— Кому-то вроде психотерапевта или типа того, — отвечает она. — Я уверена, у нас все еще где-то хранится телефон доктора Ронсон.

Доктор Ронсон — это бывший психотерапевт Кейт, которого она посещала, когда ее лучшая подруга Гвен переехала. Кейт тогда было тринадцать, и она так расстроилась, что стала мало есть, а мама перепугалась и посчитала, будто у Кейт расстройство пищевого поведения. Поэтому она отправила ее к доктору Ронсон, что было довольно-таки нелепо. Кейт ходила к ней пару месяцев, и потом ей стало лучше. Мама считает доктора Ронсон неким чудесным целителем, но, если честно, думаю, что Кейт просто вылечило время.

— Доктор Ронсон? — спрашиваю я. — Зачем мне идти к доктору Ронсон?

— Потому что ты ведешь себя очень странно, — говорит Кейт. — Ты какая-то… даже не знаю… нервная. Думала, ты пережила всю ту историю с Купером. В нашу последнюю встречу ты выглядела намного лучше, но сейчас… — Она делает паузу, будто не может поверить, до чего я докатилась. Если бы она знала хотя бы половину правды.

— Хм, нет. Мне не нужно к доктору Ронсон.

— Элиза, в психотерапии нет ничего постыдного, — говорит Кейт. — Мне же она помогла.

Эти слова разрушают недопонимание между нами, и мы обе начинаем хохотать. В действительности же Кейт считает доктора Ронсон той еще стервой, даже несмотря на то, что наша мама не перестает петь ей дифирамбы.

Я чуточку расслабляюсь. Это Кейт. Она моя сестра. Она любит меня. Все будет хорошо. Но потом я поднимаю взгляд и замечаю Тайлера. Он входит в кофейню и целеустремленно шагает в нашу сторону. Его шаги длинные и легкие. На нем джинсы и темно-зеленый пуловер. Тайлер выглядит свежо и собранно, хотя сейчас уже почти четыре утра. Полагаю, играть на нервах и манипулировать людьми для Тайлера не слишком утомительно.

На одну ужасную секунду кажется, что Тайлер сейчас сядет с нами, но вместо этого он занимает столик за спиной Кейт. Она его не видит, но я — да. Он подмигивает мне, достает из заднего кармана книгу и приступает к чтению. Это смотрится нелепо, потому что я еще никогда не видела Тайлера с книгой. Ни разу. Даже со школьным учебником.

Во рту все пересыхает. Я-то думала, что они подошлют кого-то другого, какого-нибудь новенького идиота-подхалима, который будет просто шпионить за мной, а потом доложит все им. Я понятия не имела, что сюда заявится сам Тайлер и будет смущать меня своим… змеиным взглядом.

— Так что же тогда происходит? — спрашивает Кейт. Она дует на свой кофе. — Если ты не расстроена из-за Купера, тогда в чем дело?

— Ну, — говорю я и глубоко вздыхаю. — Дело в том, что мне нужно рассказать тебе кое-что.

— Ладно. — Кейт ставит стакан кофе на стол и выжидательно скрещивает руки на груди.

Окей. Глубокий вдох.

— Хорошо, так… ты помнишь Мигеля Контадора? — Как только я это произношу, ко мне в голову приходит замечательная мысль: а вдруг она вообще его не помнит? После него у Кейт было много парней, что, возможно, отношения с Мигелем оказались несерьезны. Наверняка ей сейчас вообще нет до него никакого дела. Быть может, теперь, когда сестра встречается с Брайаном (это совершенно идеальный и очень симпатичный парень, с которым Кейт познакомилась летом на дне открытых дверей), она считает Мигеля каким-то бывшим парнем из старшей школы, которого даже не может вспомнить!

— Разумеется я помню Мигеля Контадора, — отвечает она. — Он был моей первой любовью.

Я хмурюсь.

— Мигель твоя первая любовь?

Она это серьезно?

— Да, — кивает Кейт.

— Но я считала… думала, что твоей первой любовью является Брайан?

— Нет. Брайан — это первый парень, с которым у меня серьезные отношения, — поясняет она. — И я действительно его люблю. Но моей первой любовью был Мигель.

— Нет, — отрицательно качаю я головой.

— Нет? — озадаченно повторяет Кейт.

— Да, нет! — восклицаю я. — Тебе даже не нравился Мигель Контадор! Ты что, не помнишь?

— Неа, — отвечает Кейт, пожимая плечами. — Может, поначалу я немного переживала, потому что он такой красавчик. — Она делает глоток кофе. — Я знала, что очень нравлюсь ему, но не была уверена, нравится ли он мне сам или же мысль о том, чтобы встречаться с ним.

Но я ее не слушаю.

— А как же тот парень, помнишь, хм, Дэйн или как его там? Наверняка он был твоей первой любовью, — в отчаянии выпаливаю я. Не уверена, это мое воображение разыгралось или Тайлер самодовольно мне ухмыляется. Какой же он придурок! Он же даже страницы не переворачивает. В своей мерзкой фальшивой книжонке.

— Блэйн Карвер? Из седьмого класса? — спрашивает Кейт и смеется. — Нет, Элиза. Блэйн Карвер не был моей первой любовью.

— Но у тебя с ним был первый поцелуй, — напоминаю я.

— Да, с ним я впервые поцеловалась, — подтверждает она. — Но это было во время игры в бутылочку, и, если честно, он мне даже не нравился. Я просто хотела, чтобы у меня был парень, поэтому согласилась пойти с ним на свидание.

— Ясно, — угрюмо ворчу я.

— Так что там с Мигелем? — спрашивает Кейт. — Он… он ведь не умер?

— Боже, нет, он не умер! — восклицаю я.

Сестра выглядит расстроенной и взволнованной, не зная, чего ожидать, но, могу сказать, еще больше она переживает за меня и… блин. Это. Так. Трудно.

Единственный мой секрет, который я скрываю от сестры. В жизни.

— Мне нужно тебе кое в чем признаться, — начинаю я.

— Ладно, — произносит Кейт, снова складывает руки на груди, так и не притронувшись к кофе, и серьезно смотрит на меня. Я делаю глубокий вдох и решаю просто сделать это.

— Я… я целовалась с Мигелем, — признаюсь я шепотом. Я не хотела. Говорить шепотом. Просто… даже не знаю… ну не получается у меня произнести это громко вслух.

— Что-что? — переспрашивает Кейт. — Что ты сказала?

— Я сказала, — повторяю в этот раз немного громче, — что целовалась с ним. Ммм, с Мигелем, — уточняю на случай, если она не расслышала.

— Ой, — тихо произносит она. Кейт делает маленький глоток кофе и пристально смотрит на меня. — Когда?

— Однажды ночью, — бормочу я, — когда вы только начали встречаться. Это было на той вечеринке, когда мама с папой, кажется, уехали в Сан-Антонио, и мы собирались на нее вместе. Я и ты, а не я и Мигель. Ты тогда сказала, что не уверена, нравится ли он тебе, и я просто… завидовала.

Кейт ничего не говорит. Она просто смотрит на кофе.

— На самом деле, — продолжаю я, потому что совершенно не знаю, что еще сказать, — не я поцеловала его, а он меня, но я… его не остановила. И я никогда тебе этого не рассказывала, что в какой-то степени даже хуже, чем если бы я сама его поцеловала.

— И почему ты говоришь мне это сейчас? — тихо спрашивает Кейт.

— Потому что больше не могла держать это в секрете? — предлагаю я.

— Потому что больше не могла держать это в секрете, — глухо повторяет Кейт.

— Меня терзало чувство вины, — говорю я и тянусь через стол к ее руке, но она ее одергивает. Мы сидим так секунду в гнетущей тишине. Наконец, я решаюсь ее разрушить. — Скажи хоть что-нибудь.

— Даже не знаю, что и сказать, — говорит Кейт. Отпивая кофе, она смотрит на меня поверх стакана. — Расскажи мне, — спрашивает она, глядя мне прямо в глаза, — как именно это произошло?

И я все ей рассказываю. Ну, что помню. Когда заканчиваю, Кейт какое-то время молчит и, уткнувшись взглядом в стакан, задумчиво мешает кофе ложечкой.

— У тебя еще с ним когда-нибудь что-нибудь было? — наконец спрашивает она, переводя взгляд на меня.

— Нет! — восклицаю я, яростно качая головой. — Нет, как только я поняла, что Мигель на самом деле тебе нравится, у нас с ним больше ничего не было. Я…

— Даже так, — едко перебивает Кейт. — Ты больше не целовалась с ним, как только поняла, что он действительно мне нравится? Получается, когда я призналась тебе, что не уверена в своих к Мигелю, это было самое подходящее время для поцелуя с ним? Даже несмотря на то, что он был моим парнем?