- Лучше конюха позовите, - посоветовал Арнольд. – Он больше меня знает.

Они позвали. Интересно же, что там за секретность.

Конюх хоть и оказался здоровенным крепким детиной, но стушевался перед герцогским отпрыском, потупил взгляд.

- Дык это… того… - промямлил он, переминаясь с ноги на ногу.

- Говори уже! – рассердился светлость, изнывая от любопытства.

- Жена моя ее видела. Девицу ту. Не я, - затараторил конюх взволнованно. - К ней того… лекаря вызывали. А жена моя у него в помощницах ходит. Девице ножку лечить понадобилось. Подвернула.

- Девица-то хоть хороша собой? – спросил светлость с сомнением. Известие о травме потенциальной невесты поумерило пыл.

- А то! Жена сказала: волосы, как лён, а глаза, как утреннее небо. Потому ее и прячут. Служанка поведала по секрету, что женихов – тьма. Вот папенька богатый и сослал дочку подальше, пока не выберет самого подходящего. Она, бедняжка, теперь томится взаперти. Мечтает о суженом.

Светлость приуныл, услышав о толпе соперников, а Гастон махнул конюху, чтоб шел восвояси. Всё, что надо, они услышали.

- Бесполезно свататься, - изрек светлость печально. – Меня не выберут.

- А зачем свататься, - бросил Гастон, не подумав. – Давай украдем. По древнему закону, если девицу похитить, можно смело жениться. Никто слова не скажет. Тем более, папенька. Иначе ей позор до конца дней.

Сказал, а сердце ёкнуло. Накрыло нехорошее предчувствие. Гастон собрался, было, раскритиковать собственную затею, но светлость уже ухватился за нее.

- Гениально! – воскликнул он, вскакивая. – Идем на дело сегодня же ночью. У тебя же осталось то средство?

- Угу. Только мы берегли его на крайний случай.

- Так это и есть крайний, - заверил светлость и рванул отсыпаться перед вылазкой.

Гастон же постучал себя по лбу. И кто за язык тянул?

****

Перед вылазкой Гастон разыскал жену конюха Сару – блондинку крепкого телосложения. Под стать супругу.

- В какой части красного замка спальня девицы?

- А вам зачем? – Сара нехорошо прищурилась, уперев руки в бока.

- Герцог Себастьен хочет серенаду спеть.

- Угу, а заодно и польку сплясать. За дуру меня держите?

- Поговори у меня, - рассердился Гастон. – Лучше на вопросы отвечай, если не хочешь искать новую работу. Его светлость мечтает жениться, а ты помогать отказываешься.

На розовощеком лице Сары отразилось волнение, и Гастон продолжил давить:

- Где спальня? Говори!

- А я почем знаю! Нас в темноте по коридорам вели. Ночью ж дело было!

- Почему ночью?

- Так девица поздно вечером ножку нежную подвернула. Не до утра ж ей было мучиться. Вот и послали за лекарем. Мы приехали, а она аж зеленая от боли. Девица, в смысле. А нога синяя-пресиняя. Знатно покалечилась. Но лекарь у нас – голова! Компресс сделал и мазь выдал с травами, что мы у лесного народа покупаем.

Гастон махнул рукой, не желая слушать о лекарских методах.

- Лучше скажи, охраны в замке много?

- Человек десять, - поведала Сара после секундного раздумья. – Но они все того… побитые. И пришибленные малость. У одного синяк под глазом, у другого голова перевязана, третий хромает. Не замок, а лазарет. Я спрашивала служанку, в чем там дело, но она вздохнула тяжко.

- Может, девица заставляет охрану турниры устраивать, - пробормотал Гастон, успокаивая сам себя. Затея нравилась всё меньше и меньше. – Скучно же день за днем сидеть одной. У светлости вон я есть, и то он от тоски изнывает.

- Может, и турнир, - пожала плечами Сара. - Во дворе у них всё перевернуто, да и в самом замке много мебели сломанной, будто нечисть порезвилась. Но не в этом беда. Глаза охранников мне не понравились. Там все чем-то напуганы. Господин Гастон, пусть Его светлость выбросит из головы девицу. Отговорите.

- Обязательно, - пообещал тот.

А сам выругался про себя. Отговоришь его, как же!

…К ночи начался дождь. Нет, самый настоящий ливень. По окнам текли потоки воды, двор превратился в небольшое озеро. Но светлость сие не напугало. Гастон предпочел не спорить. По опыту знал – бесполезно. Коли втемяшится что-то в дурную голову, не спихнешь. Лучше прикинуться немым и следовать рядом, больше пользы получится.

- Может, конюха с собой возьмем? – предложил Гастон. – Он парень крепкий. Подсобит, ежели что-то пойдет не так.

- Исключено. Вдруг он законопослушный. Испортит всю малину.

Гастон приуныл. Значит, опять всю грязную работу придется делать ему. Светлость предпочитает командовать, а не пачкать руки. Оно и понятно, не герцогское дело лазать по стенам и похищать невест. Впрочем, Гастон надеялся, что обойдется без этого самого лазанья. Для успеха предприятия должно хватить упомянутого средства. Жаль его тратить. Осталось-то всего ничего. Но приказ, есть приказ.

В кое-то веке ехали в молчании. Светлость любил поболтать по дороге, порассуждать о несправедливости жизни, но когда сверху льет, будто из прорехи, особо не пообщаешься. Хорошо хоть плащи с водоотталкивающими чарами с собой в глушь привезли. Пригодились. Кони месили дорожную грязь копытами, а Гастон продумывал план «операции». Он не видел иного варианта, как идти напролом – через главные ворота.

Красный замок располагался на отшибе. Странно, что его назвали красным. Видать, для красоты. Сам-то замок из бордового камня, верхушки башен зеленые, а стена вокруг темно-серая. Издалека заметны на ней и магические черные звезды, призванные охранять от смельчаков (или глупцов), рискнувших вскарабкаться наверх. Похоже, прав Арнольд, и папенька девицы богач. Стоят такие звезды целое состояние. Даже старший герцог Винзур подобного себе не позволяет. Ни здесь, ни даже в столице.

Впрочем, звезды на стене Гастона не слишком беспокоили. У него другой путь в замок. И средство имеется для этого самого пути. Редкое средство, выигранное в карты у могущественной ведьмы. Его неразлучные приятели проверили неоднократно и пока не пожалели. Однако, раз есть звезды, могут поджидать и другие ловушки. Убить-то вряд ли убьют (незваных гостей предпочитают брать живыми), но это не отменяет проблемы. Стоит попасться, отвечать за проникновение придется при всей строгости закона.

Светлость думал о том же. Неспособность мыслить глобально не мешала ему заботиться о сохранности шкуры.

- Внутрь войдешь один, - велел он, когда до замка оставался последний поворот. - Я снаружи подожду. Вместе с лошадьми.

- Угу, - согласился Гастон.

А что еще оставалось? Да и без неуклюжего приятеля сподручнее. Что-что, а собирать углы светлость умеет, как никто другой.

Остановились за деревьями, чтобы никто не заметил из окон. Несмотря на поздний час, замок не спал, свет горел почти везде. Но это и к лучшему. Шарахаться в темноте гораздо опаснее, велик риск наткнуться на препятствие. Да и поди найди спальню девицы, когда самого себя не разглядишь. Светлость остался сидеть на коне, Гастон спешился и достал пузырек с заветным средством – сизой мутной жидкостью. Побрызгал на себя и вздохнул с облегчением: на самом дне осталось ещё чуть-чуть, как раз хватит на девицу.

- Сработало! – в очередной раз восхитился действием средства светлость.

Это означало, что Гастон превратился в невидимку. Аж на целый час.

- Не подведи, удача воровская, - прошептал он слова напутствия самому себе.

У ворот телом овладела несвойственная робость, колени того гляди подогнутся. Одно дело – бедокурить в герцогском замке, зная, что худшим наказанием будет сидение с неделю взаперти. И совсем другое – похищать невест. Вдруг ее папенька не наследство отвалит, а захочет смыть позор кровью. А кто окажется виновником? Уж точно не светлость. Он-то под деревьями ждет, в чужие замки не проникает.

- Без паники, - велел себе Гастон.

Раз согласился действовать, отступать нельзя. Если не достать девицу, светлость обидится. Может даже из друзей погнать. А там и до отправки в монастырь недалеко. Нет уж! Лучше слыть разбойником, чем монахом.