– Ты позвонила мне сама! – подруга обнимает меня за плечи и, отстранившись, заглядывает в глаза. – В чём дело? Претендуешь на звание «Миссис Веселье»?

– Даже лучшим из нас присущи слабости, – саркастично замечаю я, присаживаясь на стул.

– Каковы бы ни были причины, они уже неважны. Никогда не пройду мимо алкоголя и сплетен.

– А будут сплетни?

– Конечно! Например, вчера я узнала, что Лорен из бухгалтерии спала с Гейлом, которого усилиями нашего нового акционера сократили, и теперь она полностью разбита. Не знаю, на что дурёха рассчитывала: он женат почти тридцать лет, и у него есть внуки. Честно говоря, я вообще удивлена, что у него всё ещё стоит.

Я морщусь. Всегда старалась держаться от подобных подробностей офисной жизни как можно дальше.

– Мерзкое начало вечера. Наверное, пока официант не успел принести меню, мне стоит сбежать.

– Ну уж нет, Таша, – Эмми возмущённо грозит мне пальцем. – С этим сокращением штата я настолько погрязла в работе, что мне просто необходимо выговориться. И кстати, вот тебе ещё одна сплетня, если ты не слышала. Ходят слухи, что Рид помолвлен с той бесталанной модельершей.

Губы Эмми продолжают раздвигаться, фоновая блюзовая композиция по-прежнему играет, но мир словно выключили. Всего на пару секунд, но для меня они равносильны клинической смерти. В левой половине груди мучительно ноет и потрескивает, будто из меня тянут жилы. Проблема, снова эта моя извечная проблема: для меня он всё ещё только мой. У них не просто секс. Помолвка – это всегда больше, чем секс.

– Я прочла об этом вчера в интернете. Может, эта модельерша набивает себе популярность, но их ведь часто видят вместе. Ты в порядке? Побледнела.

– Я в норме, – бокал, принесённый официантом, не успевает опуститься на стол, потому что я его перехватываю. Просто держать лицо. Я это умею. – Ещё сплетни есть?

В третий раз за день я тычу в страницу развлекательного портала, где размещены фотографии Джейдена и Кайлы, и разглядываю кроваво-красную надпись: «Помолвлены». Почему эта новость меня раздавила? Разве я полагала, что у нас всё ещё оставался шанс быть вместе? Я замужем, и вполне естественно, что и Джейден хочет создать семью. Ему тридцать, он красив, успешен и наверняка задумывается о потомстве.

Прошло четыре дня с тех пор, как Эмми преподнесла мне эту новость, и их должно быть вполне достаточно, чтобы её переварить. Джейден заслужил счастье, так почему бы мне не смириться, что он нашёл его не со мной? Потому что это чушь. Кайла Зойч и её безвкусные дизайнерские тряпки – не его уровень. Он не должен на ней жениться. Отношения с ней не мешали ему трахать меня по четвергам, а это плохое начало для брака – я точно знаю.

Жизнь полна иронии: когда-то Джейден был моим секретом, теперь я стала его. Точнее сказать, была его секретом, ведь четвергов больше нет. До новости о его помолвке мне нравилось тешить себя мыслью, что в нашем последнем сексе Джейден перешёл невидимую грань, которую дал себе слово не пересекать, и поэтому решил всё прекратить. Много лет назад я сделала ему больно, и он, конечно, не хочет повторения. Сейчас же понимаю, что это были мои фантазии. Ведь он женится. Мой Джейден женится. Повернуть бы жизнь вспять – я бы всё сделала по-другому.

Джейден не появляется в офисе уже три дня, и я запрещаю себе думать о том, чем он занят. Что проводит время с ней, обедает, улыбается ей, ходит за руку по магазинам – делает всё то, что должен был делать со мной. Раньше такие мысли меня не посещали. Кайла в моём представлении мало отличалась от тех девушек, которых он трахал на заднем сиденье своей машины в университетские годы. Но она отличается. Она получила его.

Желание посмотреть ему в глаза и спросить, правда ли это, невыносимо. Разумеется, я никогда этого не сделаю – я потеряла такое право. Может, и хорошо, что его нет, потому что в следующий раз, когда я его увижу, между нами всё будет по-другому. Возможно, судьба даёт мне время примирить внутренний мир с реальностью. Он больше не мой.

По словам Эверли, мистер Рид обещал появиться в офисе в четверг на совещании, но нашей встрече не суждено было сбыться: посреди рабочего дня мне позвонила учительница Сэма и сказала, что у него поднялась температура.

Я даже не помню, как вылетела из офиса и доехала до школы. Сэм редко болеет, но каждый раз для меня это страшнейшее испытание. Эмми посмеивается надо мной, потому что я сутками не отхожу от его кровати. По её словам, все дети болеют и не стоит раздувать этот факт до масштаба катастрофы. Но для меня Сэм не все. Первый раз он серьёзно заболел в три года, и я никогда не забуду то ощущение собственной беспомощности. Когда этот маленький человек, который тебе дорог больше всего на свете, страдает, а ты ничего не можешь сделать. Тогда у него сильно болело горло, и он тихо плакал, а я просидела на полу рядом с ним двое суток.

Доктор Стюарт приезжает к нам домой в течение часа, берёт у Сэма анализы и диагностирует мононуклеоз. Вероятно, он заразился от кого-то в школе. Я провожу дома неделю, до тех пор пока сын не идёт на поправку, и, чтобы окончательно не запускать дела, работаю удалённо. В офис я возвращаюсь во вторник и сразу же погрязаю в накопившейся рутине дел. На несколько дней о том, чтобы уезжать домой после обеда, точно придётся забыть. Я знаю, что Джейден где-то поблизости, потому что заметила его в обед выходящим из лифта. Мы не виделись почти две недели, но я по-прежнему не готова взглянуть на него другими глазами. Теми, в которых он больше не мой.

Я высиживаю за ноутбуком до шести вечера, когда по внутренней линии раздаётся звонок. Мне приходится собрать в кулак всю свою невозмутимость, потому что это Джейден.

– Таша, Джордан Корнуэлл ведь твой клиент?

– Да, я веду его лично.

– Я бы хотел взглянуть на его договор.

Значит, это произойдёт сейчас. Когда-то же должно было.

– Я тебе его занесу.

Когда я вхожу в его кабинет, Джейден стоит ко мне спиной и разговаривает по телефону. С хлопком закрывшейся двери он оборачивается, и мы встречаемся глазами. Я всматриваюсь в красивые черты, которые знаю наизусть, и жду. Жду, когда невидимая нить, привязавшая меня к нему, разорвётся, и я смирюсь с действительностью. Ничего не происходит. Его во мне слишком много, и даже новость о том, что скоро он станет чужим мужем, не в силах этого изменить.

Молчаливое созерцание между нами длится несколько долгих секунд, после чего Джейден переводит взгляд на стопку листов в моей руке. Отмерев, я шагаю к его столу и кладу на него договор.

– Если у тебя возникнет мысль пересмотреть его условия, я бы хотела, чтобы ты обсудил изменения со мной. Джордан мой давний и ценный клиент, и я не хочу потерять его расположение.

– Если возникнет необходимость, так я и сделаю, – с этими словами Джейден идёт к тому месту, где я стою, отчего сердце начинает колотиться сильнее. Он поднимает со стола договор и пробегается по нему глазами. Его близость доносит до меня его запах, и тоска в груди даёт о себе знать с удвоенной силой.

– Я тебе ещё нужна?

– Нет, Таша, – его глаза внимательно оглядывают моё лицо, – Это всё.

Я первой слабовольно разрываю наш зрительный контакт и, развернувшись, иду к двери. Сейчас я как никогда нуждаюсь в спасительном уединении.

– Завтра в семь вечера в отеле, – негромко летит мне в спину. – Номер, думаю, помнишь.

– Ты куда-то собралась? – вернувшийся с работы Айзек перехватывает меня в прихожей перед выходом и оценивающе пробегается взглядом по моему наряду. – Почему не предупредила?

– С каких пор это стало проблемой?

– Этот вечер я планировал провести с тобой и с Сэмом. Мы могли бы заказать еды на дом и посмотреть фильм.

– Не получится. Сэм сегодня ночует у моих родителей.

– Тогда мы можем открыть вино и посмотреть фильм вдвоём.

Айзек по-прежнему делает вид, что мы счастливая американская семья, для которой привычно коротать домашние будни перед телевизором. Может быть, поэтому его так любит моя мама: им обоим нравится выдавать постановочный снимок с натянутыми улыбками за честный кадр семейной идиллии. При всех своих недостатках Айзек далеко не дурак, поэтому я не понимаю, почему он так старательно делает вид, что предложение провести романтический вечер вдвоём для нас в порядке вещей. Наши с ним отношения как рука, изъеденная гангреной, – ноет и смердит, и сколько ни смазывай антисептиком, результат останется один: кисть рано или поздно ампутируют.