Очень часто ко мне на помощь приходили Санти и мой сосед, хмурый Джейсон. Мы вместе дружили с начальной школы. Я была покорена милым Сантьяго, этим мексиканским парнишкой: темные вихры волос и его сияющая улыбка покорили меня с начальной школы. За несколько месяцев до окончания средней школы Санти признался мне в любви, и мы с ним сотворили чудо — нашего малыша, который должен был появиться через семь месяцев. Но Санти и Джейсон попали в какую-то непонятную историю, и мой любимый погиб. Это событие изменило всё! Я потеряла ребёнка и смысл жизни. Мы с Джейсоном, как два обиженных льва, сидели и глушили вино, виски. Меня терзала тоска по Санти и моему неродившемуся малышу. Сколько мы так подавляли нашу боль даже не заметили, как приехал папа Джейсона и помог нам. Меня положили в дорогую клинику, оплатили моё лечение, чтоб в будущем у меня мог родиться малыш. Но врачи сказали, что навряд ли я уже стану матерью. Ничего, у меня вся жизнь впереди. Я решила и дала себе обещание, что дети Джейсона будут и моими детьми. И семья у меня тоже будет — мой названный брат, его жена, а также их малыши. На Джейсона я претендовать не собираюсь, мне достаточно воспоминаний о Санти. Пока живу — я буду помнить.

Когда мы закончили школу, отец Джейсона увёз нас в Албанию. Поселились у Махмуда и его жены Ание. Я стала учиться у неё, познавала законы мусульман. Интересная она женщина. Приняла мусульманство будучи христианкой. Я усваивала программу университета дистанционно, через интернет, на разных курсах. Хотела в делах помогать Джейсону. Он и его отец так много для меня сделали. Да и Ание стала для меня больше мамой, чем даже моя тётя. В какой-то из дней услышала, как его отец сказал Махмуду: “Мой сын стал взрослым, и я хочу ему предложить основать свой гарем”. А в это же самое время меня начал преследовать Керим, уговаривал на отношения, даже шантажировал. И я, услышав слова Селима, для себя решила, что пойду в гарем к Джейсону. Он был удивлён, когда я танцевала на отборе. В тот вечер он выбрал меня. Между нами не было никогда близости. Когда он хотел просто поболтать, тогда всегда звал меня. Если нужна была разрядка, то девушек из гарема. И в один из дней он распустил гарем, отдал всех девушек своим парням, пригласил меня поговорить. Я спросила:

— Что случилось?

— Я её встретил.

— Кого?

— Мою любовь. Хрупкую Мариам, мою принцессу. Ты увидишь её, и она тебе тоже понравится, уверен в этом. — Брат прям весь светился. И он рассказал мне, где он встретил свою любовь и при каких обстоятельствах.

Я очень обрадовалась за моего названного брата. И готова всегда поддерживать его, а с его девушкой мы найдем общий язык. Вот только я не думала, что это будет так сложно. И то что она русская мой брат меня не предупредил. Я познакомилась с Мариам в Париже, куда я прилетела вместе с Керимом и Каримом. Хорошая девочка, но ей трудно придётся в этой жизни: она беззащитная и словно райская птица, которая по ошибке прилетела на эту планету. Этим она и подкупила, наверное, Джейсона. Я видела, что он её полюбил. И она его. Искры от них так и летели. Я наблюдала за их жизнью. И когда родился Мехмед, я очень привязалась к ребёнку.

Моя мечта исполнилась: я стала его второй мамой.

Зная теперь секреты мужа, я старалась избегать разговоров с ним. Но если честно не ожидала, что Лайла будет моим помощником. Она не только не осудила. Но и сказала, что сама пойдет на встречу с сестрой.

В день встречи я сама собиралась пойти к Национальному музею. Сделать так, вроде бы случайно выбрала маршрут. Проснулась очень рано, даже до призыва на молитву. А обычно по утрам меня будил голос муэдзина с мечети. Лайла в тот день зашла ко мне в национальной одежде мавританки: крупные яркие сиреневые полосы и ромбы на юбке, расположенные по диагонали. Белый платок, чтоб закрывать лицо. И завела такой разговор:

— Сегодня у меня дела. И мы, как обычно, не погуляем в парке. Тебя просил отец Джамаля зайти к нему вместе с Мехмедом. — Сначала я не поняла, почему она мне это все сказала. Но услышав, как за дверью кто-то стоит я даже догадалась кто — Садыка, а она всё доносила мужу.

Вечером Лайла рассказала, что она договорилась встретиться с сестрой ровно через месяц и за это время надо подыскать, в чем я смогу передать записку для сестры.

Мы же с тобой покупали шкатулки. У тебя их много. А ещё я видела резную. Что в ней такого особенного? Я наблюдала за тобой, ты ее часто рассматриваешь. Может, покажешь?

Да конечно. Смотри, вот. — Я открыла несессер и показала двойное дно. Написала письмо для Ангелочка. И Лайла придумала, что под видом торговки пойдет в Ковровый центр.

Лайла

Вечером договорилась с двумя охранниками, с которыми подружилась во время этих трёх лет, что мы съездим в Ковровый центр. Они должны были выступать в качестве моей охраны и помощников. Приехали очень рано для такого дня. Выставила товар: различные шкатулки, украшения из ракушек и бусин. И уже долгое время стояли на солнцепёке, народу было много и никто не подходил к нашей лавке. Даже подумала, что пора уходить. И тут увидела сестру Амиры. Я её хорошо запомнила. Чуть выше жены Джамаля, но всё равно схожесть есть. С ней шли девушка и парень, мавританцы. Мне даже стало интересно, а что же в Мавритании забыла Ангелина. Подойдя поближе ее спутница задала мне вопрос по-французски:

— У вас очень много товаров. А если нам что-то понравится, то можно посмотреть поближе.

— О да, можно. Посмотрите еще вот на эти товары. Они должны привлечь ваше внимание. Вот бусы, которые сделают вас неотразимой. — Никогда не выступала на театральных подмостках. Но здесь почувствовала, что актриса из меня выйдет. Ани разглядывала и столько эмоций было на её лице.

— Моя сестра просит рассмотреть вот эту шкатулку поближе. Можно ей это сделать? — Аню действительно привлекла шкатулка, ведь она была подарком от погибшего деда.

Потом девушка подняла взгляд и более внимательно посмотрела на меня. В её глазах я прочитала узнавание. Я была одета, как в тот раз, когда мы встречались около Национального музея.

Конечно, можно. — Разглядывая ее, она заметила давние сколы и по ним опознала семейную реликвию.

— Сколько будет стоить?

Я назвала цену даже больше положенной. И знала, что она ее купит. Но у меня почему-то был какой-то азарт. Захотелось проверить, как же любит свою сестру Ани и на что способна ради того, чтобы Амира уехала из страны.

Как только её спутник отошёл, она пытливо посмотрела на меня и сказала по-французски:

— Я покупаю шкатулку.

Я ответила на хорошем русском с акцентом:

— Меня зовут Лайла. Вложите письмо в шкатулку и передайте его мне в Национальной библиотеке ровно через две недели.

Я видела, что она хотела расспросить меня о сестре, но я громко крикнула на местном диалекте, и палатку начали собирать мои помощники.

Через две недели произошло сразу два события. Одно — это встреча с сестрой Амиры. Она мне передала указания побега. А второе — мой разговор с Джейсоном. До сих пор не знаю и не могу понять, то ли он знал о готовящемся побеге, то ли что-то предчувствовал. Я тем вечером поднималась в комнату к его жене. Он увидел меня поднимающейся по лестнице и сказал: —Зайди в мой кабинет, Лайла. — Окей.

Всегда, когда заходила в его кабинет испытывала неудобство и не комфорт. Здесь всё было удобно обустроено: и стеллаж с книгами, и громоздкий стол, за которым сейчас сидел Джейсон. Всё казалось правильным, даже маленький столик рядом с подушками. Но портило всё шторы, которые придавали этому помещению какой-то ужас. И мне всегда хотелось быстрее отсюда сбежать.

— Прошу тебя, Лайла, позаботься об Амире и ребёнке. — Он протянул мне свёрток. — Вот документы на весь легальный бизнес. Акции и документы на драгоценности. И всё остальное. Спрячь их. Когда придёт время, отдашь Амире.