***

Натан действительно бежал на край света. Точнее, он находился на территории бывшей Греции, возле Эгейского моря. Теперь по порядку о том, как он туда попал и что с ним происходило с того момента, как он вызвал такси, чтобы на нём перевезти труп Симоны на литейный цех, где он надеялся избавиться от девушки раз и навсегда.

Фокус с камерой в машине удался. Натан осторожно вынес труп в поэлителеновом непрозрачном мешке на улицу. Чтобы не привлекать излишнего внимания Натан нацепил костюм рабочего, который у него затерялся дома, в старых вещах. Должно быть эта бывшая вещь отца. В спецовке он практически был не заметен, а куль с трупом приняли за куль с мусором. Правда можно было посетовать на того, зачем рабочему вызывать такси и где его спецтехника, но всё было проделано так быстро, без малейшей суеты и волнения, что ни у кого не вызвало никаких вопросов. Такси поехало. Натан, убрав труп в багажник, пошёл неподалёку, набирая оператора с тем, чтобы отменить заказ по левому адресу, который он дал накануне. Когда все проволочки были устранены машина как раз подъезжала к заброшенному цеху. По периметру цеха высился довольно высокий забор, местами сильно порушенный. В одну из таких лазеек и схоронился Натан, надрываясь от тяжести под весом Симоны. Казалось, она прибавила в весе вдвое, а то и втрое. Но Натан понимал, что это всё исключительно его страх, что это он заставляет его так считать.

Проникнуть внутрь цеха не составило большого труда. Дверь была закрыта на ржавый крючок, который от одного сильного удара ногой поддался. Натан проник внутрь. Темнота на секунду ослепила его, деморализовала. Он остановился, присел на корточки, глубоко задышал. Спустя несколько секунд, когда его глаза привыкли к темноте, он заметил по левую сторону от себя ряд плавильных печей, не очень больших по размеру. Самый раз для проведения его маленькой тайной операции. Натан невольно усмехнулся своей ловкости. Он чувствовал себя как никогда в жизни уверенным. Ему казалось, что он способен обмануть саму смерть, если она вдруг пожелает его забрать. Непременно обманет и оставит в дураках! Не на того напала, дура костлявая!

Печь была обесточена, но у Натана была с собой компактная динамо-Джоуль машина. Он небрежно отправил труп девушки вместе с пакетом в печь, словно избавлялся от чего-то мерзкого. Раздался лёгкий гул печи, символизирующий о переработки той исходного материала. Гул перешёл в непрерывный треск, затем треск станет одиночным, а потом и вовсе печь затихла.

Когда Натан заглянул в печь, то там была только зола, от которой сильно пахло разложившимся на атомы поэлителеном. Работа была сделана. Теперь предстояла другая — не менее трудная. Нужно было затеряться так, чтобы его никто не нашёл. Фауст со дня на день закажет его по лицензии. Медлить было нельзя. Натан вдруг остро осознал как ценна и всё-таки приятна жизнь. Жаль что он не подумал об этом, когда Симона ещё была жива. И так как невольно он думал и Симоне, то вспомнил тут же о её любви к Греции. А что — вполне неплохое место для того, чтобы скрыться. В тех местах вполне себе можно затеряться, хотя бы из-за того, что там очень жарко и многие живут в подвальных помещениях. Плохо, что Симону можно связать с Грецией и по этой ниточке придти к Натану, но это уже из разряда маловероятного. Нужно добыть билет до Греции и как можно скорее.

Как уже здесь было замечано, в ту пору, в которой нам, читатели, вряд ли суждено пожить, уже были придуманы телепортеры. Да, процесс был малоприятным. Тебя буквально выворачивало всего наизнанку, так что не сразу встанешь на ноги. Но зато это очень удобно хотя бы в плане путушествий. Куда удобнее, чем летать на самолёте или добираться по железной дороге. И для этого не нужно проходить никаких регистраций и толкаться в очереди. И пусть билет был не из дешёвых, но он того стоил. Оставался насущный вопрос — где взять деньги. В банке, где же ещё? Но там нужно регистрироваться, подтверждать свою личность, а это было Натану не с руки. Что же делать? И продать вроде как нечего. Но тут Натан вспомнил о подарке Симоны, когда та подарила ему на полугодие встречи, отдавая должное излишней сентиментальности любви, мужскую печатку из редкого сплава оникса. Такое колечко потянет на сотню тысяч кредитов. До билета хватит, да ещё останется с излишком.

Значит ещё раз обрисовать в голове план. Добраться до ломбарда, заложить кольцо, приобрести билет в телепортер, найти укрытие понадёжнее, где-нибудь под землёй и отсидеться там первое время. А дальше видно будет. Может его сочтут пропавшим без вести и перестанут искать. А уж он как-нибудь устроиться в новом для себя месте. А может переберётся ещё куда-нибудь, кто знает. Жизнь покажет. Ах да, нужно купить ещё греческий разговорник. Как раз будет чем заняться. Свободного времени у него будет куда как много.

Получив кредиты за кольцо Натан поспешил к кассе, где продавались билеты на телепорт. Что радовало, то за небольшую плату можно было не указывать место назначения. Это поможет скрыть следы.

— Один анонимный, пожалуйста.

— 22.600 кредитов, молодой человек.

Натан протянул деньги и получил билет-ключ, который позволял воспользоваться кабинкой телепортера. Пока всё шло хорошо.

Должно заметить здесь, что сама процедура телепортации была крайне неприятна. Вы проходили когда-нибудь ФГДС? Если да, то это ещё лёгкое неудобство в сравнении с тем, что придётся испытать, когда попадаешь в кабинку телепортера. Вас буквально выворачивает наизнанку, причём не только внутренние органы но и всё тело целиком. Даже руки с ногами как будто сплющиваются. А кости те натянуты до предела — кажется ещё немного и сломаешь позвоночник. Но к счастью трагических случаев крайне мало. К тому же за них положена очень большая страховка, что — то вроде нескольких миллионов кредитов. Натан знал на что идёт. И в общем-то совсем не боялся.

Вот он уже у кабинки. Делает глубокий вдох, старается ни о чём не думать. Заходит. Мгновение. Яркая вспышка. Ещё одно. Очень яркая вспышка и сильный гул, что мгновенно закладывает уши нашему герою (убийце, моральному инвалиду, не способному никого и ничто любить цинику, жертве обстоятельств), а потом такая дикая боль, что кажется будто Богу душу отдаёшь, не иначе. И за это платить 20 тысяч? Вы вообще в своём уме?

Потом, как показалось много позже, Натан наконец немного пришёл в себя. Его тут же вырвало. Всё тело пульсировало вспышками боли. Он оказался в одном из бедняцкив кварталов бывшей когда-то страны Греции — с её замечательной культурой, философами, театром и красивым языком. От сознания того, что план удался Натану стало немного легче и он смог наконец-то отдышаться, так как во время процедуры телепортации не мог сделать хоть мало-мальский вдох.

Кто-то обратился к нему по-гречески. Как он понял, спрашивали не нужна ли ему помощь. Он показал жестом, что с ним всё в порядке. Теперь дело за малым — найти укрытие и залечь на одно. Какую-нибудь комнатку или квартирку под землёй.

Стоит наверное поподробнее остановится на этом. Дело в том, что климат на Земле меняется почти что каждый год. Греция не стала исключением. Когда-то это был курорт с жарким климатом и древней культурой. Сейчас же климат стал очень жарким, почти невыносимым. Обычная температура в дневное время — 60 градусов. Потому то жители и стали строить подземную сеть, так называемый нижний город. Сейчас было только раннее утро, но уже было очень жарко. Натан поспешил укрыться в тень. Когда он снимет комнатку, тогда ещё раз всё хорошо обдумает. Ловко он всех обставил. Его поди сейчас ищут. Но никто не хватится его здесь. Даже Фаусту ничего не светит. Заказывай, милости прошу. Только меня никто не найдёт здесь. Вот умора!

Натан ещё долго давился смешками.

Последний фальшивый аккорд

Жаркий, жаркий полдень. Постоянно хочется пить. Во всём теле — лень. Но всё же Натан предпринял робкую попытку выбраться на поверхность именно сейчас, когда солнце так немилосердно. Зачем? Если бы он знал ответ. Возможно, ему просто хотелось побыть одному. В комнатке, где он теперь живёт, ни на минуту не смолкает говор соседей, плач детей, какой-то бытовой шум, вроде работы роботов-уборщиков или робота-учителя. Только ночью удаётся насладиться тишиной. Но она здесь, во мраке глубин земли, нездоровая, надсадная, словно кашель больного туберкулёзом. Поди тут сомкни глаза. А пробуждаешься в извечном поту, уставший кажется более, чем до того, как заснул.