Андрей тихо отступил от двери вглубь приёмной. Он не мог ни сбежать отсюда, ни укрыться. Шаги за дверью смолкли. Ещё секунда, и… Лихорадочно думая, как поступить, Андрей вдруг остановил свой взгляд на платяном шкафу. Это был не лучший вариант, пошлый и банальный до оскомины, но другого выхода он не видел и поспешил к нему. Лишь только успев закрыть за собой створку, Андрей услышал, как тихо скрипнула дверь, и в приёмную вошёл охранник. Затаив дыхание и оцепенев, Андрей с напряжением прислушивался к его шагам. Сквозь узкую щель блеснул луч света и исчез, потом ещё раз появился отблеск. Охранник, видимо, осматривал помещение, не включая освещения и пользуясь лишь фонарём. «Лишь бы он не заподозрил вторжения, – с беспокойством думал Макаров. – Я же не запер входную дверь!» Это была серьёзная оплошность. Хотя замок он открыл без следов взлома, незапертая дверь приёмной являлась грубым нарушением мер безопасности, что непременно должно было быть зафиксировано в журнале дежурств, и стать поводом для тщательного осмотра помещений. Видимо, это и намеревался сделать охранник, поскольку Андрей слышал, как он прошёл всего лишь в метре от него и остановился у двери кабинета. Андрей вообще перестал дышать, превратившись в статую. Не заходя внутрь, парень осмотрел кабинет с порога, затем закрыл дверь и, не спеша, вышел, что–то неразборчиво пробурчав на ходу. Ещё какое–то время до слуха Андрея доносилась его возня за дверью, звон ключей и лязг замка, затем всё смолкло. Облегчённо вздохнув, Андрей осторожно выбрался наружу. У него не осталось ни малейшего желания оставаться здесь хотя бы ради того, чтобы заглянуть и в кабинет Сорокина. Приблизившись к запертой двери, он долго прислушивался, пытаясь понять, ушёл ли охранник, потом снова достал инструменты и принялся открывать замок.

Обратный путь Андрей проделал без особых приключений и проблем. Вскоре он уже шагал по тротуару к автобусной остановке. Ещё минут через двадцать он сел в маршрутное такси и позволил себе расслабиться, пока ГАЗель мчала его по залитым огнями фонарей и рекламы городским проспектам и улицам.

Когда Андрей снова появился возле своего дома с небольшим букетом в руке, его можно было принять за человека, спешащего на свидание с любимой женщиной. Цветы он купил по пути от остановки, проходя мимо магазина, возле которого торговали пенсионеры, разложив и расставив прямо на асфальте ведёрки и корзины с выращенными на дачах дарами природы. Эта идея пришла к нему внезапно, и цветы вовсе не предназначались жене.

Довольно долго он высматривал во дворе подходящего гонца и, наконец, остановил свой выбор на мальчишке лет двенадцати. Мальчишка от скуки гонял консервную банку по небольшой асфальтовой площадке с установленными на ней парой турников и какими–то стальными конструкциями, по которым любили лазать дети. Подойдя к нему, Андрей окликнул:

–– Эй, пацан! Хочешь заработать на мороженое?

–– Ну? – отозвался тот без особого энтузиазма, искоса взглянув на него.

–– Передашь цветы? Здесь недалеко, вон в том подъезде.

–– А сколько дашь?

–– Десятку.

–– Не–а. За десятку не пойду.

–– А за сколько сходишь, вымогатель?

–– Гони полтинник, дядя.

–– Сколько?! Ну и расценки… Ладно, договорились. Держи десятку. Остальные отдам, когда исполнишь, – сказал Андрей, передав мальчишке деньги и букет.

–– А что сказать–то? – спросил паренёк с довольной и хитрой ухмылкой.

–– Ничего. Просто передашь цветы женщине, которая тебе откроет. И всё. И посмотри: одна ли она, или есть гости? Понял?

–– Ага. В какую квартиру?

–– В сорок восьмую. Это на восьмом этаже. Идём, я открою дверь. Потом буду ждать на площадке.

К подъезду они подошли вместе. Андрей улучил момент, когда возле крыльца не было никого из соседей, но всё же с опаской оглядывался по сторонам, открывая магнитным ключом кодовый замок на стальной двери. Пропустив мальчишку, он тут же ретировался и стал с беспокойством ждать. Минут через пять посланец появился на крыльце. Букет по–прежнему был в его руке, и это означало, что ему не открыли.

–– Никого нет дома, – сообщил мальчишка, возвращая букет Андрею. – Я звонил, звонил… Не открывают.

Андрей молча кивнул головой, протянул ему оговорённую сумму и закурил. Всё складывалось вполне удачно. Квартира и в самом деле была пуста, и последняя проверка подтвердила это окончательно. «Сегодня я высплюсь, наконец, по–человечески, – предвкушая долгожданный покой, подумал Андрей. – Но сначала приму ванную и побреюсь…».

Собственная квартира встретила Андрея безмолвием и духотой. Видимо, комнаты давно не проветривались, а кондиционер не работал. Тихо закрыв за собой дверь, он решился включить в коридоре бра, и прошёл в гостиную. Несмотря на усталость, он помнил, что первым делом нужно снять квартиру с охранной сигнализации, иначе большие проблемы не заставят себя долго ждать. Сняв трубку и набрав номер, Андрей назвал пароль и только после этого сел в кресло, с удовольствием скинув туфли и вытянув ноги. Так он просидел несколько минут, стараясь ни о чём не думать и расслабиться, чтобы дать себе отдых от постоянного психологического напряжения, не покидающего его вот уже неделю с того самого момента, как произошла трагедия с Эллой. Он даже закрыл глаза, чтобы ни на что не отвлекаться, и тихо прошептал, словно внушая себе уверенность:

–– Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… Всё ещё наладится…

Аутотренинг подействовал благотворно. Андрей, действительно, очень скоро почувствовал себя более спокойным и уверенным. Однако долго оставаться бездеятельным он не мог себе позволить. С трудом поднявшись, он подошёл к окну, закрыл жалюзи, задёрнул шторы, но включил лишь светильник на тумбочке с телефонным аппаратом, затем решил осмотреть спальню, предприняв те же не лишние меры предосторожности. Когда в комнате вспыхнул мягкий свет лампы, Андрей с удивлением увидел многочисленные следы поспешных сборов жены. На плохо заправленной постели валялись в беспорядке неубранные вещи: несколько платьев, ворох нераспечатанных колготок, что–то из косметики и прочие дамские штучки, которые Ирина впопыхах вытаскивала из шкафов и не успела убрать на место, выбрав необходимые. Приоткрыв по шире одну из дверец и не обнаружив в шкафу её кожаного чемодана и сумку, Андрей присел на край кровати и задумался, в растерянности глядя на вещи жены:

«Ничего не понимаю. Куда она уехала? Зачем? И почему так поспешно?.. Что всё это значит?».

Заниматься поиском ответов на все эти вопросы было бессмысленно. Пока бесспорным единственным фактом был сам отъезд супруги, а всё, что с этим связано, хотя и тревожило Андрея, но вполне могло подождать. Прежде всего, он нуждался в деньгах и документах. Не откладывая это дело в долгий ящик, Андрей отодвинул прикроватную тумбочку, и набрал код на маховике домашнего сейфа. Какого же было его удивление и разочарование, когда перед ним открылось пустое чрево хранилища. Десять тысяч долларов, так необходимые ему сейчас, бесследно исчезли. Взять «неприкосновенный запас» могла лишь Ирина.

–– Зачем ей столько?! – воскликнул Андрей и застонал сквозь зубы от бессильной досады. – Всё! Накрылись мои документы медным тазом. Как теперь выкручиваться?

В алюминиевой кастрюле бурлил и шипел ароматный бульон, сдобренный лавровым листом и пряностями, будоражащий и без того зверский аппетит, от которого Владимир то и дело нетерпеливо пробовал на готовность вылавливаемые ложкой пельмени. Конечно, это дежурное блюдо, на скорую руку, не шло ни в какое сравнение с теми пельменями, которые готовил он вместе с Наташей, но «Самолепные от Палыча», купленные в ближайшем магазине, тоже были не дурны для холостякующего опреа.

Наташа неделю назад взяла сына и уехала в отпуск к своим родителям в деревню, так и не дождавшись, когда муж разделается с горящими делами, и ему всё же дадут возможность отдохнуть вместе с семьёй летом. Он мог только мечтать о таком отпуске, но эта мечта была недостижимой и нереальной. Максимум, на что мог рассчитывать начальник отдела уголовного розыска при том вале незаконченных дел, которые висели на нём и его товарищах, это два–три дня отгулов. Людей катастрофически не хватало, а тут ещё несчастье с лучшими оперативниками отдела, угодившими в автокатастрофу, вот и приходилось едва ли не сутками пропадать на работе.