– По какой?

– Замысел Густава III, несомненно, был хорош. Все русские войска на юге. Петербург не защищен. От возмечтавшего о славе великого полководца, Густава III, требовалось только одно – уничтожить русскую эскадру, не выпустить ее из Балтийского моря. И потом делай что хочешь: нападай на Петербург, отнимай земли, завоеванные царем Петром I. Это, конечно, не повергло бы Россию, но хлопот Екатерине II доставило бы столько, что она надолго увязла бы в своих делах и ей пришлось бы забыть и о греческом проекте, и об Индии, и она перестала бы совать свой нос в Европу.

– Но Густаву III оказалось не под силу одолеть русскую эскадру? – продолжил беседу старший масон.

– Да. Русская эскадра в тылу у турок могла бы очень сильно изменить ход событий в пользу Потемкина. Опасение, что Густав III не справится – было. Поэтому надеялись на адмирала Грейга, его Екатерина II назначила командовать эскдрой. Грейг много лет тому назад создал в Петербурге ложу «Нептун». В ней состоят почти все офицеры русского флота. Сам он шотландец, но обстоятельства сложились так, что ложа учреждалась по шведской системе и высшим ее мастером стал брат короля Густава III герцог Карл Зюдерманландский, командующий шведским флотом. Подчиняясь ему как старшему в ложе, Грейг должен был проиграть сражение. А если шведы упустят русскую эскадру, то дать возможность англичанам арестовать ее во время захода в один из их портов. Но Грейг вдруг разгромил шведов и чуть не потопил их флагман вместе с герцогом Зюдерманландским.

– То есть он нарушил масонскую клятву и предал императрице Екатерине II свою ложу?

– Никто из членов ложи не арестован, Грейг не сдал свою ложу. Но, тем не менее, по непонятной причине адмирал Грейг не выполнил приказа старшего по ложе. А поражение шведской эскадры сорвало начало всей военной кампании Густава III.

– Надеюсь, Грейг казнен?

– Конечно, еще в море, на своем корабле офицерами, членами ложи «Нептун»; они выполнили и свой офицерский долг – сражались соответственно присяге, а после боя исполнили и то, что им полагалось сделать по уставу ложи. Но планы Густава III высадить десант и захватить Петербург провалились.

– Измена основателя ложи общему делу – случай неслыханный…

– Возможно, это связано с тем, что Грейг, как шотландец, не хотел, чтобы его ложа работала по шведской системе. Или имел личные счеты с герцогом Зюдерманландским.

– Это не оправдывает нарушения священного закона ложи. Масон обязан выполнять волю старшего, к какой бы системе ни принадлежала его ложа.

– Конечно. Однако в низших звеньях между ложами часто возникает настоящая вражда. С этим приходится бороться, но обычно безуспешно.

– Да, я знаю… И что теперь со шведской войной против России?

– Я думаю, все еще можно поправить. Главное все же достигнуто – русская эскадра останется в Балтийском море. Второй Чесмы не будет. А без нее и Потемкин надолго застрянет под Очаковом. И даже если возьмет его, то засядет под Измаилом и не продвинется за Дунай. Это значит, можно не беспокоиться за Стамбул. А Густав III, упустив возможность захватить Петербург с моря, может двигаться к нему от финской границы. Его сорокатысячной армии Екатерине II противопоставить нечего. По крайней мере ближайшие два-три месяца. Войска с юга в таком количестве быстро не перебросить. Ее подвело то, что она не принимает всерьез шведского короля, считает его вздорным комедиантом.

– В этом она права.

– Да. Густав III непредсказуем, одержим сумасбродными идеями. Но сорок тысяч на границе, рядом со столицей – Петербургом… С этим следовало бы считаться. Женское упрямство оказало Екатерине II плохую услугу.

– Иногда упрямство помогает победить. Особенно если оно, упрямство, отсутствует у соперника.

– У Густава III его нет. Он непостоянен. Но он начал эту войну и ему уже не остается ничего другого, как продолжать. И кстати, еще неизвестно, как поведет себя великий князь Павел. Он тоже член ложи. И если Густав III вместо своих глупых заявлений о скорой победе и обещаний опрокинуть в Неву памятник царю Петру I предложит Павлу восстановить в России законность…

– То есть возвести великого князя Павла на трон, узурпированный его матерью? Это хороший ход. Посланнику Сегюру удалось наладить отношения с великим князем?

– Нет.

– Почему?

– Во-первых, императрица совершенно изолировала сына, и ее люди следят за каждым его шагом.

– То есть урок пошел ей впрок.

– У Екатерины II очень хорошая память и она бдительна, когда дело касается престола.

– Это во-первых. А во-вторых?

– Во-вторых, Павел настроен против Франции. Он, как и его отец, – пруссоман. Но есть еще и в-третьих.

– Что же в-третьих?

– Сегюр. Французский посол – солонный шаркун и лишен авантюрной жилки. Ему не по плечу подвиги маркиза Шетарди.

– Помню Шетарди… Он возвел на трон императрицу Елизавету… И чуть не изменил ход европейской политики… И все благодаря своему неуемному характеру… Эта страсть к приключениям его и погубила… Но дел в России он успел натворить немало.

– Сегюру хотя бы десятую часть амбиций блистательного Шетарди.

– А ведь он вместе с Лафайетом воевал в Америке…

– Да, и награжден орденом Цинцината и член ложи. Но только когда король не одобрил экспедицию Лафайета, тот за свой счет снарядил корабль и бежал сражаться за свободу. А Сегюр не посмел нарушить запрета отца и остался дома, а в Америку отправился, когда Франция уже открыто поддержала колонии и вступила в войну против Англии.

– Этот случай объясняет все.

– И место посла в России Сегюр получил благодаря придворным связям своего отца. Сегюр трудолюбив, он хочет показать себя искусным дипломатом. Предел его мечтаний – должность министра иностранных дел Франции. Он не стоит и половины Лафайета. Да, впрочем, и Лафайет – восторженный глупец. Оба они в подметки не годятся Шетарди, тот был способен на любую авантюру и действовал на свой страх и риск. Недаром после провала в России король упрятал отчаянного маркиза за все его сумасбродства в тюрьму. Правда, ненадолго. Такие люди всегда нужны. Что касается Сегюра, то он старателен и жаждет отличиться. Его торговый договор между Францией и Россией – дипломатический успех. Но деятельность Сегюра уже становится вредна. А его идея четвертного союза России, Австрии, Франции и Испании даже опасна. Когда Людовик XVI сложит свою голову на плахе под топором палача, у этих стран будет официальное право вмешаться во внутренние дела Франции. Хватит с нас прямых родственников королевы и короля – императора Иосифа II и испанского короля Карла III.

– Четвертной союз нельзя допустить ни в коем случае. Карл III и Иосиф II ведь на крючке у нашего Маркиза Полномочного Вестника Смерти?

– Да.

– Иосифа II нужно пока оставить… Пусть Австрия поглубже завязнет в турецких делах… А короля Испании снимайте с шахматной доски.

– Я тоже так думал… Он – правнук Людовика XIV и, конечно же, первым придет на помощь Людовику XVI. По матери в его жилах течет кровь итальянских Фарнезе.

– Фарнезе, владетельные князья Пармы, известны распутством, алчностью и мрачной кровожадностью. Карл III не таков.

– Но тем не менее он натура сильная и цельная. Его отец потерял Флориду, Гибралтар и Минорку. Карл III уже вернул Флориду и Минорку и рано или поздно отобьет у англичан Гибралтар.

– Нет. Гибралтар должен остаться у Англии. Это опора для английского флота в Средиземном море. Ему потребуется база поосновательней. Например Корсика… Или Мальта. Но пока хотя бы Гибралтар… Карла III нужно убрать заранее… Его сын, наследник, глуп, а главное, он жалкое ничтожество. Еще более безвольное, чем Людовик XVI. При нем Испания окажется в руках его жены Марии-Луизы Пармской и ее любовника Годоя – а ими можно управлять как угодно. Так что Карла III снимайте с шахматной доски не откладывая. Надеюсь, нашего Маркиза Полномочного Вестника Смерти не нужно для этого отзывать из России?