Фауст взял чашку чая с лимоном и подошёл к окну.

Закатное солнце розовым великолепием растекалось по улице. И никто, не один прохожий не поднял взгляд на него. Не один не остановился, чтобы запечатлеть в памяти столько прекрасное зрелище. Их всех заботит суета. Может в нашем существовании вообще нет никакого смысла, ибо мы сами придаём смысл только тому, что заведомо не имеет значения в глазах вечности?

Фауст допил чай и принялся жевать ломтик лимона. Его кислый вкус приятно щекотал язык.

Я так и не решил, что делать с Натаном? Как мне вернуть обратно бессрочную лицензию? А может просто наладить с ним контакт и подружиться?

Фауст презирал дружбу. Он считал, что во взаимовыгодном использовании друг друга нет ничего, чем бы стоило восторгаться, а тем более беречь. Любовь и дружба — что может быть важнее и прекраснее? Эти люди даже понятия не имеют, как заблуждаются. Зачастую дружба приносит вкус разочарования, а любовь — боль. Что из этого можно назвать прекрасным?

Фауст отвернулся от окна, прошёл в комнату и поставил чашку на стол. Видимо с Натаном придётся подружиться. Я притворюсь его другом и попробую выяснить, где он держит лицензию. А потом, как только я верну её обратно себе, я первым делом уберу его по ней. Нужно быть осторожным, чтобы не спугнуть его. Скорее всего, он сейчас опьянён той свободой, что дала ему эта лицензия. Я не знаю, скольких он уже отправил на тот свет, но думаю, что не ошибусь, если предположу, что он ей непременно воспользовался. Власть портит людей, лишая их человеческого лица. Во всякой власти есть что-то чужеродное нам.

Фауст вернулся к начатой книге. Даже его текущие мысли показались ему несусветной глупостью, не стоящие того, чтобы акцентировать на них внимание. Он полностью ушёл в историю древних цивилизаций.

***

Фауст был не один, кого так живо интересовал Натаниэль Грим. Рагна Адамант, сестра того самого Романа Адаманта, после смерти брата, принялась собирать информацию о Натане. То, что именно с его подачи её брата убрали по лицензии, — она даже не сомневалась. Всё это время, с последнего инцидента в поезде, она жила в постоянном страхе за него. Роман согласился посетить клинику и даже стал принимать препараты, которые ему выписал психиатр. Его самочувствие с каждым днём всё улучшалось. Он перестал раздражаться и проявлять гнев в местах большого скопления людей. Он стал более спокоен, уравновешен, и даже вместо привычного просмотра спортивных трансляций по вечерам, посвящал время изучению эсперанто.

Взаимоотношения брата и сестры стали налаживаться. Рагна, впервые за несколько лет, искренне смеялась.

Кроме друг друга у них никого не было. Их родители погибли при обрушении старого моста, который не выдержал огромного напора людей. Личной жизни у них не было. Роман был слишком вспыльчив и нагл, чем отпугивал потенциальных невест, а Рагна, напротив, была чересчур скромна и застенчива. Они были словно инь и янь. Родные брат и сестра, но такие непохожие.

И вот, кажется, их жизнь стала налаживаться. Они много проводили времени вместе, стали больше интересоваться жизнью друг друга и помогать во всём.

Неожиданно вечером, где-то около восьми, в дверь их квартирки постучали. Роман пошёл открывать. На пороге стояло трое незнакомых в белых халатах, которые представились медицинскими работниками клиники психологической помощи. Роману нужно было срочно сделать МРТ головного мозга по квоте, иначе тогда придётся проходить его платно. А без этого обследования его медицинскую карту могут аннулировать и тогда он может полностью лишится медицинской помощи.

— Я скоро, Рагна.

— Конечно иди, если надо.

Он, не ведая того, видел свою сестру в последний раз. Впрочем, как и она его.

Рагна начала беспокоиться, только когда перевалило за полночь. Но она тут же успокоила себя тем, что Роман видимо остался ночевать в клинике и ждать заключения врача. В её голову стали закрадываться мысли о том, что возможно за Романом приходили вовсе не медики, а лицензиаторы. Именно так называли тех, кто устранял людей по лицензии. Это было очень в их духе: под благовидным предлогом забрать человека с собой, чтобы после убить.

Наступило утро и Рагна поспешила в клинику. Там она узнала, что ни о каком Романе Адаманте не слыхивали, распоряжения по поводу процедуры МРТ не поступало и вообще они с трудом понимают, что происходит и о чём толкует бедная девушка.

Рагна покинула стены клиники в слезах. Ей хотелось одного — умереть. Без брата она не видела дальнейшего смысла жить. Она прекрасно знала, кто заказал его. Тот самый паренёк в поезде, который заверял её, что у него нет лицензии и он не собирается мстить.

Несколько дней Рагна искала информацию о том самом парне и наконец нашла. Она узнала где он живёт, чем занимается и какие увлечения ему интересны. У неё самой лицензии не было, да и, если честно признаться перед самой собой, у неё бы не хватило духу ею воспользоваться. Она была против насилия и этот метод снижения численности населения считала преступным и диким. Она не понимала, как кому-то в голову могла придти подобна затея и почему общество не считало её чем-то аморальным.

Она стояла возле колледжа космических наук и напряженно прислушивалась, когда раздатся звонок свидетельствующий об окончании занятий. У неё с собою было фото Натана, так что ошибиться она не могла. Рагна плохо представляла себе, что именно она хочет от Натана. Но в том, что им необходимо было поговорить, не вызывало никаких сомнений.

Раздался звонок и спустя пару мгновений студенты высыпали на улицу. Она сразу узнала его. Вон он спешит домой, в накрахмаленной рубашке, сжимая под мышкой портфель.

— Натан, можно тебя?

Натана ни сколько поразило то, что что его окликнула Рагна, сколько то, что она назвала его по имени. Она всё обо мне знает — промелькнуло у него в голове.

— Нам нужно серьёзно поговорить. Я знаю, что именно ты убил моего брата по лицензии. Можешь даже не пытаться оправдаться!

— Я только хотел как лучше. Он же издевался над вами. Я это сделал ни сколько ради себя, а сколько ради вас!

Рагна на секунду опешила, но не поверила в откровенность парня. Видимо это такой хитрый ход, чтобы оправдать себя. Убийцы часто себя оправдывают.

— Ты убил моего брата. А ведь он пошёл на поправку. Он бы смог вылечиться и стать нормальным человеком. У меня теперь никого не осталось. Как мне жить дальше?

Они стояли в небольшом скверике, в тени искусственной листвы. Мимо шли прохожие, но никто не обращал на них внимания.

— Извините, я не хотел зла. Я только хотел избавить вас от боли и страданий. Плохие люди не должны вольготно жить…

— Не оправдывай себя. В глазах общества, возможно, ты ничего такого не совершил, но в глазах человека, в моих например, ты — убийца.

— Я только хотел…

— Не желаю ничего слушать. Ты мне омерзителен.

Рагна отвернулась от Натана и быстро пошла прочь. Натан пошёл за ней в глупой надежде снискать прощение. Через несколько шагов он обратил внимание, что Рагна направлялась аккурат в сторону его дома. Если она всё обо мне знает, то точно в курсе где я живу и может…

Натан нагнал Рагну и остановил девушку, схватив её за локоть.

— Постойте! Куда вы направляетесь?

— К тебе домой. Я всё расскажу твоим родителям. Пусть они решают заслуживаешь ли ты наказания или нет.

Натан представил мрачную картину того, как его родители узнают о том, что их сын воспользовался лицензией на убийство. Мать может и простит его, но отец — никогда. Для него это будет величайший удар и позор.

— Прошу вас, остановитесь. Вы не представляете, как загубите мою жизнь. Если отец узнает, то он этого не перенесёт. Я обещаю, что больше никогда не воспользуюсь лицензией на убийство, как бы ни была тяжела ситуация!

— Я тебе не верю. Стоит один раз почувствовать вкус безнаказанности, как потом не сумеешь остановиться.

— Но у меня нет больше лицензии. Я ею уже воспользовался, а приобрести другую — мне не по карману. Я вообще её нашёл в куче мусора.