- Я уже говорила: у меня только опекун, - напомнила Лизетта раздраженно.- Но его все боятся. Попросит много. Рисковали та-а-аким сокровищем! Изверги!

- Не так уж он тебя любит, раз сослал в глушь, - припечатал Гастон.

- Ой, можно подумать вас двоих из большой любви сюда отправили. Наверняка, чтоб глаза не мозолили.

- О! Это ты по своему опыту судишь? – не выдержал Гастон и тут же пожалел о грубости.

Удар Лизеттиного рога пришелся в филейную часть тела. Парень подскочил и плюхнулся на четвереньки. Пришлось сжать зубы так, что челюсть свело. Но всё лучше, чем завопить от боли на радость вредной корове.

- Цел? – одними губами спросил светлость, когда Гастон поднялся и захромал дальше.

- Угу, - пробормотал тот, размышляя, с каким средством по возвращению лучше делать компресс. Синяк-то по любому будет. Но, главное, чтобы место удара не распухло, а то завтра ни ходить, ни сидеть не получится.

Наконец, вдали показался красный замок. Но чем ближе троица подходила к нему, тем неспокойнее становилось на душе Гастона. Накрыло нехорошее предчувствие. Но он помалкивал, чтобы не пугать светлость и не гневить Лизетту. Однако лучший друг и сам почуял неладное.

- Что-то там темновато, - пробормотал он, косясь на невесту, точнее, на ее рога.

Гастон предпочел ничего не говорить, а Лизетта недовольно засопела. Сердилась она не на герцога. Не понравился открывшийся вид. Всё верно, окна темные. Ни одного светлого пятна. И это странно. Да, солнце лишь коснулось линии горизонта и еще не скрылось до утра, но в красном замке даже днем мрачновато, а уж к вечеру свечи зажигают в большинстве помещений.

Другая странность обнаружилась на подходе к стене, окружавшей замок. Ворота оказались отрыты нараспашку. Справа красовалась надпись «Герцогу Себастьену Винзору». От нее шла стрелка к прибитому гвоздями свитку.

- Гастон, это что? – спросил светлость.

Тот пожал плечами.

- Посмотри, а?

- Дык тебе же адресовано.

- Я приказываю! – прошипел светлость.

Лизетта нервно переминалась на четырех ногах, заглядывая во двор. Внутри всё вымерло. Замок казался заброшенным. Мертвым!

- Да читайте уже! – потребовала она. – Не копытами же мне свиток снимать!

Гастон, помня знакомство с рогом, поспешил выполнить требование. Быстро пробежал послание глазами, охнул и прочитал вслух, отступив на всякий случай от жениха с невестой подальше.

- Ваша светлость, мы знаем, что вы ответственны за исчезновение леди Лизетты Бельтрами. Если не хотите, чтобы все ваши близкие умерли мучительной смертью, а состояние ушло в имперскую казну, выполните наше требование – женитесь на леди Лизетте. Вам дается срок три дня. Потом прощайтесь и с семьей, и с богатством.

- Чего? – спросил герцог паническим шепотом.

- Они издеваются?! – взвыла Лизетта и кинулась внутрь. – Ви! Ви, ты где?!

- Светлость, что делать-то будем? – спросил Гастон, не веря прочитанному.

Ну и ультиматум!

Но ответа не дождался. Послание добило нервную систему молодого герцога. Он издал странный звук, напоминающий писк, и плюхнулся в обморок.

- Ви! Отзовись немедленно! Ви!

Лизетта, как безумная, носилась по замку. Удары копыт об пол сотрясали всё вокруг. Это сон. Просто дурной сон. Она сейчас проснется, и всё вернется на свои места. Виолетта, а, тем более, родственники не могли так с ней обойтись. Замуж за герцога-похитителя? Серьезно?!

Увы, никто и не думал отзываться. Красный замок вымер. Никого! Ни воспитательницы, ни слуг, ни охраны!

- Вот, черти безрогие, - простонала Лизетта.

По телу прошла волна жара, а кости заныли. Надвигалась новая напасть – обратное превращение. Проклятье! Она вот-вот обернется в беспомощную девицу, а заступиться некому! Одна против двух обозленных парней. Ну, дела…

Накрыло мгновенно. Во все стороны посыпались искры. К счастью, на этот раз переворачиваться в воздухе не требовалось. Попробуй кувыркнись в образе коровы. Неповоротливая тушка растворялась, возвращая Лизетте человеческий образ. Считанные секунды, и вот вместо копыт в пол упираются ладони и колени. Она неизменно заканчивала превращение на четвереньках. Точнее, почти заканчивала. Ибо какая-нибудь часть живности исчезала лишь через час-два. Приходилось «щеголять» то с лошадиным хвостом, что со слоновьими ушами, а то и с шерстью на щеках.

Сегодня тоже не шибко повезло. Лизетта ощупала голову, отпуская ругательства, совершенно несвойственные леди. Рога? Какая прелесть!

…Тем временем, у открытых ворот проходило бурное «совещание». Гастон быстро привел светлость в чувство, отхлестав по раскрасневшемуся лицу, и теперь молодой герцог закатывал истерику, не желая слушать никаких аргументов.

- Бежать! Надо бежать! – вопил он, топая и тряся кулаками.

- Куда? И на какие шиши? – пытался призвать друга к благоразумию Гастон.

- Да какая разница?! Главное, не жениться!

- А как же угроза для вашего семейства?

- Глупости! Никто по доброй воле с батюшкой не свяжется. Он сам любого на тот свет мучительной смертью переправит.

С этим было трудно спорить, но Гастон не унимался.

- Да послушай же! Без денег мы и неделю не протянем. Нужно поговорить с Лизеттой. Она тоже не хочет за тебя замуж. Глядишь, вместе что-нибудь придумаем!

Светлость примолк и почесал затылок.

- А что? Она ж лучше знает и опекуна, и воспитательницу. Должна сообразить, как их перехитрить.

- Должна, - подтвердил Гастон и первым рванул на поиски.

Вот только Лизетта испарилась. Уже и ночная темнота сгустилась, и неполная луна взошла, а приятели успели обегать весь замок, однако нигде не наблюдалось и следа невесты-коровы.

- Куда она могла деться? – негодовал светлость. – Здесь не так много места, чтобы спрятаться. С ее-то габаритами.

- Ш-ш-ш, - предостерег друга Гастон.

Услышит Лизетта, несдобровать. А у него и так травма после «знакомства» с рогом.

На исходе второго часа поисков, когда светлость хромал от усталости, а Гастон от боли, со двора донеслись грозные проклятья. Приятели поспешно высунулись в окно и обомлели. Лизетта, вновь обратившаяся в девицу (не считая коровьих рогов, венчающих белокурую голову), бодро шагала с топором наперевес. Куда? К растущей у ворот яблоне.

- Чего это она? – осведомился светлость.

Гастон только плечами передернул. Кто ж разберет эту невесту?

Лизетта же, не теряя времени, замахнулась на дерево и…

- Та-а-ак, - угрожающе протянул светлость.

Лезвие топора глубоко застряло в древесине, а попытки рогатой девицы его освободить не приводили ровно ни к какому результату. Сие свидетельствовало, что в человеческом обличье девица не столь сильна, как раньше.

- Ну, погоди у меня, - прорычал светлость под нос, стащил с головы фату и рванул на разборки, позабыв об усталости и недавних страхах.

Гастон здорово отстал по дороге. Пострадавшая часть тела припухла и сковывала каждое движение. Когда же он, наконец, достиг двора, глазам предстала картина маслом: светлость прыгал и выл, тряся прокушенной рукой, а Лизетта, наклонив голову, целилась рогами ему в грудь. Гастон даже сориентироваться не успел, как она бросилась в атаку, но случился казус: травмированный герцог вовремя плюхнулся на пятую точку, а невеста, промазав, кувыркнулась по траве.

- Ух! – она села и сжала кулачки.

- Хватит! – скомандовал Гастон. – Остановитесь! Оба!

Светлость с Лизеттой недоуменно обернулись.

- Давайте обсудим ситуацию, - торопливо продолжил Гастон. – Вы же оба не хотите свадьбу. Значит, надо придумать, как ее избежать. Вместе!

Светлость неуверенно кивнул, но Лизетта фыркнула.

- Сначала, - объявила она, поднимаясь, - я срублю треклятое дерево Ви, чтоб неповадно было меня подставлять!

У них с воспитательницей был уговор: сколько бы разрушений не устраивала Лизетта в местах, где они жили, яблони трогать строжайше запрещалось. Виолетта неизменно сажала их после каждого переезда. Брала семечко от предыдущего дерева и закапывала его в первый же вечер у ворот. Семечки, само собой, были магические. Ветвистая яблоня вырастала через день.