— Он сказал, что у него не получилось выкрасть блокнот, а потом подбросил это Элизе на колени, — отвечает Марисса.

— Что это? — интересуется Кларисса, просунув голову между передними сиденьями.

— Это их блокнот, — говорю я. — Это… Тут все о «318», включая информацию о всех членах клуба.

— Божечки-кошечки! — восклицает Марисса и смотрит на меня с благоговейным восторгом.

— Мы можем передать это в школу, — замечает Кларисса. И она права. Школа давно пытается выявить членов «318», особенно когда те проворачивают свои анонимные розыгрыши.

И вот вся эта информация лежит передо мной. Их имена, подписи. Список совершенных розыгрышей. Их глупые клятвы, тупые ритуалы и даже список того, что они только планируют сделать.

— Ты можешь воспользоваться этой книжкой на свое усмотрение, — говорит Марисса. — Можешь использовать ее, чтобы снять с себя дисциплинарное слушание.

— И я могу выменять ее на свой блокнот.

Я провожу рукой по первой странице.

— Из-за этого Куперу грозят большие неприятности, — говорит Кларисса. Она хлопает в ладоши. — Элиза, ты ему явно не безразлична.

— Ага, — киваю я. — Или он просто чувствует себя виноватым за то, что вел себя как полный придурок, и теперь просто пытается снять груз вины.

— Это слишком большой шаг просто ради того, чтобы снять груз вины, — объявляет Кларисса. Она садится обратно на сиденье.

— И что мы будем теперь делать? — спрашивает Марисса.

— Теперь, — говорю я, — мы идем в копировальный центр.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

05:21

Нам приходится ехать двадцать минут, чтобы найти круглосуточный копировальный центр так что мы вбиваем адрес в навигатор, врубаем музыку и опускаем стекла. Я позволяю свежему утреннему ветерку подхватить волосы и ненадолго прогоняю все мысли об этой ужасной ночи из головы. Чувствую себя ПРЕКРАСНО.

Добравшись до копировального центра, мы где-то полчаса проводим за ксерокопированием «Устава «318» на блестящую фиолетовую бумагу, а после этого каждый лист убираем в блестящую розовую папку с бабочкой. Парень, работник этого центра, явно считает нас сумасшедшими, но мне слишком весело, чтобы переживать насчет этого.

— Стикеры-смайлики? — предлагает Марисса, взяв упаковку с прилавка и демонстрируя ее нам.

— А они розовые? — интересуюсь я.

— Неа! — Она кладет их обратно. — Ух ты, пуанты! — восклицает подруга, открывает пачку со стикерами и принимается украшать корешок папки.

Парень нервно поглядывает на нас из-за прилавка. По всей видимости, он никогда не видел группу девчонок, копирующих содержимое конфиденциальной папки секретного общества.

Кларисса постукивает длинными ноготками по копировальной машине.

— Объясните мне снова, почему мы это копируем? — спрашивает она. — У нас же уже есть эта записная книжка.

— Да, — соглашаюсь и в качестве финального штриха прикрепляю стикер с балетной пачкой на обложку папки. — Но теперь у нас есть и копия.

Кларисса с недоумением смотрит на меня.

— И?

— И теперь мы можем обменять их записную книжку на мой блокнот, а копия, — я поднимаю это розовое уродство, — сойдет за подстраховку, если «318» снова начнут мутить воду.

— Ох! — Кларисса выглядит так, будто я только что лишила ее невинности. — Это похоже на… вымогательство, — шепчет она.

— Ну, не совсем, — говорю я. — Больше на шантаж. Они первые начали.

— Ладно, — кивает Марисса. — И что мы теперь…

Тут ее телефон начинает звонить, и она смотрит на экран.

— Джеремайя, — шепчет подруга. — Я почти… Хочу сказать, я вроде как забыла про него.

Марисса выглядит потрясенной, будто не могла и представить, как это так она вообще забыла про Джеремайю. Марисса берет трубку и на пару секунд отходит к большому столу, который завален офисными принадлежностями.

Я собираю все, что мы использовали для оформления, отношу к кассе и вываливаю на прилавок.

Парень смотрит вниз на все это безобразие и вздыхает.

— Прошу прощения, Сэм, — извиняюсь я, прочитав имя на бейджике и осмотрев кучу пустых упаковок, разорванных стикеров, целлофана и, конечно же, наше розовое безумие. — Думаю, мы тут устроили маленький погром.

— Маленький? — переспрашивает он, но не с осуждением. Скорее c «о боже, как мне теперь это убирать?».

— Если бы ты знал, какая у меня была ночка, — говорю я, — то понял бы меня.

Он робко улыбается мне, берет папку и пробивает ее.

Позади меня Марисса разговаривает по телефону.

— Да. Рада, что ты повеселился. Нет, знаю, просто я… Я не…

Я начинаю немного нервничать, когда понимаю, что происходит. Джеремайя наконец-то перезвонил Мариссе, но уже слишком поздно. Наверняка этот парень всю ночь пьянствовал и флиртовал с разными девчонками, а теперь втюхивает ей какое-нибудь тупое оправдание, почему не позвонил. Я в ярости не только из-за того, что не хочу, чтобы Мариссу обижали. Нам втроем было так весело, а теперь этот придурок Джеремайя вгонит ее в тоску и все испортит.

Бросаю взгляд на Клариссу, которая любуется своим зеркальным отражением в одном из окон высотой от пола до потолка. Она поворачивается, и могу сказать, что мы думаем об одном и том же. Какую бы лапшу Джеремайя не вешал Мариссе на уши, все это полная херь.

Кассир Сэм заканчивает пробивать мои балетные стикеры.

— С вас семьдесят шесть долларов и восемнадцать центов, — объявляет он, но я не особо обращаю на него внимание.

Я пытаюсь подслушать разговор Мариссы.

— Да, — говорит она. — Хорошо, может, я смогу подойти чуть позднее. Мне просто не понять, почему ты раньше мне не позвонил.

Марисса слушает Джеремайю еще минуту, а потом как будто щелкает выключатель. И наша подруга, хм, срывается с цепи.

— Ты ОБКУРИЛСЯ с Бренданом и Робби? — кричит она. Ее глаза чуть не вылезают из орбит. — И тебе пришлось тусоваться с ними, потому что Я ПОТЕРЯЛА ТВОЮ ТРАВКУ? Джеремайя, я не теряла ее! У меня ЕЕ ЗАБРАЛА ПОЛИЦИЯ!

Кассир Сэр нервно поглядывает на меня, и я пытаюсь ободряюще ему улыбнуться. Мне хочется сказать, что это абсолютное недоразумение и моя подруга не какая-нибудь наркоша или дилер, но Марисса продолжает кричать.

— Знаешь что? Вообще-то, я не думаю, что приду. Я занята, — и бросает трубку.

Я смотрю на нее. Марисса смотрит на меня. Кларисса смотрит на нее. Она смотрит на Клариссу. Я и Кларисса смотрим друг на друга, а потом обе снова смотрим на Мариссу.

— Джеремайя, — начинает она, — не мог позвонить мне, потому что обкурился со своими тупыми дружками. Очевидно он считает меня виноватой в том, что я потеряла его травку. Он все-таки позвал меня к себе, но я сказала, что занята. — Марисса сама в шоке от своего поведения. Будто бы не может поверить, что сказала ему нечто подобное.

— Вот и хорошо! — говорю я.

— Просто отлично! — добавляет Кларисса.

— Кто-нибудь собирается мне заплатить? — спрашивает Сэм.

Когда мы выходим на улицу, меня ждут три сообщения от Тайлера, и, судя по тону, он не особо счастлив.

Сообщение первое: «Окей, какого хрена ты не отвечаешь? У тебя на все про все пять минут, чтобы перезвонить мне. В противном случае, я выкладываю содержимое твоего блокнота в сеть. Мне плевать».

Естественно, это блеф, потому что меня поджидают от него еще два сообщения. Я рада, что не получила только первое, потому что могла бы достаточно сильно испугаться, чтобы перезвонить ему.

Второе сообщение: «Ладно, Элиза. Послушай, мне жаль, что мы так поступили. Мы очень сильно разозлились, понятно? Ты попыталась с нами играть и уничтожить». Вообще-то нет. Все, что я сделала, это запостила правдивый комментарий (ладно, полуправдивый) про одного из членов «318». Но неважно. Это семантика. «Просто верни нам нашу записную книжку, а мы вернем тебе твой блокнот, и забудем все, будто ничего и не было».