаллу, дочь богатого купца, и чувства эти были взаимны. Но на нее положил глаз мой отец и подкупом и угрозами заставил того отдать ему свою дочь для графского гарема. Мало кто мог пережить извращения, которым он подвергал своих наложниц, и я нашел способ, как спрятать ее в соседнем мире! И вот теперь, я могу беспрепятственно вернуть ее на родину! Наконец-то мы вновь будем вместе!
— В соседнем мире? Даже так можно? — перевел я удивленный взгляд на Леху.
— А почему бы и нет? — пожал плечами ерпарх. — Миров много, возможностей — еще больше.
— А не проще было сбежать с ней из графства и дождаться, пока жирдяй сдохнет?
— Проще, но нас бы объявили охоту. — совсем погрустнел наследник.
— Ладно, не грусти! — хлопнул я в ладоши. — Едем пировать! Надеюсь, в этих землях можно бухать в говнину?
— В говнину? — удивленно заморгал Наирл.
— Ну да. В говнину. В драбадан. В зюзю. В дрова, до потери сознания! — ответил я. — Эпитетов можно уйму подобрать!
— Ааа! — засиял щегол. — В морковку! У нас это так называется!
— В морковку? — потер я подбородок. — В морковку я еще ни разу не нажирался, надо попробовать!
Где-то на заднем плане раздался шлепок Лехиной руки о Лехину морду лица. И мы в составе обновленной компании тихонько двинули в сторону Лопьши.
Город, как и все предыдущие, выделялся своей архитектурой. Домики были как на подбор круглые и трехэтажные. Эдакие башенки метра по три-четыре диаметром. С узкими высокими окнами, напоминающими бойницы. На отшибе, в традиционно нищих кварталах, были самые узенькие башенки, из дерева, из вертикально поставленных грубораспиленных досок. Далее шли каменные домишки. В центре башни были пожирнее и повыше, но везде как закон — три этажа. Не больше и не меньше. Исключением был дворец графа. Высотой с пятиэтижку и диаметром метров двадцать. И окруженный дворцовой стеной в пару метров высотой. И тоже трехэтажный.
— Не знаю, традиции такие. — пожал плечами графеныш в ответ на мой вопрос об особенностях национальной архитектуры. Первый этаж — кухня, столовая. Второй этаж — рабочие, торговые комнаты у простолюдинов, праздничные залы у знати. Третий этаж — спальный. Так строили наши предки, и мы строим так же. Кому-то это кажется неудобным и тесным, нам же просторные замки наших соседей кажутся пустынными и неуютными.
Ну, у всех свои загоны. Накормив нас плотным ужином, молодой граф дал указание прислуге показать наши комнаты, оставив нас наедине с самими собой.
— Прошу меня простить, я буду в саду, мне не терпится поскорее вернуть свою возлюбленную! — пояснил свое поведение графеныш. — Завтра же, с утра начнем церемонию вступления в титул, а затем перейдем к праздничному пиру!
— Мне нужно будет сходить в храм, может кто-нибудь показать к нему дорогу? — попросил его Леха. — Если не ошибаюсь, в ваших краях храмы стоят на отшибах, а не в центре?
— Ох, мне очень жаль! — расстроился, вроде как даже искренне, Наирл. — Отец поругался со священником и велел казнить всех служителей храма на прошлой неделе, насадив их на колья частокола вокруг храма. Они ему говорили, что боги возмущены его поведением, а он всех перебил и осквернил алтари! Боюсь, вы не найдете там ответа богов!
В ответ на это Леха продемонстрировал свой жреческий медальон:
— Я знаю. И у меня поручение от центрального храма переосвятить главный алтарь.
— Ох, радость какая! — обрадовался наследник. — Тогда конечно, вам покажут дорогу как только потребуете!
И вот я сидел на верхнем этаже в своей комнатушке и смотрел в окно. Мои спутники воспринимали все происходящее как само собой разумеющееся. Но мне все не давало покоя происходящее. Что-то не так! Что-то этот щегол темнит и недоговаривает со своим ритуалом. Если ничего такого страшного в этом ритуале нет, то почему он уходит от прямого ответа и избегает подробностей своей церемонии? Хотя… Поделился бы я сам на его месте с первыми встречными в такой же ситуации деталями? Да еще и со святошами? Вряд ли. Но все-равно паранойя взбунтовалась. Плеер, сучка ты гадальная, а ну иди сюда, щас будем выяснять детали. Что там графеныш задумал?
«Канцлер Ги — Дикая охота».
Опять что-то из того, что я раньше не слыхал? А не, слыхал, просто не придавал акцента.
В старой церкви не поют святые гимны,
Кровь на бревнах частокола
Католического хора,
Свора скалится им в спину,
Не по вкусу им отпетые могилы!
Крест в руках твоих, но в битве он не годен,
Сердце клеть свою проломит,
Веру в Бога похоронит,
Старый крест — не щит Господень,
Свора бесится, и близко Черный полдень…
Уже подозрительно. Местный храм осквернен и немолитвопригоден. Уже есть совпадение.
Это не любовь,
Это Дикая Охота на тебя,
Стынет красный сок,
