— Но она оказалась действительно умной, поняла, что происходит, и предприняла по этому поводу меры, — продолжил историю я.

— Угу, — грустно буркнула Лёсса. — А можно мне ее голову? А то чешуя наг — ценится и у артефакторов и у алхимиков, оружие ее — фигня полное, а посох, на котором, скорее всего, что-то из магии Разума — Ставру отдадим. Ну а мне — голову.

— Зачем? — заинтересовался я.

— Красивая, — пожала плечами Лёсса. — В Ветровске, вроде, есть специалист. Сделаю себе охотничий трофей.

Признаться, подобный подход не был для меня приятен. Но… девочка, долгие годы бывшая темной богиней, обрела довольно много привычек, которые наверняка покажутся мне неприятными. И коллекционирование трофеев — вряд ли будет самой неприятной. Так что… пусть будет.

— Можно, — я постарался передать не только слова, но и внутреннее согласие, чтобы у Лёссы не было сомнений в том, что я не собираюсь осуждать ее эстетические воззрения, и следующее из них хобби. В конце концов, я сам отправляю ее в качестве предводительницы боевых отрядов на войну… Так что не мне бухтеть по поводу стенки с трофеями. — Но собирать трофей сама будешь… или, по крайней мере, руководить процессом.

— Спасибо! — пискнула Лёсса, и отвернулась, не подумав, что я могу перекинуть командным заклинанием точку зрения на глаза одной из феечек, и полюбоваться ее порозовевшим лицом. При ее хронической бледности смотрелось это удивительно мило.

Между тем иглогривы закончились, и пара призраков, прибывших с отрядом, отправились заготавливать свинину. Не имея возможности не бежать, не атаковать врагов, ездовые свиньи квилборов гибли одна за другой, принося домену мясо, а отряду и мне лично — экспу. Это, конечно, было не честно и не спортивно. Но война — это война. Не спортивная охота и не рыцарский поединок. И если есть возможность перебить врагов, не теряя своих — ей следует воспользоваться. Впрочем, сомнений в правильности приказа Лёссы не высказали даже светлые и временами наивные феечки.

Пока охотники занимались последними обитателями поселения, остальные приступили к сбору трофеев.

Мирина, заглянувшая в разгромленную центральную хижину, вылетела оттуда, зажимая рот в попытках сдержать позывы к рвоте. Поскольку Одаренная Хаосом была еще из первого призыва культистов, и ей довелось побывать во многих сражениях, зрелище, заставившее ее так реагировать — явно было неординарным. Так что следующим в хижину зашел Скингер… а с ним, виртуальным образом, и я.

Осмотревшись внутри, я еще раз пожалел, что Лёсса не смогла взять нагу живой… но и порадовался этому. Конечно, заполучить настолько хитрого героя — было бы интересно… Но вот сумел бы я удержать ее в своих руках? Не факт. Далеко не факт. Оказалось, что нага предполагала, что ее штаб будут штурмовать сверху. И что направленные вверх и жестко закрепленные копья атакующих не остановят — тоже предполагала. Так что к копьям были привязаны пленники, а точнее — пленницы. Видимо, нага рассчитывала, что, вскрыв крышу, и потеряв часть своих на копьях, атакующие замедлятся, увидев заложников, возможно — вступят в переговоры, или же отступят, чтобы найти способ их спасти, позволив наге нырнуть в отверстие в полу, и скрыться под водой. Она-то, в отличие от своих подданных, могла задержать дыхание надолго… очень надолго. Так что, нырнув вниз, к илистому дну — нага имела все шансы скрыться.

Но Лёсса, пробив дыру в крыше, не стала рассматривать внутренности хижины. И шарахнула туда "по площадям". У личной стражи, так сказать, гвардии наги, и двух квиллборов-шаманов, так и оставшихся в центрах ритуальных фигур, шансов выжить не было. И, тем более, этих шансов не было у заложниц. Их нагие тела, попавшие под удары нескольких пересекшихся сфер искажения, и были тем, что вызвало реакцию Мирины. Н-да… Смерть девушек была быстрой… но явно — не легкой. Однако, лично у меня нет никакой уверенности в том, не была ли эта страшная смерть лучше их жизни. По крайней мере, отсутствие на них одежды намекает на то, что пленницы использовались не только как заложницы и прислуга, но и, так сказать, "по прямому назначению".

— Интересно… — пробормотала зашедшая в хижину Лёсса, — наги злые потому, что на них охотятся? Или на них охотятся потому что они злые?

Ответа на ее вопрос я не знал, а потому — промолчал. Лёсса же, выглянув в дверь, крикнула своим, чтобы они осмотрели периферические строения на предмет обнаружения пленников.

Мое внимание привлек блик на руке одной из погибших. Я попросил Лёссу подсветить, и очень скоро обнаружил, что одной из пленниц, то ли в качестве насмешки, то ли по какой другой причине, оставили кольцо. Массивное серебряное кольцо с гербом Торговой гильдии. Снять его с руки погибшей возможным не представлялось. Так что Скингер просто отрубил искаженный боевым проклятьем палец, и снял кольцо уже с обрубка. Как только украшение оказалось в его руках, я получил сообщение: "Получено задание: "Информируйте гильдию". Сообщите гильдии Торговцев об обнаружении кольца одной из высокопоставленных семей Гильдии. Награда: деньги, опыт". Возможно, если бы девушку удалось спасти — награда была бы больше… Но что случилось — то случилось.

— Ой! — вскрикнула Лёсса.

Скингер (и я вместе с ним) резко повернулся к моей приемной дочери. Та стояла возле трона погибшей королевы варваров, и держала в руках потрепанную книгу.

— Что случилось? — спросил я.

— Это… — Лёсса вдохнула, выдохнула, и продолжила. — Это ее дневник…

Оказалось, что пока я рассматривал останки погибших, Лёсса поступила более практично, и занялась осмотром хижины на предмет более интересных вещей, чем мертвые люди и квиллборы. И нашла. На полке, прикрепленной к дальней от точки прорыва стене, обнаружилась толстая книга в грубом деревянном переплете. Пошедший на нее пергамент был отнюдь не самого высокого качества, что было заметно хотя бы потому, что лицевые стороны листов были намного более пригодны для письма, чем оборотные. Ну и, естественно, пергамент этот использовался для записей не в первый (а по некоторым признакам — далеко не в первый) раз. И остатки соскобленного текста можно было разглядеть по краям листа.

"Пророчества не избыть. Никогда я не увижу вновь, как набегают на берег волны Сарийского моря, пусть я и буду до самого конца туда стремиться. Если мои записи попадут в руки эльфам, инсектам Единения, оркам, хоббитам и многим другим — прошу, доставьте их в Сеашесс, поселение моего народа на берегах Сарийского моря. Если же ты, кто держишь в руках этот том, — человек, то прошу только об одном: сдохни, проклятая тварь!"

Первые листы повествовали о жизни мирного поселения наг на северном побережье Сарийского моря, того самого, к которому стремилась Великая река. Впрочем, надо сказать, что слово "мирное" со словосочетанием "поселение наг" могло хорошо сочетаться разве что в представлении наивной девочки, для которой все, что делают родители — это хорошо. Так что по некоторым оговоркам наги было видно, что отправляющиеся в море "охотничьи партии" предпочитали искать добычу не в глубинах вод, а на палубах чужих кораблей. По крайней мере, не так уж легко понять, в каких водах водятся такая экзотическая рыба, как "кипы[85] шелка" и "мешки с пряностями".

Не удивительно, что окрестному населению это не нравилось. И однажды в водах безымянной деревеньки (а скорее — пиратской гавани) появилась карательная эскадра. Судя по обрывочным воспоминаниям, записанным нагой, эта была эскадра нескольких ярлов — вольных Владык моря, нанятых Каганатом. По суше же подошли войска Белого храма. Наги пытались сопротивляться. Они даже сумели потопить несколько драккаров, и попытались пробить коридор, который позволил бы вытащить из гибнущего поселения женщин и детей. Но тут твари, призванные магами Хранителей Древних проломили частокол, и штурмующие прорвались на улицы. Воины наг повернули назад, в попытке защитить свои семьи, и это стало последней ошибкой. На мой взгляд, надо было не оставлять семьи под защитой (как выяснилось — весьма ненадежной) стен поселения, а идти на прорыв всем вместе. Тогда был бы шанс спастись хоть у кого-то.