— Я не буду связываться с субподрядчиками, чтобы выпускать во эту вот ху… кхм. — Эрен смял бумагу с макетом рекламы и выбросил её в мусорное ведро.

Липшиц раскрыл рот и чуть не расплакался. Воцарилось молчание: Саша сжала между пальцами карандаш и опустила голову, пряча улыбку за волосами, начальник медийного отдела начал что-то быстро писать в телефоне, а административный директор, казалось, и вовсе не понимал, что происходило.

— Да… да как вы можете так грубо относиться к чужому труду?! — завопил Липщиц. — Мистер Сакс, скажите хоть что-нибудь, — обратился он к административному директору. — Он же нам так все сроки сорвёт. Этот проект уже был согласован с заказчиком.

— Значит, у заказчика мозгов не больше, чем у вас, Рудди, — язвительно парировал Эрен.

Сакс открыл глаза и устало окинул взглядом споривших.

— Эрен, — спокойно начал он, — мистер Липшиц прав, у нас нет времени пересматривать дизайн, и заказчик уже дал согласие. Если мы не хотим сорвать сроки, то надо связываться с типографией и отправлять на печать.

Йегер внимательно посмотрел на Сакса.

— Я не буду отправлять это на печать, — твёрдо повторил Эрен и гордо добавил: — Хотите — можете увольнять.

Начальник медийного отдела на секунду оторвался от телефона, хмыкнул и вновь уставился в экран.

— Вам надо избавляться от своих амбиций, — пропищал Липшиц, обращаясь к Эрену.

— А вам надо избавляться от недотраха, — ответил ему Йегер.

Саша прыснула, но под злым взглядом Рудольфа взяла себя в руки и перестала улыбаться, хотя сделать это получилось ох как нелегко.

На этой ноте Эрен откланялся и вышел из зала для совещаний.

Он подошёл к большому окну, сделал глоток из стаканчика с кофе, и его тут же передёрнуло. Эрен настолько был зол и разочарован сложившейся встрече директоров, что, покупая кофе в автомате, забыл убрать сахар до нуля и теперь его капучино больше походило на растаявшее мороженное с кофейным ароматизатором.

— Ну ты и задал, Эрен. Да, тяжела работа начальника производственного отдела.

Сзади подошла Саша и обняла его.

— Блин, ну как вообще можно было додуматься до такого? — причитал Йегер. — Мы, старое поколение, ещё, может, ничего и не заподозрим, но у молодёжи сейчас мозги кисельные, они в любом жесте и слове скрытый эротический смысл видят.

— Брюзжишь, как старичок, — подразнила его Саша и после небольшой паузы добавила: — А что, звучит: «Качество на десятилетия. Теперь вставляем и детям».

— Ага, а под слоганом поза тридцать четыре.

— Лёгкая эротика, — улыбнулась Саша.

— Тяжёлая триста двадцать шестая статья уголовного кодекса, — безрадостно отозвался Эрен.

— М-м, педофилия?

— Она самая.

Саша рассмеялась и положила голову на плечо Эрена.

— Я поговорю с заказчиком, может, удастся переубедить его.

— Спасибо. — Эрен развернулся лицом к Браус и легко поцеловал её в губы.

Официально они начали встречаться десять лет назад. До этого виделись на могиле Армина, затем стали часто перезваниваться. Тринадцать лет назад, узнав, что филиал «RR-Corporation» обанкротился и закрылся, Эрен предложил безработной Браус должность в отделе по работе с клиентами в «Холлидэй групп», и та с радостью приняла предложение. Саша всегда поддерживала Эрена и дарила ему свою заботу. Она была рядом, когда Эрен переживал нелепую смерть Ханнеса, упавшего пьяным на лестнице и свернувшего шею, помогла им с Микасой после кончины Жана, совершенно не требуя ничего взамен. Эрен чувствовал неумолимую тягу к Саше, но печальный опыт с Хисторией волоком тянул его назад и ставил непреодолимую преграду в их отношениях. Поэтому Браус пришлось брать всё в свои руки. Сама пригласила Эрена на свидание, сама призналась ему в любви и буквально поставила его перед фактом, что они теперь встречаются. Эрен не смог отказать, только не задорной Браус. Йегер был очень благодарен ей за то, что она сделала за него такой трудный шаг, но десять лет сожительства — слишком большой срок, а сделать самой себе предложение руки и сердца Саша не могла. Эрен видел, что любимая очень хочет замуж, пусть она об этом никогда при нём не заикалась, но его трусость и прошлое рубили на корню все мечты о браке.

— Кстати, кофе не хочешь?

Саша недоверчиво посмотрела на стаканчик и взяла его в руку.

— Что, забыл сахар убрать? — Браус сделала глоток и сморщилась. — Боже, он даже для меня слишком сладкий. Мне кажется, это сахар с кофе. Кто может такое пить? А, знаю…

— Липшиц, — хором отозвались они и засмеялись.

— То-то он в двери еле пролезает, — добавил Эрен. — Вечером свободна?

Саша поставила стакан на подоконник и прильнула к Йегеру, слегка приподняв одну ногу.

— А что, есть планы?

— Ну, мы могли бы сходить куда-нибудь, в ресторан, например.

— Звучит неплохо, — обрадовалась Браус.

— Тогда китайский или мексиканский?

— М-м, средиземноморский.

Эрен удивлённо посмотрел на Сашу, она всегда поражала своим выбором.

— Я думал, ты не любишь морепродукты.

— Полюбила, — отозвалась Браус улыбаясь, — после твоих кальмаров.

— Ну вот, — с наигранной раздосадованностью проговорил Эрен, — из-за меня ты ступила на скользкую дорожку.

Саша несильно стукнула его в плечо и рассмеялась.

— Кстати, я тут подумала, может нам вместо Липшица Армина на работу взять? Он же, вроде, отлично рисует, да и вообще парень умный.

Эрен усмехнулся и присел на подоконник.

— Шутишь? Он, может, и рисует, но в рекламном агентстве работать точно не захочет. Да и вообще, Армин уже выбрал профессию.

Саша удивлённо посмотрела на любимого и присела рядом с ним.

— И что же это за профессия, интересно?

— Врач. Ещё пока, правда, не решил какой.

— Он сам тебе сказал об этом? — недоверчиво спросила Браус.

— Да. Ну, через Микасу. Сестра все уши прожужжала, так радовалась.

Саша вздохнула и, взяв ладони Эрена в свои, взглянула прямо в зелень его глаз. И что-то Эрену показалось в её взгляде печальное, с тусклыми отблесками тревоги. Она уже смотрела на него так, когда он сражался с горечью потерь близких, но тогда глаза цвета дурманящей корицы давали надежду на светлое будущее, сейчас же спасительный свет в них померк.

— Эрен, ты не думаешь, что Армину надо дать больше свободы?

— Свободы?! — взвился Йегер. — Мне кажется, её у него с лихвой, одна его вчерашняя выходка чего стоила.

— Церковные орки? — Саша подняла одну бровь.

— Господи, ты что, видела?

— Да их весь мир уже благодаря Интернету увидел, — усмехнулась Браус. — Но сейчас не об этом. Я про свободу выбора, Эрен. Позвольте ему самому быть творцом своей жизни.

Эрен не понимал, он не знал, о чём говорила Саша. У Армина было всё, чтобы быть счастливым и радоваться жизни. И Микаса, и он сам старались изо всех сил, чтобы он не чувствовал себя покинутым, чтобы у него было то, чего они сами лишились ещё в детстве. Они оберегали и защищали его, и Эрена очень сильно расстраивало то, что Армин совсем не ценил их заботу, каждый раз влипая в очередные неприятности. Иногда ему казалось, что племянник специально выводит его из себя.

— Если бы ему не давали выбор, он бы у меня уже давно сдавал нормативы и отдавал честь на плацу, — резко ответил Йегер. — Пусть скажет спасибо, что может учиться в школе, как и все обычные дети.

Саша вздохнула и слезла с подоконника.

— Вот об этом я и говорю, Эрен, — разочаровано сказала она и, грустно улыбнувшись, ушла.

Эрен проводил её задумчивым взглядом и скрестил руки на груди. Он очень хотел иметь семью, с женой и двумя детишками, но его неспособность переступить свой страх и бесплодие Саши превращали его желание в неосуществимую мечту. Эрен видел, с каким восхищённым взглядом Браус всегда смотрела на маленьких ребятишек и как её губы мелко дрожали, когда детки обнимали своих матерей. Саша очень любила детей и всю свою любовь отдавала Армину. Для неё он стал сыном, родным и любимым. В детстве она часто баловала его разными вкусностями и игрушками, брала его на прогулки в парк развлечений и ходила с ним на художественные выставки, когда тот стал постарше. Иногда, при виде улыбающегося Армина с «тётей Сашей», как называл Браус сам племянник, Эрена охватывала жгущая ревность. Но стоило только появиться нехорошей мысли о Саше, как где-то под корочкой огромными красными буквами всплывало предупреждение: «Не вини других в своих ошибках».