– Ты уверена? – сморщился Эрг.

– Как в постоянной Планка.

Вечером Эрг решил последовать совету Джи отыскать данные по аварии зондов в корабельном архиве. Но едва он включил поиск, как экран полыхнул красным и вывалилось черно-белое, скалящееся восклицательными знаками предупреждение: «Запрос недопустимой информации! Вынесено предупреждение! В случае повторного поиска будет вынесено строгое предупреждение!»

Эрга так перегрузило, что он спешно свернул экран, содрал с рукава планшет и отшвырнул в угол, как мерзкого паука. Пауков, кстати, на корабле было немерено, многие размером с ладонь.

Ну и ну! Вот же подстава!

Эрг не собирался искать что-то запретное. Просто любопытствовал, и все. Но экрану такое не объяснишь! Ну что за дела! Эрг чуть не плакал от обиды – ему только строгача не хватало. Он же не Кошмар какой-то, чтобы нарываться. Он власти чтит. Неужели Джи подставила его, типа так подшутила? Или блокировка появилась недавно? Проверять версии желания не было. Лучше не задавать вопросов.

Эрг довольно долго сопел от обиды и все решал, стоит просигналить насчет Джи безопасникам или оставить так? Решил оставить – все же Джи могла не знать о запрете.

«Мы – отдельно, они – отдельно», – намалевал некто на лифтовых дверях, и надпись почему-то не закрасили.

Год 77-й полета. 14 сентября по условному календарю корабля. Палуба C

Ната была самым любопытным существом на свете. И к тому же самым безрассудным, во всяком случае на палубе C. Дочь префекта, ни в чем не знавшая отказа, уверенная, что отец ее защитит, лет в десять она уже возглавляла ватагу из третьего поколения. Что ни день – захватывающие приключения, и всякий раз новый путь выбирала Натали. Подхалимы предрекали, что она станет в будущем главой палубы, отец поощрял ее выходки и заявки на лидерство. Что бы ни затевала Натали, Гай и Клим ее сопровождали.

Худенький субтильный Гай, типичный интель, будто из синт-гейма, его грядущий путь был уже отчетливо различим, когда остальные малявки-одногодки еще только учились писАть. Случалось, склоняясь над игрушками, он бормотал что-то непонятное, а на вопрос, что же он шепчет, отвечал мечтательно: «Разговариваю с роботом на его языке». В семь он бредил программированием и, погружаясь в мир мертвых языков, древнегреческий и латынь кибернетики, с ностальгией мечтал о времени, когда для общения с компами нужно было писать программы, а не вживлять нейрошунт в голову. Словосочетание «двоичный код» вызывало у Гая радостный смех. Это было так же заманчиво, как бумажные книги, как старинные, не похожие на нынешние, блоки компов, которые, будто рыцарские доспехи, именовались «железом». Его роль в прайде определилась практически сразу.

А вот Клим, спешащий опекать Натали и одновременно руководить ею и Гаем, вызывал нарекания, споры и ссоры. На лидера он явно не тянул, не хватало запала и эвристического мышления, а для основы мальчишка слишком много брал на себя. Прайд мыслился как путь организации мини-групп внутри палубы, и подавался психологами как средство против стратификации экипажа. Психолог Лил уже несколько лет делила детей в самом нежном возрасте на крошечные замкнутые группы. По ее замыслу, детская дружба должна была спаять маленький прайд не хуже олова и при правильном подборе он сохранится на всю жизнь. Как предельное слияние Лил предлагала создавать тестуды, но префект пока не выдал ни одного разрешения на подобный опыт. Практиковались стаи только на высших палубах, в основном у сишников, а в промке поощряли разобщенность.

Стандартный прайд состоял из четырех подростков: лидер, интель, стратег и основа. В стае Натали космились пока что трое.

Палуба C считалась наиважнейшей – здесь располагались лаборатории по анализу микробиологии корабля. В замкнутом пространстве ковчега мутации грозили появлением новых смертельных болезней, без мониторинга воздуха и воды не обходился ни один день. При малейшем подозрении ученые тут же начинали генерить вакцину – так была остановлена эпидемия K-лихорадки – названная по номеру самой нижней промпалубы, где она возникла и откуда полыхнула сразу на четыре страты. Здесь же, на уровне C, располагались оранжереи, призванные не только снабжать продуктами, но и для выведения новых видов овощей, зерновых, грибов и дрожжей – более эффективных в условиях искусственной гравитации и искусственного полива. В промышленном блоке создавались новые синты, способные послужить материалом для замены изношенных деталей.

Две научные палубы – C и D – составляли ядро прикладной науки, в то время как палубу B отдали на откуп фундаментальщикам, но оттуда давно уже не поступало новостей.

Экипаж дэшников с первого дня полета заточен был под технические задачи. Время от времени технари поднимались наверх для обсуждения совместных научных проблем. В такие дни офицеры надевали черные мундиры с золотыми нашивками и с такими высокими воротниками, что они подпирали головы на манер шейных корсетов. В большом конференц-зале из пола поднимались адаптивные стулья, в воздухе парили голограммные схемы и модели, и начинался обмен мнениями на птичьем языке науки. Маленькая Натали непременно сидела на первом ряду рядом с отцом, впитывая непонятные термины: защитные зонды, предельная безопасная скорость, сфера Хилла, защитное кольцо, новые синты. Особенно ей запомнилась пронизанная эйфорией конференция, после того как удалось доставить на корабль с помощью шаттлов метеорит, почти весь состоящий изо льда. Вода на корабле проходила замкнутые циклы, об этом знали все, даже только что народившаяся малышня, и несколько тысяч тонн льда сверх лимита давали возможность создания новых оранжерей и получения водородного топлива для шаттлов. Все говорили, что это уникальная работа, вторая за все время полета (во время первого рейда удалось собрать в специальную ловушку темную материю).

После конференции несколько офицеров с палубы D пожаловали в апартаменты отца – просторная гостиная, мало походившая на крошечные стандартные боксы, на этот вечер превратилась в аудиторию для яростных споров. Сбросив кители и оставшись в белых, пропитавшихся пОтом рубашках и черных измятых к вечеру брюках, мужчины и женщины спорили до хрипоты о судьбе корабля.

– Нет, вы послушайте! Флагман вот-вот достигнет орбиты Геи-2! Флагман! Будет! На орбите! – пыталась перекричать гул голосов женщина лет сорока пяти из лаборатории зондов с палубы D. Натали запомнила, что ее зовут Тили. – А мы все еще будем барахтаться в космосе и даже наши внуки, да что там внуки – правнуки не ступят на твердую почву планеты.

– Здесь расчеты, все проверено! – размахивал планшетом мужчина с забавно вьющимися каштановыми волосами, высоким лбом и какими-то сумасшедшими голубыми глазами. – Нам хватит материалов, чтобы построить новые противометеоритные зонды.

– Нам нужен материал…

– Если бы мы не упустили металлические метеориты…

– Пожертвуем двумя шаттлами…

– Поставим защиту на самом корабле…

– Не нужно было тормозить…

– Правильное решение…

Яростная энергия спора внезапно захватила восьмилетнюю Натали, она сбросила туфельки, вскочила с ногами в кресло и, подпрыгивая, стала кричать:

– Новые зонды! Хочу новые зонды!

– Устами младенца глаголет истина, – засмеялась Тили и протянула Натали узкую ладонь. – Теперь мы с тобой союзники, Ната! Так?

– Да, Да! Сделаем зонд вместе!

Положение Натали на палубе было исключительное. Любые выходки ей сходили с рук. Хотя отец сердился всякий раз и предупреждал, что отнимет у дерзкой дочери опасные игрушки вроде парализатора, электронного пса или ключа, дающего доступ к любым помещениям палубы, эти угрозы оставались пустышками и никогда не выполнялись. Напротив, она сумела выклянчить обещание, что на шестнадцатилетие получит универсальный ключ от межпалубных лифтов и сможет в любое время спускаться к дэшникам (дорогу выше открывал только личный ключ префекта). Однако попытки получить доступ на палубу E, последнюю из высших палуб, встречали всякий раз упорное сопротивление. После ликвидации банды Марко эта палуба сделалась опорным центром администраторов, рассылавших вверх и вниз малопонятные циркуляры, а вышняков она привлекала тем, что ешники оборудовали массу игровых площадок на месте ликвидированного научного кластера: здесь можно было поиграть в пейнтбол, поглядеть на бои без правил и даже в них поучаствовать. К тому же ешники устраивали почти что настоящие гладиаторские бои, только мечи выдавались алюминиевые и тупые, однако травмы и даже смертоубийства случались чуть ли не каждую неделю. Здесь всем заправляли букмекеры, ставки делались всекорабельные, даже на смерть участников. Алекс, старший брат Натали, однажды участвовал в поединке на арене, после чего неделю провалялся в медицинском блоке, а с его счета списали тысячу донатов за проигрыш. Не то что Натали влекли подобные развлекухи, или она готова была рискнуть жизнью в поединке. Скорее, увидеть запретное мечталось из чистого любопытства. К тому же Натали планировала спуститься еще ниже, в гадостную промку, потому что толком о нижних палубах ей никто рассказать не мог, а ее ненасытное любопытство требовало ответов на все вопросы.