Но Лайла сказала, что по их законам сейчас мы находимся в гареме, и без дозволения “валиде” — управляющей — никуда нельзя, вообще никуда! Джамаль сейчас будет исповедаться и что-то там ещё у Аллаха вымаливать, в общем, ближайшую неделю я его точно не увижу. И ещё необходимо мне обновить гардероб в соответствии с религиозными нормами. Это она так пошутила? Да, Джамаль говорил, что надо будет купить пару-тройку платьев и покрывать волосы платком. Но я не думала, что он на полном серьёзе сказал. Привыкла уже ходить в брюках и топах, а тут подстраиваться под какие-то их правила. Ладно, хорошо, я ещё немного потерплю, если так надо, чтобы мы были всегда вместе, оно того стоит. Ох, как же жестоко я ошибалась.

— Лайла, а кто эта валидэ? Можно её увидеть и поговорить? — я уже готова была и на это.

— Амира, нельзя, только если она нас сама позовёт! — Она жена Махмуда и самая богатая и уважаемая женщина во всей округе

— И что её все здесь должны слушаться? Как королеву английскую? На каком основании?

— Ты что, тихо! Вдруг услышат! В этом доме всё по старым обычаям устроено, тут лучше молча делать, что говорят.

Порадовало, что комнаты, которые нам дали в пользование, были вершиной современных технологий, что обеспечивало комфорт и радовало глаз. Всё было сделано во французском стиле: лепной декор с барельефами, изящная резная мебель, драпировка шелками, штучный паркет. Вид из многочисленных панорамных окон, похожих на арки, тоже прекрасен. Великолепный парк с цветниками. Только нет телевизора и интернета. Все ближайшие дни мы почти никуда не выходили. Пришли портные, сняли мерки и привезли образцы тканей. Через три дня я получила готовые наряды. Они оказались очень красивыми, совсем не такими, как у моих охранниц. Длинные юбки в пол из струящегося шёлка, сатина и атласа выглядели по-королевски. Платки вообще были произведением искусства: тончайшая ткань, изукрашенная узорчатой вышивкой и камнями, вместе с ювелирными украшениями смотрелась роскошно. Я всё придирчиво примерила: очень удобная одежда, не жмёт, не трёт, тело не потеет, — и даже заказала ещё несколько нарядов, чем вызвала большое одобрение у Лайлы. Помимо этих примерок было ещё одно сомнительное “развлечение”: три раза в день приходили несколько женщин и, расположившись полукругом по комнате, заунывно что-то читали… Как мне объяснили, это что-то из Корана, а Коран — это вроде нашей Библии. Господи, я и в своей-то религии пень, мне главное здоровье человека и всё, что с этим связано. Ещё и жуткая тоска по мужу… И что там с родными, с Артёмом? Поймала себя на мысли, что мне его не хватает. Достало уже всё, особенно их утренние побудки на молитвы. Бесят жуть. Спустя эту кошмарную неделю, после приезда, рано утром Лайла меня разбудила, бережно взяла под локоть и сказала:

— Амира, сегодня твоя свадьба по мусульманским обычаям, ничего не бойся, ты драгоценная хасеки и носишь малыша нашего уважаемого Джамаля. Сейчас придут наложницы и помогут тебе одеться.

— Что всё это значит?! Я хочу позвонить родителям, сестре! — наверное, уже играли гормоны. Мы были в этот момент вдвоём, и я позволила себе повысить на неё голос. Кто такие наложницы, я уже знала — типа прислужниц-любовниц султана в гареме.

— Амира, Мариам, — она ласково обняла меня, — я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, только не паникуй, всё хорошо! Это всего лишь ритуальный обряд! Это так важно для твоего султана.

Ну конечно… только что-то меня уже всё это подбешивает… Животик немного увеличился, побить кого-то хочется, но все тумаки достаются подушке, которую привезли в подарок от мужа. Он заказал её для меня в Турции. Большая, мягкая, бархатная, расшитая золотом и маленькими изумрудами, с надписью “Для моей любимой хасеки” с одной стороны, а с другой была вышивка с моим новым именем “Амира”. Да и я ведь врач, всё понимаю на уровне медицины. Гормоны в бешеном ритме прыгают, ещё и тиреотоксикоз начался. То есть хочется, то тошнит жутко, а то головные боли, постоянная смена настроения. Старалась вести себя достойно, но не всегда получалось. От тоски по любимому слёзы лились постоянно.

— После обряда я увижу мужа?!

— Да, конечно! У вас же брачная ночь!

— Отлично, делайте, что нужно!

Опять припёрлись бабки с книгами начали завывать. Прислуга, или как их там назвать, убрали стол, стулья, оставили только диваны. Наложницы бережно внесли ковёр и расстелили его у самого большого дивана. И я наконец-то увидела мой свадебный наряд. Он, конечно, прекрасен, но мне показался странным. Ярко-красный шёлк, расшитый золотом, покрытый такой же алой парчой с витиеватыми узорами. Всё тело закрыто тканью наглухо, по самые уши. Сверху ещё накрыли большой сетчатой, красной тканью с вышивкой по краям, сказали, что это фата. Ещё какие-то украшения надели. Мне уже было немного не по себе, очень душно, попросила открыть окна. Свежий осенний воздух принёс облегчение. Меня подвели к зеркалу и я не узнала себя в этом платье. На меня смотрела принцесса из восточных сказок. Неожиданно открылась дверь, все вдруг поникли, попятились назад с поклоном. Я обернулась. Передо мной стояла очень красивая женщина, высокая, в наряде, не уступавшем моему по роскоши. Определить возраст этой незнакомки было сложно, но точно лет за сорок!

— Здравствуйте, насколько я знаю, вы русская, Марьяна? Меня зовут Анна, или Ание по-арабски.

— Э, да… — а вот такого сюрприза я не ожидала, услышать родную речь в гареме! Мало того, родную, нашу, московскую, её ни с чем не спутать.

— Вы очень красивая девушка, я знаю, что у вас будет ребёнок от Джамаля. Он очень обеспеченный и влиятельный человек. Вы знаете, почему он выбрал именно вас?

— Наверное, полюбил… — я не знала, что ещё сказать.

— Хорошо, продолжим! — она властно кивнула, заиграла музыка, мне принесли какой-то компот, стало немного полегче, я расслабилась. Потом несколько красиво одетых наложниц внесли ковёр, постелили прямо перед диваном у самого большого окна, где царственно восседала Анна или Ание, или как её там… Сверху положили мою подушечку и бережно меня усадили. Женщины вокруг стали танцевать. Бабки с книгами и благовониями меня несколько раз обошли по кругу, все присутствующие стали кидать поверх головы монетки, конфеты и другие сладости. Раздался громкий стук в дверь, пришёл посыльный с документом. Анна прочитала его и заявила, что с этого момента я законная жена Джейсона Джамаля Мартинеса. На этом моё сознание уплыло, наступила темнота. Первое, что я увидела, открыв глаза, было лицо Анны. Она бережно промакивала салфеткой моё лицо:

— Марьяна, как ты себя чувствуешь? — я медленно пошевелила головой:

— Не знаю… Простите, стало плохо вдруг. А поговорить с вами можно? Наедине!

— Конечно! — она обернулась и кивнула. Комната опустела.

— Что всё это значит? Это как из сказки… Только сказка странная какая-то! Джамаль меня боготворит, делает дорогие подарки, любит меня. И я его люблю, но мне непонятны все эти странные обряды. И почему я не могу связаться с родными?!

— Марьяночка, ты любишь Джамаля?

— Конечно! Он для меня всё: луна, солнце, воздух — мой султан, мой любимый! — я улыбалась, когда это говорила, сердце прыгало от радости и от слов, которые говорила.

— И он любит тебя, причем очень сильно. Поверь! Ты сейчас богаче, чем наш русский президент! Такие средства просто так не дарят! Значит, ты по законам мусульманским “драгоценная хасеки”. Ты можешь вкладывать свои средства в благотворительные фонды, помогать бедным, детям, больным и так далее. Только запомни: ты попала в бриллиантовую клетку, если действительно любишь, то примешь всё, как есть. И будешь жить в роскоши, иметь большую власть. Если же нет, то эта клетка обернётся для тебя адом. Ты, как и я, христианка, но обманом принявшая мусульманство.

— А то есть… Так это был обряд принятие мусульманской веры. Только интересует вопрос, а почему я с родными не могу связаться?

— Потому что бизнес Джамаля требует секретности. Чем меньше народа знает, где ты, тем спокойнее будет твоя последующая жизнь и благополучие твоего сына.