— Понял вас, Эпсилон.

— Конец связи.

Треск рации, вой сирены, слепящее солнце, выглянувшее из-за туч — последнее что запомнил Фауст-Натаниэль, пока не вырубился тяжёлым сном.

Пробуждение

Вечером того же дня с Натаном связалась Симона.

— Привет. Слышал о Фаусте?

Натан попытался изобразить как можно естественнее равнодушие.

— Нет. А что стряслось?

— Он сейчас находится в больнице. У него сотрясение мозга. Он почти ничего не помнит.

В больнице? Как? Он жив? Я же бил наверняка! Идиот! Как так можно было обложаться? Он теперь сдаст меня.

— Ты слышишь меня, Натан? Что с тобой?

— Ничего. Я просто переживаю за Фауста. Как это с ним произошло?

— Говорю же тебе, что он потерял память. Почти ничего не помнит. В том числе и как это с ним произошло. Скорее всего он просто неудачно упал. Он такой рассеянный порой. Вечно летает в облаках.

Быть может он и не помнит меня? Это мне было бы на руку. Фух. Кажись опасаться нечего. А вдруг память к нему вернётся? Что тогда?

— А как удалось опознать его личность, если он не помнит себя?

— Счастливый случай. Знакомая его родителей работает в клинике. Она его узнала.

— Ты его видела?

— Нет ещё. К нему пока не пускают. Но на днях я его обязательно навещу. Хочешь со мной? Он был бы рад увидеть тебя. Может что и вспомнит.

Да, конечно. Ты порой становишься такой невыносимой. Честное слово дура!

— Я занят сейчас. Да и мама хворает. Надо бы присмотреть. А ты проведай. После расскажешь мне обо всём.

— Хорошо. Передам от тебя привет.

Весь вечер Натан был сам не свой. Он терзался тревожными раздумьями. Фауст был у него на крючке, но вышло так, что рыбака подцепила его же удочка. Что теперь делать? Что вообще можно предпринять?

***

Фауст пришёл в себя в больничной койке. За окном уже смеркалось. Он был в палате один. Голова у него жутко раскалывалась. Фауст нажал на кнопку вызова медперсонала. Вскоре за стеклянной матовой дверью показался силуэт медсестры.

— Очнулись? Как самочувствие?

— Голова болит.

— Это нормально. У вас сотрясение, Фауст.

— Как?

— Фауст. Это ваше имя. Думали, что вас зовут Натаниэль, но вас опознала одна ваша знакомая. Она работает здесь, в бухгалтерии. Поднялась к нам на этаж с кое-каким документами. А тогда был обход. Вы тогда спали. К вам как раз заглянул врач тут и она. Надо же, говорит. Что тут делает Фауст? Выяснилось, что она хорошая подруга вашей мамы. К вам также приходили родители, но вы попрежнему тогда спали. Они уже было забеспокоились. Дцумали, что с вами невесть что стряслось. Ну сами знаете — намекнула медсестра на лицензию.

— Какое чужое имя.

— Может пригласить врача? Он сейчас в ординаторской.

— Не нужно.

— Тогда может стоит связаться с родителями? Они будут рады тому, что вы очнулись.

— Это может подождать и до завтра. Я хочу побыть один.

— Как будет угодно. Через полчаса я принесу вам лёгкий ужин. Если что, то зовите.

Фауст устало откинулся на подушку и закрыл глаза. Было слышно как жужжит по полу, осуществляя уборку, дрон-уборщик. Совсем потемнело. Автоматически зажглись неоновые трубки света, что бежали разноцветной змейкой по потолку. Сильно пахло антисептиком.

Значит, я Фауст. Странно. Я совсем не помню этого имени. А вот имя Натаниэль мне отчего-то знакомо. В голове роются какие-то смутные образы. Я пытаюсь их разглядеть, но ничего не выходит. Кто этот Натаниэль? Друг? Не помню, чтобы я вообще с кем-нибудь дружил. Хотя, что я могу помнить. Это страшно не знать о себе почти ничего. Но куда страшнее узнать то, кем ты был раньше. Возможно эта правда окажется нелицеприятной. Завтра я встречусь с родителями и всё узнаю. А пока лучше поспать.

Фауст заснул.

***

— Привет, Натан. Рада тебя видеть. А я только что была у Фауста.

— Как он?

— Уже лучше. Окончательно пришёл в себя. Начал потихоньку вспоминать. Представляешь, он принял меня за свою девушку. Я давно так не краснела.

— А про меня он что-нибудь говорил? — осторожно поинтересовался Натан.

Надо заметить, что Натан был занят предстоящей контрольной и Симона отвлекла его очень не вовремя. Он хотел как можно скорее узнать о том, помнит ли Фауст удар по голове, и, что куда важнее, того, кто его нанёс.

— Да.

Натан громко сглотнул. У него похолодели руки.

— Что именно? Не тяни!

— Чего ты так реагируешь? Твоё имя ему показалось знакомым. Он даже так назвался врачам, когда его только привезли в клинику.

— И всё?

— Всё. Что с тобой?

— Ничего. Я готовлюсь к контрольной. Извини.

Натан бецеремонно вырубил сеанс связи.

***

На следующий день, когда Симона вновь навестила Фауста, тот попросил у неё показать ему фотографии этого самого Натана. Вдруг он что-то вспомнит.

— И вправду! — воскликнула девушка. — Какая я недотёпа. Сейчас покажу.

Едва только Фауст увидел лицо Натана, как сразу же всё вспомнил, в том числе и удар по затылку, причиной которого и стало его пребывание в больнице. Он чаще задышал. Глаза его расширились. Симона этого не заметила, так как перелистывала фото и не отрывала взгляда от своего любимого.

— Ну как? Вспомнил его?

— Нет — соврал Фауст.

— Жаль. Вы были хорошими друзьями. Тьфу. Какая же я глупая! Вы и так ими остаётесь. Мужская дружба и всё такое. Жаль, что Натан не может пока тебя навестить. У него контрольная. Он очень серьёзно относится к учёбе. Ты, к слову, тоже помешан на учёбе. Ты лучший ученик своего курса, а Натан — своего. Как тебе такое?

Но Фауст уже не слушал девушку. Он был полностью погружён мыслями об том инциденте. Почему Натан его ударил? Этого он вспомнить не мог. Он хотел убить его, хотя сейчас это можно сделать куда более цивилизованно с помощью лицензии. Ах да, я же собственоручно убрал себя и его из базы ФСЧН. Вот почему он осмелился на столь дикий шаг. Но чем я ему насолил?

— Симона, я бы хотел поспать немного. Голова болит. Если хочешь, то приходи вечером. Буду тебе рад. А пока…

— Конечно, конечно. Ухожу. Ты поправляйся. Вечером я принесу тебе грейпфруты. Ты их очень любишь.

— Хорошо.

Когда девушка вышла из палаты, лицо Фауста свела судорога ненависти. Но почти сразу же он нехорошо засмеялся.

Мне ничего не стоит вновь вернуть тебя в базу данных, Натан. А тогда… Спи спокойно, друг. Как только я выпишусь отсюда, тебе придёт конец.

Фауст ещё долго смеялся, подавляя смешки.

Дружеское пожатие

Уже прошла почти неделя с того момента, когда Фауст оказался в клинике. Память почти полностью к нему вернулась. Голова уже почти не болела. Он вновь был полон сил и хотел поскорее выписаться. Но ещё сильнее выписки он предвкушал тот момент, когда внесёт в базу ФСЧН имя Натаниэля Грима. У него уж чесались руки на этого друга, который посмел таким варварским способом напасть на него, ударив сзади по голове. И ему-то, этому дикарю, Фауст уступил в шахматной дуэли! Невиданная оказица! Хотел бы он видеть лицо этого оболтуса, когда к нему придут за вынесением приговора! Меня же нет в базе! Как такое может быть! Вы явно ошиблись! Да, я бы многое отдал чтобы быть стороним наблюдателем этого зрелища. А почему собственно и нет? Напрашусь в гости, сыграю роль близкого друга. И с не менее потеряным лицом буду наблюдать за этим спектаклем. Но непременно, непременно улыбнулусь ему вслед, чтобы он всё понял. Непременно!

***

— Натан, представляешь, Фауста на днях выписывают.

— Рад за него.

— Говоришь, что рад, но как будто так и не думаешь вовсе.

— Что ты всё о Фаусте и о Фаусте. Опасность миновала.

— Ты ревнуешь меня?

— Ещё чего. Уж не к нему точно.

— Ревнуешь, ревнуешь — не успокаивалась девушка, мило улыбаясь в экран компьютера. — Это так приятно.