«Спасибо», — одними губами прошептал Эрен.

Арлерт улыбнулся и слегка поклонился.

— Так, мальчики и девочки, — подала голос Хистория, — пора отсюда уходить, пока ещё чего на голову не свалилось.

— Армин, можешь встать? — с заботой спросила Саша.

— Нога болит.

Эрен осторожно поднял штанину и осмотрел повреждённую ногу племянника.

— Очень плохо? — дрожа поинтересовался Армин.

Открытый перелом вряд ли подходил под определение «очень плохо», скорее, ужасно, но Армину это было знать не обязательно.

— Жить будешь, — заверил Эрен, мысленно молясь, чтобы врачам не пришлось ничего ампутировать. — Надо наложить шину.

— Я поищу чего-нибудь, — вызвалась Браус и тут же умчалась.

— Ну, не реви, — подбодрил племянника Эрен, — мужчины не плачут.

Армин кивнул и утёр слёзы. Скоро вернулась Саша с двумя металлическими прутами в руках.

— Это подойдёт? — спросила она, протягивая Эрену находку.

— Да, спасибо. Теперь надо чем-нибудь закрепить.

— Вот. — Хистория встала рядом и протянула свой шейный платок. Эрен с секунду смотрел в её сосредоточенное лицо и с благодарностью принял платок. — Я подготовлю автомобиль.

Наложив шину на повреждённую ногу, Эрен обхватил племянника и поднял на руки. Армин чуть вскрикнул от резкой боли в голеностопе и крепче вцепился в дядю.

— А мужчин носят на руках? — поинтересовался он, явно смущённый происходящим.

— Иногда мы можем себе это позволить, — пошутил Эрен, разряжая обстановку.

Саша захихикала, и Армин немного расслабился. Когда они втроём добрались до автомобиля, Хистория с Лией уже сложили второй ряд сидений. Они аккуратно усадили Армина на третий, чтобы он мог спокойно вытянуть ногу. Эрен мазнул взглядом по пустому заводу, в надежде ещё разочек увидеть его.

— Эрен, нам пора, — позвала Хистория.

Эрен сел, и автомобиль тронулся с места.

Лия крепко сжимала руку Армина, положившего голову на плечо дяди. Эрен всматривался сквозь стекающие по стеклу капли в проплывающий мимо пейзаж, поглаживая бедро племянника. В этот раз ему удалось выиграть.

В этот раз в их партии со Смертью «шах и мат» прозвучало из его уст.

========== Глава 10 ==========

Армин стёр неудавшиеся штрихи и смахнул с листа крошки ластика. События минувшей субботы тянулись неприятным шлейфом. После сделанной на ноге операции Армин проспал почти всё воскресенье, изредка просыпаясь, чтобы выпить несколько глотков воды и попросить у медсестры укол обезболивающего, когда уже совсем становилось невмоготу. Лица Эрена и Саши в дымке сна сменяли друг друга, их голоса тихим шёпотом отдавались в замутнённой голове. Армину не было страшно, потому что он знал, что скоро всё пройдёт, стоит только немного потерпеть. Ему не было страшно, потому что тёплая рука дорогого ему человека сжимала его ладонь.

Кирштайн готовился к тому, что сегодня, в будний день, насколько это вообще возможно в больнице, будет тихо, и услышанный голос дяди его заметно удивил. Не столько рассерженные возгласы Эрена, сколько сам факт его появления. Но, так или иначе, Армин радовался. Ему было жизненно необходимо поговорить с дядей, разрешить все их споры, обсудить взаимоотношения и наконец-то помириться. Армину надоело жить как на пороховой бочке, боясь сделать шаг в сторону; ему надоело ходить по минному полю, которое он сам же и создал.

Дверь в палату тихонько отворилась, и в проёме появилось любопытное лицо Саши. Вот ведь мир щедр на сюрпризы.

— Тут-тук, — заулыбалась она. — Не спишь?

— Нет, — отозвался Армин, убирая рисунок в сторону и поудобнее располагая загипсованную ногу в поддерживающей повязке, — вчера за неделю вперёд выспался.

Саша прикрыла дверь и уселась на стул возле кровати подростка.

— Ну, сегодня ты бодрячком, вчера так уж вообще трупом лежал, — захихикала она, поправляя одеяло. — Хорошо себя чувствуешь?

— Угу, — промычал Армин, смущённый заботой тётушки. — Мне вкололи обезболивающее.

Он любил внимание со стороны Браус, но всё же уже было немного стыдно — семнадцатилетнему парню уж пора бы отлепиться от юбки «мамки». Но сейчас, пока никто не видит, можно было ещё чуть-чуть побыть маленьким ребёнком.

А ругань за дверью всё не стихала.

— Чего он там опять? — поинтересовался Армин, кивая в сторону двери.

— А, — махнула рукой Саша, кладя ногу на ногу, — с врачом ругается. С него требуют дополнительную плату за одноместную палату. Якобы это улучшенный вариант.

Кирштайн-младший осмотрел комнату: обшарпанные стены, щели в окнах, перегоревшая лампочка — так себе улучшенный вариант, если честно.

— Снова я ему проблемы доставляю, — сник Армин.

— Поменьше переживай из-за всякой ерунды. Поорёт немного и успокоится, ты же знаешь.

Армин улыбнулся и откинулся на подушку. Тётя всегда могла найти правильные слова, чтобы успокоить. Она была для него словно живым антидепрессантом. Может, именно поэтому открыться Саше было намного легче, чем дяде или матери. Но тем, что он хранил сейчас в своей душе, поделиться было тяжело. Возможно, оттого, что это принесёт Саше боль. «Поменьше переживай из-за всякой ерунды». Была ли ерундой измена дяди? Стоило ли это того, чтобы так сильно убиваться и было ли это в его компетенции? Может, стоило бы Браус самой решать, насколько это важно для неё?

— Тётя, — неуверенно начал Армин.

— М? — Чистые и любопытные глаза Саши смотрели прямо на него.

— Я должен кое-что рассказать тебе. — Армин сцепил руки в замок и взглянул в лицо тётушки. — В общем, Эрен изменил тебе.

Он уже начал перебирать различные варианты, как лучше будет утешить тётушку, начал искать глазами что-нибудь, чем можно будет утереть ей слёзы, да и воды в стакан не помешало бы налить. Но мягкая улыбка не сошла с губ Саши, на ней лишь стал чувствоваться лёгкий привкус грусти.

— Я знаю, — отозвалась Браус.

Армина немного покоробили её улыбка и спокойный голос, но злости внутри не возникло — видел, что эта улыбка дорого стоила тётушке.

— Но откуда?

— Эрен сам во всём мне признался.

Кирштайна удивила эта фраза, он совсем не ожидал, что дядя найдёт в себе смелости признаться. Но если тётушка всё знала?..

— И ты всё ещё с ним? — поразился Армин. — Как ты можешь доверять ему после такого? Он оскорбил тебя. Почему вы не расстались?

— Армин, дорогой, — успокоила его Саша, взяв его ладонь в свои, — если бы я расставалась с твоим дядей после каждой глупости, которую он совершал, наши отношения закончились бы после первого свидания.

— Не понимаю, не понимаю, как ты можешь так доверять людям.

— Поймёшь, — заверила она, — когда полюбишь.

Тут дверь в палату вновь отворилась, и под непрекращающуюся ругань Эрена в палату вошла Лия. Но, увидев Браус, девушка остановилась, потупилась и сделала шаг назад.

— Извините, — виновато проговорила она, косясь на Армина, — я вам помешала. Зайду позже.

Саша лукаво улыбнулась и порывисто встала со стула.

— О, нет-нет, — она подлетела к девушке и, взяв её сзади за плечи, настойчиво повела к кровати, — ты ничуть не помешала. Мы уже закончили. Общайтесь, развлекайтесь, а я пойду.

Браус подмигнула и, хихикнув, вышла из палаты. Перед тем как дверь за ней закрылась, до ушей детей донеслось её властное «Господи, Эрен, да заплати ты ему уже!». Мгновение, и в комнате наступила тишина.

— Странная она, — хмыкнула Лия.

— Она классная, — восхитился Армин. — Ты почему не в школе?

Лия плюхнулась на стул и вытянула ноги, положив на бёдра небольшую коробочку.

— Да чего я там не видела, — отмахнулась девушка и исподлобья уставилась на осуждающее лицо Армина. — Ладно тебе, мама разрешила не ходить один день. Восстановиться, так сказать.

Армин устало вздохнул. Так непривычно было слышать это слово, «мама». Он не произносил его уже очень и очень давно, разговаривая по телефону с Микасой, звал её исключительно «ты». Да и даже сейчас, мысленно произнося его, чувствовал лишь удушающую тоску.