Илья тоже улыбался, очевидно, за укушенное ухо меня уже простили. Мне было жутко интересно, за что же такое он задолжал Оле, что поехал в страшный ливень на МКАДовское кольцо, но я решила спросить об этом потом у подруги.

— Ну что, едем, боевой воробей? — мужчина снова посмотрел в зеркало заднего вида и завел машину, а я, судорожно достав зеркальце из сумки, поняла, что действительно напоминала больше воробья, чем претендентку на должность финансового директора крупного модного дома.

— Едем, — уверенно ответила я, называя адрес и чувствуя, как под урчание двигателя машины в меня возвращается былая вера в собственные силы.

И мы поехали.

Если бы меня так вез тот злополучный таксист, высока вероятность, что я потребовала бы остановить уже через пару минут и предпочла бы пешком добираться до заветных небоскребов. Но вера в Олю и человека, которого она мне прислала, была столь велика, что я лишь пристегнулась ремнем безопасности и, крепко сжимая в руках расческу, принялась наводить порядок на голове, наблюдая за окном тот изобретательный маршрут проулков, дворов и пустых тротуаров, которыми перемещался автомобиль.

Мы были на месте через немногим больше часа. До назначенной встречи оставалось еще двадцать минут, и мне было очень тяжело скрыть наползающую улыбку. Дождь к этому времени все же закончился, и из-за серых туч вылезло робкое весеннее солнце, ласково пригревающее мне плечи даже через тонкий пиджак. Сердечно попрощавшись с Ильей и еще раз извинившись за ухо, я, прихватив свои вещички, вспорхнула на крыльцо офисного здания, одарила нежнейшей улыбкой охранника и, пикнув пропуском, оказалась внутри.

Мельком брошенный на отражение в зеркальной стене взгляд подтвердил, что мой облик идеален, а я сама — воплощение делового стиля и элегантности. Приветливо поздоровавшись с парой знакомых моделей, что покидали здание, и думая о том, насколько они удивятся, когда «Эля из бухгалтерии» превратится в Элеонору Рудольфовну, финансового директора модного дома «Вермина», я поднялась в лифте на пятнадцатый этаж и прошла в комнату ожидания перед кабинетом исполнительного директора. За столом секретаря было пусто, хотя разложенные документы и еще исходящая паром чашка чая намекали, что Илона отошла куда-то совсем недавно. С секретарем босса отношения у всех незамужних и молодых дам были натянутые — Илона работала с Виктором Сергеевичем уже пять лет и, с точки зрения исполнительности и хватки, была прекрасным помощником, и если бы не ее маниакальное желание выйти замуж за него или кого-то из его партнеров — ей бы не было цены. Впрочем, судя по всему, цены ей действительно не было, потому как у нее хватало мозгов не совершать никаких откровенно глупых поступков, а по слухам, что блуждали в бухгалтерском отделе, ее эффектная внешность все же давала свои плоды, и вроде бы с кем-то из совета директоров она даже ходила на свидания.

Вздохнув, я вспомнила, каких трудов мне стоило наладить с Илоной отношения. Она была далеко не глупа — одна из тех женщин, которые откусят тебе руку по самое плечо, стоит только дать палец. Я бы даже восхищалась ей, если бы не ее мания с замужеством. Впрочем, мои долгие и упорные труды по установлению с ней более-менее доверительных отношений увенчались успехом — Илона сама подсказала мне, что босс велел передать в кадровый отдел о необходимости найма нового финансового директора, после того, как старый был тихо, но с позором изгнан за несколько не крупных, но все же незаконных денежных махинаций в свою пользу. Секретарь босса даже намекнула, что была бы не прочь, если бы в этом «пропитанном одеколоном и сигарами мире» у нее появилась союзница. И вот я здесь, а Илона…

Червячок беспокойства вновь зашевелился внутри меня. Я посмотрела на часы: оставалось десять минут до встречи. Поднявшись, я походила перед кабинетом, чьи тяжелые деревянные двери были закрыты, и, наконец, убедившись, что лифт стоит где-то внизу, а на всем этаже, кроме меня, нет ни души, прильнула к двери шефа ухом, мучаясь от угрызений совести и любопытства.

— ...удача — не наш профиль. Нужен точный расчет. — Голос Виктора Сергеевича спутать с кем-то было тяжело.

— Конечно, я понимаю. План предоставлю к совету директоров, не сомневайтесь, — ответил шефу незнакомый мне мужской голос.

«План?! Совет директоров?!» Я отпрянула от двери, словно обжегшись, чувствуя, как предательская тошнота подкатывает к горлу. Что же делать? Открыть дверь и войти самой, или...

Дверь открылась, и из кабинета, держа поднос в руке, вышла Илона, с «тем самым» хищным взглядом охотницы, наметившей себе цель. Увидев меня, она округлила глаза, прикрыла за собой дверь и вдруг выдала сочувствующую улыбку.

— Солнышко, давай я тебе кофейку сварю? — Теперь я точно понимала, что весь мой план пошел коту под хвост.

— Илона, что... — Я собрала волю в кулак и уже более уверенно договорила: — Что происходит?

— А происходит, моя кисонька, то, что шеф уже нашел себе нового финансового директора… — Илона вздохнула и села за свой стол, не сводя с меня взгляда карих глаз.

— Я зайду? — сжав зубы, я кивнула на дверь шефа. Секретарь, мгновение подумав, вдруг улыбнулась, хищно и белозубо, и, нажав кнопку на телефонном аппарате, промурлыкала:

— Виктор Сергеевич, к вам Элеонора Рудольфовна. — И, моментально убрав пальчик с кнопки, кивнула мне: — Давай, хуже не будет точно, а ты, я вижу, готовилась. Сумку тут оставь.

Глубоко вздохнув, я, бросив сумку на диванчик и набрав воздуха в грудь, как пловец перед прыжком, решительно повернула ручку двери и вошла в кабинет. На меня пристально смотрели две пары глаз: шеф, вопросительно, но доброжелательно и незнакомый мужчина, сидевший в кресле напротив начальника, облаченный в строгий серый (мышиный, как я мстительно сразу окрестила этот цвет) костюм, черноволосый и сероглазый. Может быть, я бы в другое время и заинтересовалась им, но сейчас он был для меня врагом номер один и никаких чувств к нему, кроме гнева, я не испытывала.

— Элеонора, рад вас видеть. Что-то случилось?

— Мне было назначено, Виктор Сергеевич, — ответила я и заметила, как шеф чуть посмурнел и внезапно неловко отвел взгляд. — Собеседование на должность финансового директора, помните? — продолжила я с напором в голосе и положила свою папку перед ним на стол.

— Ах, да, конечно, Элеонора, конечно, я помню. — Виктор Сергеевич покосился на папку, потом взял ее в руки и вопросительно посмотрел на меня: — Это?...

— Это — мой бизнес-план. Я подготовила его к совету директоров, вы можете сразу посмотреть на мои предложения и оценить меня, как кандидата.

— О, даже так, — шеф с интересом взглянул на меня, а сидящий напротив него мужчина хмыкнул, чем снова привлек внимание моего начальника. — Элеонора, это очень ответственно, я горжусь, что у меня работает такой инициативный сотрудник, с таким серьезным подходом к вопросу, но…

— Но? — подтолкнула я босса к продолжению, скрещивая руки под грудью.

— Но я уже предложил это место Артуру Максимовичу, и он…

— А он предоставил вам бизнес-план? — я метнула острый взгляд на вольготно устроившегося в кресле мужчину, который даже не подумал оторвать свой зад и предложить место даме.

Босс чуть склонил голову к плечу, с любопытством смотря на меня, и наконец ответил:

— Нет, не предоставил.

— Тогда просмотрите то, что я подготовила. Ведь должность финансового директора предусматривает ответственный подход к делу и точный расчет.

Виктор Сергеевич пристально смотрел на меня, потом перевел взгляд на Артура. Мужчина пожал плечами:

— Позвольте мне, в крайнем случае я исправлю ошибки и выпишу Элеоноре премию за то, что она чуть облегчила мне работу.

Зеленая папка переместилась в руки этого мерзавца, а я, с трудом сдержавшись от скрежета зубов, стараясь сохранить спокойное лицо, отчеканила:

— Я против использования моего плана кем-то, кроме меня. Тем более против, чтобы кто-то что-то в нем исправлял.