– Пообрубала бы руки таким художникам, – проворчала погодница. – Ладно, этот идиот, похоже, воспользовался помощью древней магии и теперь, пока не дойдет до своей ведьмы, ни он не успокоится, ни эта магия. Но отпускать его бродить по городу, чтобы он еще какую-то некрасивую старушку кипятком облил…

– Проводим, – со вздохом сказал стражник. – Только куда?

– А с какой стороны сильнее всего ветер дует, туда и идите. Похоже, это у кого-то пассивная защита так сработала. Амулет какой-то. Или кто-то заботливый эту пакость сплел. Доведете этого дурака, получит он по голове от ведьмы и метель успокоится.

Стражник кивнул.

Потом позвал напарника и повели они дурака, на удивление, не очередного Иванушку, а Степана, навстречу метели. И шли долго-долго, потому что ветер усиливался, а дурак порывался свернуть не туда, свалиться в сугроб побольше, а иногда еще и постоять, отдохнуть. И стражники совсем не удивились, когда дошли до ворот академии. А где еще искать молодую и неопытную ведьму?

Переговоры с охраной на воротах прошли успешно.

С комендантшей женского общежития так себе, но она и без того была раздражена, а еще держала перед собой деревянную шкатулку, по которой что-то с топотом бегало.

– В помещении у нас метели нет, не найдет он никого, ждите до завтра, когда девушки отправятся на учебу, – говорила нехорошая женщина и пыталась захлопнуть дверь.

– Да нас начальство за это съест, – доказывал стражник. – Метель же не закончится!

– А там ведьмы живут? – с удивлением спрашивал Степан, рассматривая светлое помещение за дверью, с ковром, зеркалом на стене, парой стульев и еще одной дверью. Как-то не так он себе представлял жилище ведьм.

Комендантша, в конце концов, сдалась. Завязала дураку глаза платком, чтобы зрение не мешало ему идти по нити волшебства, и велела чапать, но быстро и тихо, а то тут некоторые еще и учатся.

И Степан пошел, ощущая себя победителем. Сунуть ведьму в кипяток ему, конечно, не дадут, да и где тот кипяток взять? Но кулаки-то никуда не делись, так что проучить злобную бабу наверняка получится. И когда он понял, что идти дальше не хочется, а склочная ключница убрала с глаз платок, обнаружил молодец, что стоит перед дверью.

– Стучи, недоумок, – велел один из стражников.

Ну, Степан и постучал.

Дверь открыла девка невиданной красоты, с белыми косами, синими очами и румяными щечками. Степан даже растерялся сначала. А потом пнул стражник, и он вспомнил, для чего здесь находится.

– Ведьма? – грозно спросил добрый молодец, понимая, что ударить эту тоненькую красавицу не сможет.

– Лена, это тебя! – крикнула она и уступила место у двери другой красавице. Иной совсем, темнокосой, большеглазой и похожей на чужестранку-княгиню. Она даже смотрела так же. Вопросительно и насмешливо.

Степан тяжко вздохнул, спрятал кулаки за спину и вежливо сказал:

– Мне бы это… Марьюшку найти.

В общем, наврала та книжка все про ведьм. Девка оказалась, как девка. Еще и вином с какими-то травами напоила, вкусным. Ключница гораздо больше была похожа на ведьму из книжки. Недовольная, злобно постукивающая пяткой по полу. А потом еще и вручившая молодой ведьме какого-то таракана в шкатулке.

– И что мне с ним делать? – удивленно спросила девушка.

– Не знаю. Сказали отдать той, что нашла. А то эта пакость не успокоится, будет топать и топать, и топать… А так, впадет в спячку, повесишь на веревочку, потому что кольцо по мужской руке получится, а потом отдашь какому-то мужику посимпатичнее. Магия там только в мужских руках просыпается. Поэтому и поймать его не могли, общежитие женское, а ему мужик нужен. Даже непонятно, почему оно тебе далось. Наверное, разрядилось и настройки сбились.

Ведьма кивнула, огляделась и мрачно произнесла:

– На шею Тору повешу. Там точно не сбежит, мужик же, хоть и кот.

– Дурдом, – печально сказала Лена, выпроводив, наконец, рыжего Степана, стражников и, что самое удивительное, даже комендантшу.

Отказаться искать Марьюшку она так и не смогла. Этот бедолага такими глазами смотрел, с такой верой и надеждой, что Лена махнула рукой, достала из шкатулки карты, с помощью которых учила вчера Прекрасную играть в дурака и, вспомнив одну зеленокожую гадалку, мрачно сказала, что сейчас все будет.

Карты она раскладывала старательно и бездумно, все равно понятия не имела, что все эти расклады означают. Потом хлопнула ладонями по столу и обрадовала Степана тем, что он сейчас пойдет в один знаменитый лабиринт, будет старательно думать про свою Марьюшку и, если она действительно ему нужна, к ней и попадет.

Молодец аж просиял и шмыгнул носом особенно прочувствованно.

А как его к тому лабиринту будут вести и видно ли его под снегом, Лену не особо интересовало. Ведьма она или кто? А раз ведьма, то делать пакости не шибко ближним ее святая обязанность. Чтобы еще больше приближаться не решались.

– Сурово ты их, – одобрила комендантша и мечтательно добавила: – Там, наверное, сугробы сейчас по макушку этому дураку.

Лена только хмыкнула.

А на следующий день выходила из комнаты с чувством удовлетворения и даже улыбалась. Словно сделала именно то, что и должна была. И испортить ей настроение не смогла ни теория темных искусств, ни очередное посещение зомби заради лабораторных наблюдений, ни даже радостная весть о том, что завтра будет ее очередь обрывать сухие листики в оранжерее.

Собственно, настроение не испортило даже то, что в столовой был выбор между гороховым супом, овощным, и двумя видами каш с подливой. Каши обе, словно сговорились, были похожи на серый клей и аппетит могли только испортить. Гороховый суп Лена не любила с детства, тогда ее оставляли под присмотром ветреной тети, а та готовила этот супчик из пакетиков, пытаясь замаскировать отсутствие положенных копченых ребрышек, кое-как порезанными сардельками. Овощной Лена тоже не особо любила. Но если выбирать меду ним и всем остальным, лучше уж выкладывать по краю тарелки выловленные куски брокколи или цветной капусты, все остальное она могла съесть. Ну и бонусом удалось уговорить тетку на раздаче продать куриную котлету отдельно от каши.

Лена улыбнулась доброй женщине, добавила на поднос вилку, ложку и пару ломтиков хлеба и пошла к сидящим над своими тарелками Василисе, вроде бы опять Премудрой, и то ли Ляле, то ли Лоле, то ли и вовсе Лулу – эта девушка все никак не могла определиться с именем.

То ли Лила, то ли Лоло тут же рассказала свежий анекдот из жизни, о том, как толпа специально выведенных из каталажки пьянчуг и прочих дебоширов раскапывали кому-то срочно понадобившийся лабиринт. Ну, тот, который за городом. И который срабатывает то не тогда, то не так, а то и вовсе не с теми, кому нужно.

Лена важно покивала, решив не говорить, что это она туда отправила одного рыжего Степана. Василиса, похихикав над красочными описаниями чужого труда, тут же переключилась на расспросы о Торе. Она вообще была очень неравнодушна к фиолетовому котенку, а как-то даже призналась, что сама мечтает о фамильяре. Причем, непременно о коте, можно даже фиолетовом, хотя она предпочла бы черного, с белой манишкой и белыми же носочками на лапках. И чтобы хвост попушистее. У котов просто обязан быть в наличии шикарный хвост.

Лена предложила изловить Матрену и предложить ей непыльную работу такого кота. Хвост у нее был, а перекраситься она наверняка согласится.

Василиса пофыркала и сказала, что белка – это не то. Особенно феминистка. Она же революцию в родном царстве Василисы устроит, а кому оно надо?

Ну, Лене было не надо.

То ли Лилу, то ли Лала, кстати, тоже. Она вообще была пацифисткой и искренне мечтала о мире во всем мире. Как оно сочеталось у нее с не меньшей любовью к военным, она толком объяснить не могла.

А потом увлекшихся разговором девушек перебили самым нахальным образом.

– Простите, – сказал некто и задал вопрос, который Лене успел поднадоесть. – Вы не подскажете, где нам найти многоуважаемую ведьму?