Внезапно все прекращается, и мое тело безвольно падает на кровать. Люк приподнимается и протягивает руку за голову. Он стягивает с себя рубашку, обнажая твердую плоскость груди, сухожилия и мышцы, которые я только что ощущала над собой. Резкий изгиб его V-образной мышцы уходит вниз за пояс джинсов, и я похотливо прослеживаю за ней, пока он нависает надо мной, одновременно спуская молнию. Этот звук вызывает пульсирующую боль, а затем я ощущаю касание его гладкого члена, прижатого к моему центру, заставляющего мои внутренние мышцы болезненно сократиться.

- Я хочу тебя... и я хочу, чтобы ты сжимала мой член, когда кончишь, - его рот обрушивается на мои губы, лишая меня рассудка, и я обхватываю ногами его бедра, используя ступни, чтобы стянуть его джинсы вниз.

Он прерывает поцелуй только для того, чтобы задрать мою порванную футболку вверх и завязать ее на запястьях, удерживая мои руки в плену. Затем его тело накрывает мое, и твердая длина трется о мой клитор, скользя по набухшим губах, раскрывая их и толкаясь внутрь.

Я крепко зажмуриваюсь, чтобы не чувствовать, как он погружается внутрь до самого упора. Его глубокий стон грохочет у самого уха, и мое тело реагирует, принимая его целиком. С наших губ срываются горячие проклятия, когда он подается назад ровно настолько, чтобы снова погрузиться в меня. И он ведет себя не особо нежно со мной. Он крепче сжимает футболку, стягивая мои запястья вместе, пока его бедра ударяются о мои. Он обхватывает свободной рукой мое бедро и подпирает его коленом, подтягивая мою ногу вверх, чтобы он мог трахать меня так сильно и глубоко, как ему хочется.

Я умоляю его не останавливаться. Я не разбираю собственных слов, срывающихся с губ, которые сплетаются в страстный поток просьб и приказов каждый раз, когда он покидает мое тело, и крики удовольствия, оглушающие меня, когда он погружается в меня.

Его ни с чем несравнимые прикосновения очищают мои разум и тело от любых мыслей о прошлом – от каждого воспоминания о прикосновении Хадсона ко мне. Теперь я понимаю, что имел в виду Люк на месте сожжения. Огонь очищает. Я чувствую, будто меня опалило изнутри, и каждая запятнанная частичка меня, каждый поврежденный кусочек плоти сгорел дотла, позволяя на своем месте взойти чему-то новому.

Теряя контроль, он, наконец, отпускает мои руки, чтобы я могла дотронуться до него. Я нащупываю его затылок и прижимаю к себе, вернее, прижимаю себя к нему. Мы так тесно переплетены друг с другом, что двигаемся как единый организм. Я чувствую момент, когда он оказывается на грани, и его толчки становятся быстрее, а член становится еще более твердым, как и мои внутренние мышцы, плотно сжимающиеся вокруг него, и когда он входит в меня в последний раз, оставаясь глубоко внутри, его грубое рычание проносится сквозь меня, пока я разбиваюсь на тысячи осколков.

- Христ... - недоговаривает он, опаляя жарким дыханием мое плечо.

Я запускаю пальцы в его волосы, хватаюсь за них на мгновение и срываюсь в пропасть.

- Я хочу большего, - слышу я свой голос. Только один раз... и я уже наркоманка. Мне даже не стыдно признаться в этом. Быть желанной может войти в привычку для того, кто никогда по-настоящему этого не чувствовал. - Я хочу, чтобы ты коснулся каждого дюйма моего тела, - шепчу я.

Он приподнимается на локтях, его голубые радужки настолько прозрачные, что это поражает.

- Ты станешь моей погибелью.

Я перестаю дышать, но затем его рот ловит мои губы, и воздух взрывает мои легкие. Как и в тот момент, когда он делал мне искусственное дыхание, я чувствую себя очнувшейся. Живой.

Люк перекатывает меня на себя, и скачу на нем, пока не выдыхаюсь. Мы трахаемся у стен и у двери в подвал. Мои ногти скользят по бетону, когда он толкается в меня и прогоняет всех демонов, притаившихся в самых темных уголках моего сознания. 

Макенна

Я вслушиваюсь в медленное и ровное дыхание Люка, лежащего рядом со мной на кровати. Он спит крепко и глубоко. Я же лежу без сна уже по меньшей мере час. Просто уставившись на потолочные балки.

Я чувствую, что сама не своя. Вероятно, в моей жизни происходит много всего, с чем мне надо иметь дело, прямо смотреть проблемам в лицо и ощущать определенные эмоции. Но сейчас я в приятном оцепенении. Впервые, с тех пор как я потеряла Хадсона, я ничего не чувствую.

Но все это в компетенции психотерапевта. Об этом я подумаю позже. Как только, наконец-то, освобожусь, и у меня появится время все обдумать. Когда моя жизнь снова будет в безопасности, полная скучной рутины, типа просмотра телевизора. Именно тогда наступает момент самокопания. Попытки исправить то, что сломано, попытки понять, как стать нормальной.

Сейчас об этом даже не стоит думать, но это хорошая цель на будущее.

А пока я смотрю на потолок, прослеживая за линиями балок, тянущихся до самого стыка со стеной. Слушая дыхание Люка рядом с собой. Убедившись, что он пребывает в цикле быстрого сна, я опускаю сначала одну ногу с кровати, а затем другую.

Я проверяю, насколько могу устоять, когда сползаю с матраса. Я дрожу и чувствую боль, и когда направляясь к брошенным на пол джинсам Люка, особо болезненные ощущения пронзают область бедер. Это не такая уж плохая боль, она свидетельствует о том, что тебя хорошенько оттрахали.

Я продолжаю цепляться за эту мысль, отодвигая все прочие о Хадсоне на задворки сознания. Я поднимаю джинсы Люка, слыша звон ключей в кармане.

Беру ключи и нож, который все еще валяется у подножия кровати.

Я надеваю рубашку через голову и натягиваю трусики. А затем и джинсы поверх них, пока ищу…

Что?

Мой пиджак? Что мне нужно взять с собой?

Когда я смогла нащупать замочную скважину на двери подвала, пока Люк яростно толкался в мое тело, на мгновение меня охватил восторг - это было обжигающее чувство триумфа.

Теперь же я смотрю на дверь подвала.

Я могу уйти отсюда... и начать новую жизнь.

Я могу оставить Люка Истона. Как и Хадсона и этот подвал, и мою квартиру на чердаке, которую я так и не закончила обживать, и мою запятнанную карьеру... я могу оставить все это позади.

Я буквально смогла увернуться от смертельной пули.

Я могу уйти прямо сейчас и никогда не оглядываться назад. Потому что, если я не уберусь подальше от этого места и людей, которые хотят моей смерти, я просто лишусь своей жизни, и нечего будет планировать.

Я бросаю взгляд на доску, гадая, кто же именно пытается выяснить мое местонахождение. Кого Дженнифер Майер послала на мои поиски? И сколько времени им понадобится, чтобы меня найти?

Пока я медленно иду к двери, мои пальцы скользят вдоль стены. Кости и пепел, погребенные внутри, и тайны, скрытые в этом подвале. Теперь все это горит клеймом на мне. Куда бы я ни пошла, подвал всегда будет присутствовать в моей жизни. Закрывая глаза и видя сны. Всякий раз, когда погаснет свет. Или разразится шторм.

От истины невозможно убежать.

Я могла бы рассказать свою историю начальникам департаментов. Выдать все, что знаю о Люке, Хадсоне и Дженнифер Майер, властям. Но меня уже признали невменяемой. Мое досье содержит психологическую оценку, которая будет преследовать меня дольше, чем призраки, заключенные в этом подвале.

Сколько времени им понадобится, чтобы надеть на меня смирительную рубашку? Кто еще мог быть у Дженнифер Майер внутри системы? Возможно, я даже не успею переступить порог участка, как пуля, от которой я увернулась, попадет прямо в цель.

Я приподнимаюсь на цыпочки и ищу замочную скважину. Мои пальцы ощупывают бетон и прочно сваренную сталь, пока я не нахожу искусно скрытую защелку на двери. Металлическое крепление поддается, и я твердой рукой вставляю ключ в замок. Все не так сложно, стоит лишь понять, в чем заключается хитрость устройства.

Дверь открывается с тихим щелчком.

И я переступаю порог, оказываясь в помещении за пределом этой комнаты.