– Наверняка здесь скоро появятся вигилы. – заглянул Меланкомос. – Я не убиваю просто так людей, так что во избежание неприятностей нам надо уходить.

– Хорошо, сейчас я освобожу остальных рабынь.

Туллий открыл клетки в темнице и выпустил рабынь. Среди них была вся в синяках и Опойя.

– О боги, кто это тебя так? Авл!?

– Ничего страшного, господин. Я хорошо есть чувствовать себя.

– Если Авл еще жив, то ты лично ему отомстишь.

Вместе с ней он отправился, где мучали сына префекта, но, когда оказались в темнице, ни одного раба там уже не было, лишь две головы вместе, префекта Клавдия и его сына Авла.

Рабы разбрелись по улицам, а друзья направились к инсулам, где находилось жилье Меланкомоса. Одиннадцать человек еле-еле поместились в нем. Грек быстро достал лепешки и раздал их каждому по две, поливая медом. Лишь потом осмотрел свои раны и перевязал их.

– Это было очень здорово. – прервал молчание Маний. – Ты, наверное, непобедимый гладиатор. Не ведающий страха, да?

– Ешь давай молча. – сурово ответил тот.

– А как твое имя? – поинтересовался Луций.

– Тебе зачем знать?

– Хочется знать имя героя, ведь ты спас всех нас.

– Меланкомос. – пробубнил грек.

– Серьезно? Меланкомос? – поразился Маний. – Это ты тот непобедимый чемпион? Это ты Молния амфитеатра Флавиев?

– В народе меня просто называют Молния Колизея!

– Непобедимый борец, олимпийский чемпион и гладиатор. Ни одного поражения, никогда. О боги, да я сижу за столом с величайшим героем не только Греции, но и Рима. Это, наверное, сон.

– Я сказал хватит болтать и ешь.

– А это правда, что ты был любимым гладиатором императора Тита Флавия?

– Я ненавижу насилие. Но я за справедливость. Справедливым был и император Тит. Все, больше никаких вопросов, иначе вас всех придется убить.

Маний и Луций рассмеялись. Туллий же внимательно следил за Меланкомосом.

– Чего тебе? – уставился грек на Флавия.

Но Туллий отвел взгляд.

– Итак, – произнес гладиатор. – мы живы, а убийцы наказаны, это уже хорошо. Свою племянницу я не смогу взять к себе, потому, что мне надо вернуться в Рим. Но я знаю, что тут есть влюбленный в нее, который страстно хочет женитьбы.

– Хочу. – и Маний покраснел.

– Я, как ближайший родственник отдаю ее тебе в жены.

– Благодарю, господин.

– Надеюсь, твои родители не будут против и не выставят вас обоих на улицу!?

– Не должны.

– Тогда можешь назвать им мое имя, и сказать, что я делаю с теми, кто меня злит.

– Я думаю до этого не дойдет. – поперхнулся Маний.

– Скажи им, что в случае чего, я к ним лично приду с топором и мечом, и начну бить и пытать…

– Я все понял.

– …а потом, ты будешь держать их, пока я начну постепенно вонзать…

У Мания округлились глаза и открылся рот.

– Да шучу я. – скривился Меланкомос выдавливая улыбку. – Не трону я их.

Маний расхохотался, а вместе с ним Луций и Туллий. Корнелия тоже их поддержала. Это был долгий нервный смех, который должен был всех расслабить.

– Никому ни слова, что сегодня произошло. Всем ясно? Мы нарушили закон, и это не хорошо. – прервал их грек.

Все кивнули в знак согласия.

– Корнелия, – обратился он к ней. – Я поздно пришел на вашу ферму. Когда я обнаружил трупы твоих родителей, те, кто там остался из милес, горько пожалели о содеянном. Завтра мы должны будем похоронить наших родных.

– Я с вами. – заявил Туллий.

– И мы. – в унисон произнесли Маний и Луций.

– Хорошо. – фыркнул Меланкомос. – После я отправился к мои друзьям, стрелкам, – и он им кивнул. – попросил их о помощи, так как врагов было много. Затем я навестил префекта. Он был в курсе плана своего сына, так что мы поспешили к вилле, где вы уже во всю рисковали своими жизнями.

– Мы не могли иначе. – ответил Флавий.

– Юные и безрассудные, как и я раньше.

– И сейчас ты такой же. – дополнил Маний с восхищением.

– Меланкомос, – вмешался один из лучников. – тут хорошо, но нам надо идти. Если в будущем понадобится наша помощь, только скажи. Мы всегда рады побить римлян.

– Слова истинных греков. – он обнял каждого и попрощался.

– Вам тоже пора. – указал он на Мания и Корнелию.

Те молча встали и ушли вместе с Луцием. Туллий решил их догнать на лестнице.

– Маний, Луций, – обратился он. – сегодня вы меня поразили. Вместо того, чтобы уйти, вы рисковали жизнью ради меня. Я этого не забуду никогда. Вы настоящие друзья.

– Ты бы сделал тоже самое. – улыбнулся Луций.

– Какие дальнейшие планы? – поинтересовался Маний.

– Еду в Рим. Есть неоконченные дела, много дел.

– А потом?

– А потом не знаю.

– Если что, мы в деле. Заезжай за нами, и мы готовы будем повоевать. – подмигнул Маний.

– Чем дальше, тем интереснее. – улыбнулся Луций.

– А с Корнелией ты справишься? – спросил Флавий у Мания.

– Ну, с учетом того, что она обманщица, скандалистка и та еще стерва, я ее люблю.

Корнелия опустила голову, стараясь не встречаться взглядом с Туллием.

– Ну, тогда удачи друзья. Еще увидимся, если на то будет воля богов.

– Да, брат, увидимся и очень скоро. Завтра, на похоронах. Так что рано прощаться начал.

Флавий обнял друзей и вернулся в кубикулу, где на софе уже сопела Опойя.

– Мы вместе едем в Рим? – поинтересовался Туллий у Меланкомоса.

– С чего ты взял?

– Потому что сдается мне, что это не Клитус меня спас в Риме от преторианцев, а ты! Я надеюсь, узнать вскоре всю правду, как ты меня нашел и почему.

– Я не люблю вопросы, а тем более не люблю на них отвечать.

– Ты считаешь меня виновником гибели Клитуса и Цецилии? Что ж, это действительно так, я спрятался как трус на складе, и ничего не сделал, чтобы их спасти. Я не достоин имени своего отца. Он бы не струсил… никогда… и мне это известно. Я не оправдал и твоих надежд тоже.

– Забудь, все это в прошлом. Ты должен жить будущим и из этих событий вынести главный урок. Если такое повторится, ты уже не будешь, как трус прятаться, а выйдешь и дашь бой, даже если он неравный.

– Ты поможешь мне с этим, поможешь стать настоящим мужчиной, бойцом, воином?

– А ты этого достоин?

– Я хочу быть достойным.

– Тогда помогу.

– Вот это восхитительно! У меня встреча с сенатором в Риме в следующем месяце.

– Заговоры, заговоры, кругом одни заговоры, да?

– Как-то так, да. Где Флавии, там и заговоры.

– Ну что же, ложись спать, утром похороним моего брата и Цецилию. А потом… потом вместе отправимся в твой любимый Рим.

Рим. Календы[31] августа. С раннего утра форум был перекрыт преторианцами со всех сторон. Никто из граждан не мог не только войти на Большой Форум – центр жизни Вечного города, но даже приблизиться к нему. Личное войско императора пропускало лишь паланкины сенаторов, которые направлялись в Курию Юлия на заседание римского сената. На это собрание представителей знатных семейств должны съехаться все 600 сенаторов, облаченных в пурпурные тоги и, как всегда, с надменным видом.

Гней Юний Сервий прибыл одним из последних и, выйдя из паланкина, поприветствовал других сенаторов.

– Хорошо выглядишь, Гней! – высказался пожилой толстый сенатор.

– Какая сладкая ложь, мы ведь стареем. Я уж точно.

– Я думал, тебя сегодня не будет. – вмешался другой, худой и высокий.

– Как я могу пропустить заседание сената, которое возглавит сам лично наш божественный император? Это ведь редкое явление.

– Слышал, ты постоянно в разъездах. – опять заговорил толстый сенатор. – Тарент стал твоим новым домом?

– Я римлянин, настоящий, чистокровный. Для меня один дом – это Рим.

– Слава богам, слова настоящего римского патриота.

– Так и есть.

– Я слышал, что произошло в Таренте с твоими родственниками. Прими мои искренние соболезнования. Какой ужас, в каком страшном мире мы живем, префект Клавдий и его сын Авл, твой зять, были обезглавлены на собственной вилле… и вся стража перебита…