— Не торопись. Как давно я мечтал увидеть тебя лишь в одном ожерелье. С длинными волосами, локонами спускающимися по спине. Открывай. Посмотри. Почему ты его не носишь. Я хочу, чтобы ты блистала.

— А где мне блистать, милый? Я кроме парка и пляжа нигде не бываю. И куда одевать вот это ожерелье, которое ты мне подарил давно. — Я подцепила его одним пальцем и стала рассматривать. Забыла блеск этих бриллиантов. — И это весь подарок? — спросила его разочарованно. А он посмотрел на меня, усмехнувшись.

— Нет, моя сладкая девочка, я купил тебе другой подарок. А ожерельем хотел напомнить тебе, что ты для меня сокровище и очень много значишь. Я люблю тебя. Мы обязательно будем посещать с тобой вечеринки, и пусть все любуются твоей красотой.

Я впервые услышала от мужа слова любви, и у меня словно крылья за спиной появились.

— Милый мой, любимый, и я тебя люблю. — И я в ответ стала целовать мужа. Как же благодарна я звёздам, что они нас соединили. Люблю, люблю… — повторяла я вновь и вновь, а мой султан, как кот мартовский, принимал мои поцелуи и дарил мне свои.

— Так какой подарок? — спросила его вновь. — Опять украшение?

— Нет, на этот раз нет. Позже покажу. А сейчас мы займёмся очень приятным делом, — намекает мой любимый.

— Каким? — Конечно, я понимаю, о чем он, но вопрос получился игривым, словно я продолжаю его роль.

И мой султан с нежностью прикасается к моему лицу, притягивая для умопомрачительного поцелуя.

— Вот этим, — выдыхает в губы, затем завладевает ими. Время будто остановилось, и мы надолго пропали для окружающего мира в водовороте страсти.

После мы приняли душ. Радовались, как малые дети, брызгались и дурачились, мыли друг друга под. Я уже не стеснялась своего мужа, всё казалось правильным и естественным. Мой султан выбрал для меня платье, которое я когда-то купила, но очень давно не одевала. А я выбрала ему рубашку бежевого оттенка, точь-в-точь совпадающим с цветом моего платья.

Мы подошли к зеркалу. Султан рассматривал меня в нём таким жадным взглядом, что ещё немного и мы опять сорвём друг с друга одежду. И уже никуда не выйдем.

На первом этаже нас встретили две пары глаз. Один взгляд был радостный и сопровождался возгласом счастья. Второй же был напряжен, насторожен и грустен. Наш маленький сынок потянулся ко мне. Лайла с неохотой выпустила его из рук.

— Я его недавно кормила. Не переживай, — сказала она, собираясь уходить.

На мгновение мне почудилось, что из ее прекрасных очей вот-вот польются слезы. Но эта женщина, посмотрев на нас с каким-то немым укором во взгляде, приняла для себя какое-то решение. И от ее взгляда пробрало даже меня, закралась крамольная мысль, что я лишняя на этом празднике жизни.

— С прошедшим днём рождения, Лайла, — Голос моего мужа остановил её. Я же развернулась к нему в непонимании происходящего. Почему она ничего не говорила? — Я привез тебе подарок. На ужине подарю. Не опаздывай. И не забудь ужин, как всегда. Далеко не уходи. — В его голосе прозвучала угроза. Она только пожала плечами и ушла.

По книгам и фильмам я знала, как проходят рождественский ужин. Но принимать в нём непосредственное участие, как оказалось, было весело и радостно. Подарок, который мне подарил любимый муж порадовал меня. Мы с ним посетим его клуб в Новый год. Главное блюдо на рождество, украшающее праздничный стол — запеченная индейка или другие виды мяса — утка, курица и т. д. На гарнир подаются брюссельская капуста, жареный картофель, вареные или паровые овощи, бобовые.

После ужина мы с мужем сидели около камина, и он мне сказал:

— Милая, мы должны улететь в Африку.

— В Конго? — Я даже повеселела от такой новости.

— Нет. Мы летим в Мавританию. Я разобрался со всеми делами. И в Мавритании открываю свой бизнес. Точнее не там, но почти близко. Да и моему отцу наша поддержка не помешает. Мы все время будем с тобой. Ты, я и наш малыш.

Сказка продолжается, только вот не такая яркая и красочная, как раньше.

Уже в Москве вспоминая эти годы, и прочитав на страничке у кого-то, я долго смеялась, и плакала. Думала о том, что это точно было обо мне:

“Всё больше убеждаюсь, что в каждой бабе живет принцесса в розовых очках, внутренний алкаш Валера, мистер Шерлок Холмс, шальная императрица и Сергей Шнуров.“

Только мы вступили на порог дома, я сразу же увидела такие же глаза, как у мужа и сына. С интересом рассматривала мужчину, что сидел в инвалидном кресле. Я знала, что у него проблемы с позвоночником. В него стреляли и после этой травмы он не может ходить. По практике знала, что такие пациенты почти неизлечимы. Да и не всегда деньги помогают. Сколько бы их не было. Отец Джамаля мне сразу понравился. Он был похож на старого льва, но не сломленного, именно на такого, который ещё повоюет за свою территорию и прайд.

Позже узнала, что его комната располагалась здесь же, на первом этаже. Специально для него даже был сделан выход к экзотической оранжереи, в которой находились, как мне тогда казалось, цветы со всего света. Любимые пионы Ангелины. Мои астры и георгины. Я каждый день узнавала от отца моего мужа, какие-то новые сорта. Мы с ним очень сдружились. И я часто помогала ему высаживать только что привезённые виды растений.

Вот уже три с половиной года я живу словно в золотой клетке. И розовые очки стали спадать именно здесь, в Мавритании. Мой малыш подрастал. Ему почти три года. Но мелкий не говорил. Как врач я понимала, что Тёмка у меня аутичный ребенок. Не совсем, но у него просто такое восприятие мира. Он не разговаривал, а практически всё время молчал. Если что и произносил, то это были в основном слова на арабском. Я даже не понимала его лепет, потому что не знала этот язык. Наверное, трудно ему было воспринимать родителей, которые общаются на разных языках. Он всегда был спокойным, не плакал. Я всё равно говорила с ним и любила его такого, какой он есть. Сыночек всегда меня внимательно слушал и пытался понять. Но когда к нему обращался муж, то он отводил взгляд. Джамалю это дико не нравилось, и он стал обвинять меня в том, что у меня ребёнок не такой.

Говорил, нет, даже кричал:

— Почему мой сын такой больной? Ты же врач! Так найди способ вылечить его. А если не найдешь, то я знаю, кто ему поможет.

Если бы я только знала, что у них за местные врачи. Вы наверное мне не поверите, но ими оказались шаманы. Они мне напомнили наших экстрасенсов. Странные люди одетые в длинные балахоны с непонятными предметами и книгами. Они наворачивали круги вокруг сына что-то бормотали. На всё это я смотрела сквозь смех и слёзы. Мы ездили к этим чудикам, но результат оставался неизменным. До сих пор, как вспомню, так вздрогну. Я ходила к ним вместе с охраной. Посетила их столько, что даже со счета сбилась. Надо было бы их на битву экстрасенсов посылать. Первые места бы завоевывали. Зачем только ходила, сама не знаю. После каждого посещения Джамаль приходил и проверял помог ли местный шарлатан. Но результат оставался прежним. Да я и не сомневалась, что так и будет.

Со мной постоянно охрана и Лайла, названная сестра моего мужа. 3а всё это время мы с ней наконец-то нашли общие точки соприкосновения. По большей мере это был мой сын. Какое-то время мне казалось, что она была любовницей моего любимого, но Джамаль переубедил меня в обратном. Гарем был, но он его распустил как только познакомился со мной. Заверил, что на этот счет беспокоиться мне не нужно, я всегда буду его любимой и единственной женщиной.

Лайла

— Я сирота. Меня взяли на воспитание в возрасте пяти лет двоюродный брат моей матери, Патрик. На то время у них с тётей Сарой не было детей, и ко мне они относились неплохо. Но всё поменялось, когда мне исполнилось семь. У моих родственников родилась двойня: мальчики Дилан и Джон. Сара всю домашнюю работу повесила на меня. И малых тоже. Я за ними не успевала ничего. Это такие сорванцы росли. При этом они с дядей жили в своё удовольствие. Когда мне было тринадцать лет родилась Элиз. Эта девочка стала моей отдушиной… Мы с ней были сёстрами, действительно сёстрами. Когда она повзрослела, то всё время порывалась мне помогать. Но тётя Сара всё время ругалась на Эли и требовала, чтобы та даже не делала попыток облегчить мою домашнюю работу…