— Ну не съест же он меня, право. Мы же уже занимались, — напомнила я Мире.

— Занимались, ага. А потом вы чуть не плакали от синяков, — парировала мне Мира. Я чуть прикусила язык, а потом вздохнула. Да-а-а... зачем же ты, Эвелин, потребовала себе учителя фехтования, если синяков забоялась?

— Ну, то было тогда, и было моей прихотью. А теперь это надобность. Хотя горячую ванну после тренировки я хочу принять в обязательном порядке. Мне еще с отцом завтракать...

Служанка закивала и, бросив на прощанье подозрительный взгляд на рыжебрового мастера меча, шустро сбежала со двора, а я, наоборот, прошла в его центр, к своему наставнику.

Повисла пауза. Я понятия не имела, как выкрутиться из ситуации, что я не знаю его имени. Мужик просто молчал, осматривая мою царственную персону. Стоять было холодно, пар изо рта не внушал оптимизма, а небо медленно светлело.

— Может быть начнем? Разминка, пробежка? — переступив с ноги на ногу, я помахала деревянной имитацией меча. Молчать мне надоело. Две рыжих гусеницы, притворяющиеся бровями на лице моего учителя, медленно, но неотвратимо поползли куда-то на его лоб.

— Принцесса желает бегать? — зачем-то уточнил мужчина. Я тяжело вздохнула.

— Принцесса желает учиться. Учиться фехтованию по-настоящему, а не так, как она училась до этого, от баловства и собственной вредности. Прошу вас, мастер меча, давайте начнем с начала. С самого начала, — я сделала самую умоляющую рожицу, на какую только была способна, и, кажется, это возымело успех. По крайней мере, мой наставник, снова окинув меня взглядом, усмехнулся и, велев мне положить меч на землю, приступил к первой части моей тренировки — к разминке. Сказать, что это было познавательно для меня, это не сказать ничего. Очевидно, здоровый образ жизни, конная езда и какие-никакие тренировки наложили свой отпечаток на это тело — оно было в меру сильным, с хорошей осанкой, но совершенно не гибким и уж точно не ловким и не выносливым. Да, Эвелин понятия не имела, что такое йога, латинская программа бальных танцев или стретчинг, и я это прочувствовала каждой клеточкой тела. Повторяя все эти наклоны, выпады ногой с поворотом корпуса, прыжки, я старалась не обращать внимания, как собственная коса бьет меня по спине, как предательские капельки пота скапливаются на лбу и как начинают дрожать коленки. Наставник, казалось, не замечал моего страдальческого пыхтения. И только один раз, поймав его взгляд, я поняла — он всё замечал и явно получал некоторое удовольствие от этого. Вот гад! Сцепив зубы, я почувствовала прилив сил — раз надо, значит сделаю! Чай не вагоны с углем разгружать, подумаешь, приседания, подумаешь, прыжки! Да нас тренер на фитнесе так гонял, что у тебя брови отвалились бы, лысый ты засранец!

Перед глазами чуть потемнело, и я, сделав очередное приседание с прыжком вверх, раскинула руки в стороны, пытаясь поймать равновесие и успокоить вдруг закружившуюся голову. Наставник переменился в лице; осторожно протянув руку, он поймал меня за локоть.

— Ваше Высочество?

— Дальше, — сцепив зубы, я прогнала предательские мушки перед глазами и зло вперилась в мужчину взглядом. Тот, помолчав, отпустил меня и коротко поклонился.

— Прошу меня простить. Я вел себя неподобающим образом. Если вы позволите, я бы предложил вам восстановить дыхание, пройдясь по двору, и выпить немного воды. А после этого мы приступим к упражнениям с мечом.

«Вел ты себя. Образом неподобающим. Ха!» — я ликовала, молча, с прищуром смотря на мастера меча. «Проверял меня, значит. Насколько капризной принцессе засвербило на самом деле. Ну что ж, будем считать, что мы квиты». Величественно кивнув и ощущая, как пот впитывается в нижнюю рубашку, надетую под платье, я, стараясь медленно и размеренно дышать, пошла по двору. Два коротких вдоха, два выдоха, два вдоха...

— Что с вами стало? — Я споткнулась и обернулась на мастера меча, что следовал за мной неслышимой тенью.

— В каком смысле? — подавив зарождающуюся панику, я взяла себя в руки и пошла дальше, зная, что мужчина следует за мной.

— Вы, ...вы изменились, Ваше Высочество.

Я хмыкнула. Еще бы я не изменилась. Настоящее Высочество сейчас где-то в Москве, в моем теле, прогуливает мою премию, и, ох, как бы она там еще чего не натворила. Вся надежда на Ольгу, что она не даст получившей свободу принцессе пуститься во все тяжкие. Однако мастеру меча что-то нужно было ответить, и слова подобрались сами собой.

— В храме на меня напал хат’тазиш, мерзкая жабомордая тварь с зубами в три ряда, когтями на лапах и прыгучая, как дикая кошка.

— Самрак. Так их называют у меня на родине, — тут же пояснил свою ремарку мастер меча, а я сделала себе очередную мысленную пометку: не только узнать его имя, но и выяснить, в каких краях отец его для меня нашел. — И как вы с ним справились? — в его голосе было недоверие и любопытство. Это было всяко лучше, чем насмешка.

— Если честно — паршиво. Я смогла поцарапать его острием меча, поперек груди. А потом он прыгнул сверху, очень быстро. За моей спиной была статуя Светозарной, я выставила меч вперед, и он сам напоролся на него и попутно — разорвал мне все, до чего смог дотянуться. Я бы умерла там, но Светозарная решила вмешаться. Это и есть причина моих изменений.

Я решила благоразумно опустить подробности сражения и мою жертву своенравному божеству.

В молчании мы прошли еще полкруга, и я почувствовала себя значительно лучше, наконец-то отдышавшись и чуть остыв.

— Ну что ж. Убить самрака — испытание даже для опытного воина, — наконец проронил мой наставник. Я ожидала какой-нибудь истории или хотя бы похвалы, но рыжебровый лишь задумчиво сморщился, и мы продолжили тренировку, приступив к упражнениям с мечом. С базовыми движениями я справилась быстро — сказывалась мышечная память тела и мои собственные воспоминания из реконструкторской молодости, потому наставник решил, что мы можем перейти к блокам и парированиям. Я с радостью согласилась.

Через примерно час я подумала, что если бы этот мужик вел в моей родной Москве какие-нибудь экспресс-курсы для тех, «кто хочет быть стройной к лету», то из его зала к июню выходили бы сплошь «мисс точеная талия» и «попка-орех». Потому что ты с такими нагрузками или превращаешься в идеал всех фитоняшек, или умираешь, и твое бренное тело складывают под коврик для йоги, к остальным неудачникам. Учитывая, что коврика для йоги в распоряжении этого изверга не было, да и умирать мне никто не позволял, у меня выбор оставался невелик. Деревянный меч становился все более неподъемным, руки и плечи... да что там, все тело болело так, словно я вскопала и посадила в гордом одиночестве двадцать соток картошки. Скорее на чистом упрямстве, игнорируя сигналы о помощи, что посылало мое тело, я снова встала в стойку, опустив меч острием вниз, сделала быстрый шаг вперед, сближаясь с несуществующим противником, руки медленно, слишком медленно даже для меня самой, повели меч выше, поднимая его яблоко на уровень моего пупка и...

— Хватит. На сегодня все, Ваше Высочество. — О, эти ласкающие мой слух звуки. Божественные, прекрасные, самые сладкие из всех возможных. Оперевшись на деревянный меч, я вытерла пот со лба рукавом сюркотты, чуть прикрыв глаза и мечтая сейчас только о том, чтобы вытянуться в горячей ванне и подремать хотя бы полчасика. — Встретимся завтра утром, в это же время.

Наставник поклонился и быстрым, энергичным шагом удалился от меня в замок, столкнувшись в дверях с Мирой. Я безучастно наблюдала, как мастер меча отвесил моей служанке ироничный поклон, а она, гордо вздернув нос, прошла мимо него, словно бы там и не было никого.

«Интересно, я слышала про ее сыновей, но не слышала про их отца... О, нет-нет-нет! Даже не думай вставать на этот скользкий путь свахи!» — одернула я сама себя, а потом вымученно улыбнулась подошедшей Мире. Женщина оценила ущерб, оглядев меня с ног до головы, всплеснула руками и, подхватив под локоть, повела внутрь замка. Я не сопротивлялась.