– Где вы обнаружили Рогира и куда он направился после? – заговорил Вулсак, игнорируя слова музыканта. – Я хочу знать все до малейшей детали.

– Мы нашли его в сундуке при выезде из леса, – сказал Лир. – Не успели опомниться, как он сбежал. Мы были очень удивлены такой находкой. Куда он скрылся, мы не знаем.

– Хорошо, – проворчал тролль. – Я отпущу вас. Вы мне должны быть благодарны.

– За что? – удивился Тобайес. – По мне, так это вы должны перед нами извиниться за то, что схватили и связали невиновных.

– Ты, человек, должен благодарить меня за то, что я не надел на тебя «танцующие башмачки», – прошипел в злобе Вулсак. – Но тебе повезло…

– Я поблагодарю вас в том случае, если вы поцелуете нашего коня Фортиса чуть ниже хвоста, – парировал Тоби.

Вулсак в гневе вскочил со своего трона и схватил свой боевой меч.

– Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне, грязный мальчишка? – Затем он прокричал стражникам: – Развязать их и выкинуть из моих владений! Чтоб духу их здесь не было! Пусть катятся на все четыре стороны! А после все отправляемся на поиски Рогира!

Выбравшись к дороге, на которой их схватили тролли, музыканты еще раз проверили свое имущество и отправились дальше в путь. Несколько часов они ехали молча, каждый размышлял о случившемся, пока первым не заговорил Тоби. Он обратился к Леоне:

– Извини, что так получилось… Поэтому я и не хотел, чтоб ты с нами ехала.

– Тоби, ты извиняешься уже второй раз. И я второй раз повторю тебе: это мой выбор, и вашей вины в этом нет, – ответила девушка. – Ты теперь будешь извиняться после каждого нашего злоключения?

– Я в ответе за тебя, – только и сказал Тоби.

– А тебе, Тобайес, следовало бы научиться держать свой язык за зубами, – вдруг сказал Лир, он был серьезен.

– Разве я говорил неправду? – удивился парень.

– Нет, в твоей правде никто не сомневается. Но тебе не стоило злить Вулсака, когда он был готов нас отпустить. Нас могли убить там же, несмотря на то что мы не похищали его сына, – отчитывал друга Лир.

– Извини, я не выдержал. При виде этого тупого и злобного слизняка слова сами собой вырвались, – едва скрывая улыбку, проговорил Тобайес. – В следующий раз я хорошо подумаю, что сказать, если нас опять захотят убить.

– Лир, что это за «танцующие башмачки», о которых упоминал Вулсак? – поинтересовалась Леона. Они уже выехали из леса, и их повозка ехала по дороге вдоль широких зеленых полей, красное солнце уже почти скрылось на западе, а на небе стал проявляться бледный диск луны.

– «Танцующие башмачки» – это самая распространенная пытка у троллей, – ответил поэт.

– Что ж это за пытка такая? Они заставляют танцевать до упада?

– Нет, обычно тот, кого пытают, сам начинает танцевать, потому что ему на ноги надевают раскаленные на огне железные ботинки, – рассказал Лир.

– Ужас! Хорошо, что нам удалось этого избежать, – взволнованно произнесла Леона.

– Это точно, – согласился Лир. – Хорошо, что нам удалось избежать смерти или заключения в подвале, например. Ведь тролли – злобный народ, и обычно не разбираются, кто прав, кто виноват.

– Я думаю, что Вулсак нас и пальцем бы не тронул, он хотел просто запугать нас, при этом придав себе большей важности. Тролль просто хотел показать нам, что он король и у него есть власть, – вставил Тобайес. – Все прекрасно знают (хоть Вулсак и не признает этого никогда): все же он боится Велианта.

– Здесь я с тобой соглашусь, – ответил Лир.

Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, на землю опустилась ночь, и на небе появились первые звезды. Путники ехали молча, все были уставшими и измотанными, кто-то просто смотрел на звезды, а кто-то уже дремал. Так они ехали, пока вдали не заметили огоньки маленькой деревушки. Там они и решили заночевать, чтоб хорошо выспаться и отдохнуть после всех приключений в Лесу троллей.

Прошло два дня с тех пор, как Леона оставила родительский дом и отправилась в путешествие с Королевскими музыкантами. Ей очень нравилось перебираться из одного города в другой, а еще, как выяснилось, Леона очень красиво поет, вот только она пока так и не решилась выйти на сцену с Королевскими музыкантами. Ночевали они в недорогих трактирах, которые им встречались на пути, а пейзажи Затерянного королевства, которые она раньше никогда не видела, просто запали в самую душу. Озера, леса, реки, горы и луга – это все было настолько прекрасным, что об этом постоянно хотелось говорить или петь. Но в сердце девушки поселилась печаль. Она думала о родителях, которые сейчас, без сомнения, убиты горем из-за того, что их родная и единственная дочь покинула их. «Ах, какая я глупая! – ругала себя мысленно Леона. – Почему я не сказала все сама родителям? Отец, наверное, сердится на меня, а мама… Она, наверное, сейчас плачет. Какая я глупая».

– Леона, ты сегодня целый день молчишь. Что с тобой случилось? – поинтересовался Гвиндер.

– Знаешь, Гвиндер, я думаю о том, что я сделала. Я оставила родителей, сбежала из дома, оставив лишь одно письмо. Правильно ли я поступила? – ответила Леона. – Наверное, я никудышная дочь.

– Я тебя понимаю, я тоже очень тосковал, когда впервые оставил родной дом. Но ты ведь этого очень хотела, нельзя же всю жизнь прожить, при этом не увидеть чего-то нового. Я думаю, родители тебя поймут. Тем более ты скоро к ним вернешься, – попытался утешить девушку Гвиндер.

– Ты прав, но меня съедает совесть из-за того, что я не попрощалась с родителями, что я не объяснила им все сама. Не хотелось бы, чтоб они во мне разочаровались.

– Напротив, они будут гордиться тобой, ты очень смелая девушка, – подбодрил парень.

– Спасибо тебе за добрые слова. Надеюсь, именно так и будет. – Улыбнулась Леона.

– Ну, наконец-то мы увидели улыбку на твоем лице, – вставил Балиан, который сидел напротив и слышал весь разговор. – Раз у тебя поднялось настроение, может, ты нам споешь?

В это время музыканты проезжали мост через небольшую реку, вдоль которой стояли огромные деревья. Балиан играл на флейте, а Янис перебирал струны на лютне, и Леона запела:

– Я не могу поверить, что наша девочка покинула нас, – плакала Анита. Она уже третий день была сама не своя из-за отъезда Леоны. Все у нее валилось из рук, выкройки, ткани, нити и иглы лежали на своем месте нетронутыми уже несколько дней. Анита была в отчаянии.

– Милая, прошу тебя, не плачь. Наша дочь вернется, – утешал жену Ганс. – Артур сказал, что она отправилась с Тоби, она в безопасности с ним. Я уверен, в случае чего он ее защитит и не оставит в беде.

– Но почему она не сказала нам все сама? Уехала, не попрощавшись… Оставила лишь письмо, – заливалась слезами женщина.