Жан закрыл шкафчик и, взяв с лавки пистолет, хотел уже направиться к дежурному, как в раздевалку буквально влетела взмыленная Ханджи.

— Хорошо, ты ещё здесь, — пропыхтела она, и Кирштайн уловил в её голосе неприкрытые нотки волнения. — Собирайся, у нас ЧП.

Жан замер и напрягся; чувство тревоги стало ещё сильнее.

Стоило только полицейскому автомобилю остановиться, как Жан тут же отстегнул ремень, вышел наружу и моментально оказался в хаосе. То тут, то там сновали полицейские, толпа зевак, сдерживаемая сотрудниками, перешёптывалась между собой и подпрыгивала на месте, чтобы получше разглядеть место ДТП. Выцепив взглядом перевёрнутое жёлтое такси, Кирштайн мигом оказался возле него и осмотрел, но кроме окровавленного стекла ничего не нашёл. Когти тревоги уже не просто царапали, а буквально разрывали на части.

«Только бы эта кровь была не его», — мысленно молился Кирштайн.

В ярком свете проблесковых огней он отыскал Ханджи, стоявшую в компании сотрудников из другого участка, и направился к ней. Подбежав ближе смог различить знакомую рыжую макушку, и тогда тревога смешалась в крови вместе со злостью.

— Я же приказала тебе не отходить от Аккермана! — орала на Флока Ханджи. Её просто трясло от гнева. — Как думаешь, что ты натворил?!

— Да я правда не знаю, как ему удалось ускользнуть, — жутко нервничая оправдывался Флок. Жану даже показалось, что ещё немного и у этого бедолаги случится нервный срыв. — Он был всегда на виду, честно, а потом раз и…

— Я тебя сейчас сама раз и!.. — Зоэ замахнулась на Форстера, и тот весь сжался.

— Глава, — позвал Жан.

Ханджи опустила руку и устало вздохнула.

— Судя по показаниям таксиста, это действительно был Аккерман. — Зоэ кивнула в сторону, где «Скорая» забирала на носилках мужчину. — Кто-то видел, как джип протаранил такси на перекрёстке. А затем водитель вынес двоих, усадил в джип и уехал в неизвестном направлении, оставив таксиста в разбитом автомобиле. Сейчас сотрудники выслеживают его, проверяя камеры видеонаблюдения на дорогах. — Ханджи протянула руку, и Жан забрал у неё полицейский жетон. Жетон Эрена. — Мы найдём его, Жан, — она посмотрела в глаза Кирштайну и положила ладонь на его плечо, — обязательно найдём.

Жан сжал жетон в руке и опустил голову.

— Это я виноват во всём, — тихо сказал он надломленным голосом. — Мне не стоило говорить ему тех слов. Мне следовал промолчать… как обычно.

Ханджи печально посмотрела на подчинённого и сильнее сжала его плечо.

— Невозможно узнать, как наши слова и поступки повлияют на окружающих на самом деле. Мы можем лишь догадываться и надеяться, что слова достигнут чужого сердца в том виде, в котором мы их посылали. — Зоэ запрокинула голову и взглянула в черноту ночного неба. Тогда Жан впервые увидел под её подбородком выцветшую метку соулмейта — одинокая и тусклая, она навсегда потеряла свою пару. — Говори, Жан, не молчи. Говори, пока ещё есть кому.

— Глава! — запыхавшийся молодой сотрудник подбежал к ним. — Они отследили автомобиль.

— Что? Где он сейчас?

— Камеры проследили до момента, как джип сворачивал с центральной автомагистрали на дорогу, ведущую к доку.

— Понятно. Так, значит, снова оно. — Зоэ прикусила ноготь большого пальца и цыкнула. — Собирай людей, поймаем этих гадов!

— Слушаюсь! — Парень отдал честь и удалился.

Жан неотрывно смотрел на поблёскивающий в ладони чужой жетон.

«Говори, пока ещё есть кому».

Под окрик Ханджи, Кирштайн быстро заскочил в патрульный автомобиль, резко надавил на газ и, справившись с заносом, вырулил машину на главную дорогу. Он ведь ещё не извинился перед Эреном, ведь так и не сказал ему главных слов. Жан должен был успеть, обязан был сделать это, иначе трагедия повторится.

***

Больно. Холодно. Страшно. Кости будто бы дробили в мелкую пыль. Вдох, и десятки острых лезвий проникали в грудь. Темно. Пусто. В этой вязкой черноте не было никого. Только он, боль, холод и страх.

— Эй, очнись! — Звук глухой, совсем далёкий. — Проснись! Да очнись ты уже!

Эрен застонал и приоткрыл тяжёлые веки.

— Ну наконец-то, — вздохнул кто-то рассерженно, и Эрен узнал в недовольном Леви.

Эрен двинул руками, но связывающая их за спиной верёвка держала крепко.

— Где мы? — поинтересовался он, кривясь от боли в теле.

— Похоже на корабельный док. Когда пришёл в себя, уже был привязан здесь рядом с тобой. Но пока здесь никто не появлялся, так что сказать, кто нас сюда притащил, не могу. — Леви цыкнул и покачал головой. — Вот же срань, ещё и голова болит.

Эрен осмотрелся по сторонам. Эрен вспомнил. Стены этого места ещё хранили в себе сцены трагедии, произошедшей недавно, но для него казавшейся совсем далёкой. Каждый предмет, будь то строящийся корабль или винтик в его обшивке, ещё хранил в себе бесконечное чувство утраты и поглощающее горе, которыми полнилось в тот чёрный день это место. Те высасывающие жизнь чувства, что по сей день обитали в сердце Эрена.

— Может, ты уже сделаешь что-нибудь? — вопросил Аккерман, явно не обрадованный таким стечением обстоятельств.

Эрен чуть взглядом не испепелил его. Видимо, тогда ему просто показалось, и никакого другого Леви никогда и не существовало. Игнорируя боль, Эрен снова попытался освободить руки. Сдирая кожу уже с израненного запястья, он почти вытащил кисть, как по помещению разнёсся гулкий стук каблуков, и кто-то заговорил бодрым, довольным голосом:

— Я вижу, все наконец проснулись.

Из тени, отбрасываемой широкими металлическими подпорками, к ним вышел высокий крепкий мужчина в костюме, и Эрен незамедлительно узнал в нём директора производства «Фармсон Индастрис».

— Эрвин Смит, — выдохнул Эрен, ругая себя за то, что оказался слепым идиотом.

— А вы тот, кто приходил к Леви, — с улыбкой обратился к нему Эрвин. — Как вас там?.. Эрен, кажется. Прошу прощения за то, что мой человек так грубо обошёлся с вами. Но боюсь, теперь я не смогу оставить вас в живых, Эрен. На ваше несчастье, вы связались не с тем человеком.

Наигранный, циничный смех прервал их беседу.

— И почему я не удивлён? — громко, язвительно спросил Леви. — А ведь первым я должен был подозревать именно тебя, Эрвин, — Аккерман почти прорычал его имя. — Но почему же, чёрт возьми, я этого не сделал? Почему же не увидел в тебе алчную мразь?

Смит усмехнулся и подошёл к нему.

— Почему? Разве не очевидно, Леви? — Эрвин надавил ногой на его пах, заставляя Леви выгнуться в спине, и придвинулся к его раскрасневшемуся лицу. — Любовь ослепляет.

Эрен, тело которого неожиданно оцепенело, молча наблюдал за тем, как Эрвин, схвативший Леви за волосы на затылке, облизал его нижнюю губу и, прищурясь, но не закрывая глаза, слился с ним в глубоком поцелуе. Аккерман двинулся навстречу и застонал, когда нога Смита сильнее надавила на пах. Тогда Эрен вспомнил его недавние слова о человеке, давшему ему спасительное «что-то», заставившее Леви двигаться дальше. И сейчас этот человек буквально втаптывал его в грязь. Что-то внутри Эрена треснуло, что-то личное, принадлежавшее только ему. Это было так странно, ещё днём он хотел убить Аккермана, а сейчас, глядя на то, как его целует другой мужчина, предавший и сломавший его, Эрену стало мерзко. Настолько мерзко, что захотелось умереть самому.

Эрвин отстранился, вытерев губы тыльной стороной ладони, отошёл на пару шагов назад и сплюнул.

— Спасибо тебе за всё, Леви. И в благодарность я позабочусь о твоей фирме. Не волнуйся, я обещаю, в моих руках она будет только процветать.

— Какая же ты сука, — процедил Леви.

— Ах да, — воскликнул Смит, — чуть не забыл тебе сказать: секс с тобой был просто отвратительным. — Эрвин развернулся и направился к выходу. — Кончай с ними, — бросил он мимо проходящему человеку и скрылся из виду.

Эрен словно опустел внутри. Душащая, разрывающая на части пустота.

— Эх, а я-то надеялся, что мне не придётся этого делать. И почему всё так вышло, братец?