– Мы свободны! Сейчас доедем до порта, купим билеты и уплывем отсюда!

Ирек нахмурился, как будто с трудом понимал слова Саши, потом пожал плечами и кивнул. И остался сидеть, крепко обнимая сумку на коленях.

Из двери в конце вагона вышел кондуктор, оглядел салон трамвая, увидел на заднем сидении двух пацанов. Критически осмотрел обоих, нахмурился. Мальчишки ободранные, пыльные – больше похожи на голодранцев, у которых за душой ни копейки.

Таких нужно гнать из трамвая подальше.

На секунду исчез в двери, после – вышел и вразвалочку направился к ним. На поясе у него висел шокер. Саша дёрнул Ирека за плечо.

– Ирек, нужно за проезд заплатить.

Но Ирек крепко держал сумку с купюрами, тупо глядя перед собой, и отказывался от него отлипать.

– Ирек. Достань одну купюру и заплати за проезд.

– Почему я? Сам плати. – огрызнулся толстый дурак.

У Саши аж дыхание перехватило от этого идиотизма.

Кондуктор подошёл, оглядел пацанов.

– Билеты, пожалуйста.

Если Ирек сейчас просто сунет руку в сумку и вытащит одну купюру наугад – их проблемы кончатся. Кондуктору до лампочки, кто и как с ним расплачивается. Можно будет спокойно ехать дальше.

А потом – порт, билеты на пароход и прощай, Город… Здравствуй, море! Здравствуй, ветер! Здравствуй, новая жизнь!

– Мне что, полицаев позвать? – зевнул кондуктор и нащупал рукой шокер на поясе. – А ну, шантрапа! Марш из трамвая!

Трамваи ходят по Городу раз в час. Если они выйдут сейчас – не успеют на пароход. Придется остаться в городе ещё на неделю. За эту неделю может случиться всё, что угодно…

– Ирек… – умоляюще сказал Саша.

Трамвай остановился на остановке. Двери открылись – из них повалил жар.

У кондуктора кончилось терпение. Он снял с пояса шокер, помахал им перед носом Ирека – который сидел ближе и скомандовал.

– Так, парни! Слезайте. Проехали на халяву одну остановку – скажите спасибо, что я вас не ссаживаю с трамвая на полном ходу. Давайте, идите. Мне что вас, током гнать, как собак?

– Мы сейчас заплатим. – сдавленно сказал Саша. – Вот у него есть деньги.

Ирек поднял голову и стал смотреть то кондуктора, то на Сашу. В его глазах горел звериный огонь.

– Нету у меня никаких денег!!! – заорал он во весь голос.

Он вскочил, боднул головой кондуктора и выбежал из трамвая, прижимая к груди злосчастную сумку.

Кондуктор упал на сиденье, грязно выругался. Затрещал шокер.

У Саши в животе словно открылась черная дыра и засвистел ветер. То, что происходило – не укладывалось в голове!

Он вскочил и побежал следом.

Грузный и толстый Ирек, который никогда не мог толком и шагу ступить, не запыхавшись – быстро, как голодная собака зимой, бежал вдаль по улице, по мягкому от жары асфальту. Следом за ним убегали кирпичики здравого смысла, которыми Саша уже построил себе путь к новой, свободной жизни за Городом.

Бежали почти целый квартал, вдоль тех же низких трехэтажных домов, от которых и уехали. Пейзаж вокруг практически не поменялся, это был всё тот же район. От этого Саше казалось, что они никуда и не уезжали. Что даже трамвая не было.

Но вот Ирек замедлился. Подбежал к автобусной остановке, тяжело ступая, влез в тень. Упал на скамейку.

Подбежал Саша. Не в силах стоять, уперся рукой в закрытый ларек.

Нужно было понять. Хоть что—то понять.

– Почему ты убежал?

– Не знаю. Испугался. – в голосе Ирека звучал неподдельный страх.

– Чего ты испугался?? – от отчаяния Саша хотел плакать.

– Что он отнимет все деньги.

– Какой же ты… – не договорив, Саша опустился рядом с Иреком на скамейку.

Дурак! Дурак! Идиот! Жирный тупой идиот! Саша почувствовал, как в горле встали слезы. Вконец обессилев, он опустил голову на колени. Нужно было понять, что делать дальше.

Пока пароход не ушёл, не всё было потеряно. Можно вызвать такси. Для этого нужен телефон с общегородской симкартой. Стучать во все окна, двери, искать добрую душу, которая согласится позвонить и вызвать им машину… а она уж домчит до порта, быстро и с ветерком!

Пикнул телефон у Саши. Объединённый в общую сеть, работая от солнечных батарей на верхушках сосен в Лесу, он позволял бездомным и ворам переговариваться, не тратя на это ни копейки.

С него нельзя позвонить по Городскому номеру. Нельзя вызвать такси… Но можно предупредить Стаю о патруле или засаде полицейских – если умудрился заметить её и не нарваться.

Пикнул телефон…

Саша на автомате достал маленький черный аппарат, открыл новое сообщение и охнул.

Перед глазами опять встала та же картина. Двор. Трава. Лопата. Гарг.

Но этого же не может быть…

“Щенок гавкает – нелепо тявкает. Гиена ахнет – головы щенка не станет. Куда это вы намылились, щенки? Уж не в морской ли порт, щемиться на парохода борт? Бежать от дядюшки Гарга? Что это вы? Хорошей жизни решили на двоих хлебнуть? Ну ничего, эта болезнь очень быстро лечится… У нас и доктора отменные есть. Хирурги!”

Я: Неисповедим Тоум-Ра. Как неисповедим и непознаваем сам путь вселенский и людской.

R: Принципы работы Тоум-Ра неизвестны. Не пытайтесь понять, как он работает – просто используйте его. Или не используйте.

Кодекс Хранителей, пункт 9.

– Думай. Думай. Думай-думай-думай! – Ёжик хлопнул себя по лбу.

Он уже минут 5 ходил взад-вперёд.

Кант же спокойно сидел на скамье, словно отдыхая.

– Ты то что сидишь? – уже в который раз обратился к нему Ёжик. – А? Наставник! У твоего ученика сперли Тоум-Ра! О чём это говорит?

Вместо ответа Кант коснулся пальцем совы на груди и сделал странный жест – словно дважды щёлкнул пальцами, одновременно почесав птице клюв.

Глаза совы опять загорелись глубоким, синим светом.

– Ты знаешь, как работает Тоум-Ра? – спросил он Ёжика.

Так уже сто раз было. Там, где нужно было что-то делать – Кант вставал и начинал рассуждать, рассказывать, объяснять. Как бы Ёжику, но больше самому себе.

Правда, после этого всё частенько разрешалось. На удивление быстро и изящно.

Ёжик уже знал, что делать в такие моменты – ничего. Слушать наставника, впитывать информацию и дать всему идти своим чередом.

Только сейчас это было сложнее, чем раньше.

– Неисповедим Тоум-Ра. – повторил Кант прописную истину из Кодекса. – Наша работа – работа Хранителей – полностью основана на их энергии. При этом все исследования прямо гласят: никакой энергией Тоум-Ра не обладает. Но известны случаи, когда Хранители совершали при их помощи удивительные подвиги.

– Например? – услышав монотонный бубнеж наставника, Ёжик смог успокоиться, сесть на скамейку и с удобством раскинуть руки на спинку.

Кант же, напротив, теперь стоял и ходил взад-вперёд, словно читая лекцию аудитории.

– Совсем недавно один Хранитель смог расколоть надвое планету – после того, как на него открыла охоту целая цивилизация. Примерно век назад один Хранитель сумел заново зажечь звезду, которая уже совсем почти погасла. Кстати, он это сделал ради любимой – во время инспекции планеты на орбите той звезды, он встретил женщину, которую полюбил.

– А Вердикт? – недоверчиво спросил Ёжик. – Он же не смог взять её с собой, а та женщина так и так бы погибла со своей планетой.

– Вердикт оказался положительным, планете дали жить.

Кант вдруг замер. Ёжик навострил уши.

Даже деревья в парке словно замерли, не решаясь шевельнуть ни одним листком. Солнце – и то закатилось в облако, приглушив жару и свет.

И только глаза совы на шее Канта всё так же светились глубоким приятным синим.

– Тоум-Ра находит своего владельца. Или владелец находит свой Тоум-Ра… Они словно рождаются друг для друга. Всю жизнь тоскуют, ни разу друг друга не видев. А после, в один прекрасный момент – неизбежно встречаются. И никто – за исключением владельца – не знает, что Тоум-Ра – это он и есть. – голос Канта стал мечтательным. – Но вот ты, повинуясь смутному ощущению тоски и надежды, едешь в дальнюю страну, заходишь в безымянную лавку безделушек – и находишь в коробке сову на цепочке. И всё становится правильно и понятно. И словно не жил до этого. Словно спал.