Уоррен властно, но бережно водил пальцами по внутренней стороне бёдер Хелен, возбуждая в ней желание чего-то запретного, но очень притягательного и опасного.

Мужчина натужно дышал, по его вискам струились ручейки пота. Было видно, что он себя в чём-то сильно ограничивал и сдерживал. С каждым мигом ему это давалось всё сложнее и сложнее.

Ловкие пальцы мужа скользнули внутрь светлого треугольника волос между ног Хелен и ласково погладили влажные лепестки, раздвигая их и отыскивая маленький чувствительный бутончик, пульсировавший от нетерпения.

Графиня громко застонала, когда почувствовала прикосновение мужа к чуткому бугорку, притаившемуся в секретном местечке, и испугалась шумного проявления своей чувственности. Воспользовавшись занятостью графа, миледи схватила уголок одеяла и, притянув к себе, вцепилась в него зубами, зажмурившись, как учила Селма. Ведь сейчас Уоррен приступит к тому самому моменту… исполнению супружеских притязаний на неё.

Услышав возню, муж поднял голову и в удивлении замер. Его затуманенный взор постепенно прояснился, глаза расширились от изумления.

— Хелен, открой глаза и выплюнь немедленно эту тряпку изо рта! — сдерживая смех, сказал Уоррен. — Это кто же тебя надоумил так проводить первую ночь с мужем? — иронично спросил он. — Уж не та ли старая валлийка, приехавшая с тобой? — прошептал он и поцеловал притихшую жену за ушком.

От стыда графиня зарылась с головой под одеяло.

Супруг попытался вытянуть из вцепившихся мёртвой хваткой пальцев ткань, но безуспешно.

— Ты мне доверяешь? — тихим и серьёзным голосом спросил Чаннинг.

Некоторое время в спальне царила тишина.

— Если сейчас не выглянешь, то буду тебя целовать. Везде, — угрожающе добавил мужчина.

Из-под толщи преграды послышался сдавленный писк, потом леди ослабила хватку и выглянула из укрытия. Муж моментально воспользовался этим и, выхватив у строптивицы одеяло, скинул его на пол.

Хелен смотрела на него глазами, полными ужаса.

— Не переживай, скромница, — усмехнулся Уоррен. — Не буду тебя там целовать, — сказал он, улавливая ухом отчаянный всхлип жены. — Не сегодня, — пообещал он, возобновляя прерванные ласки.

Больно было только немного. Муж сделал всё возможное, чтобы Хелен не боялась ни его, ни их совместной жизни.

В последующие ночи уже не испытывавшая дискомфорта и прежнего страха перед неизведанным графиня максимально расслабилась, полностью доверяя супругу. Она отвечала на его ласки пока ещё неумело, но пылко. Темперамент заменял леди Хелен ещё не накопленный жизненный опыт.

— Миледи, вы такая страстная и отзывчивая! Мы с вами будем замечательно проводить время в нашем милом гнёздышке, — жарко нашёптывал муж на ушко графине. — Во взаимных удовольствиях и негах, — продолжал он, лаская чувствительное юное тело супруги. — Я жду от вас наследников! Да, вы не ослышались, леди Уоррен! — ответил он на её удивлённый и напряжённый взгляд. — Не одного, а нескольких потомков валлийской крови! — шепнул он, погружаясь в горячие недра Хелен.

Молодая женщина судорожно выдохнула от нахлынувших на неё ощущений и подалась бёдрами навстречу мужу, тут же начавшему совершать ритмичные движения. Её немыслимо взволновал и возбудил разговор о детях. Средоточие её страсти дрожало от нетерпения и ожидало сладкой развязки. Супруг требовательно, но нежно целовал её, а его руки мяли и поглаживали округлые ягодицы графини. Обвив его ногами вокруг талии, чтобы стать с ним ещё ближе, Хелен нырнула в волны удовольствия.

С победным криком Чаннинг взлетел на пик блаженства, прихватив с собой жену. После чувственной развязки Уоррен переместился на кровать рядом с Хелен. Супруги, обнявшись, отдались во власть Морфея.

В первый месяц граф не отходил от жены, и была б его воля, не выпускал бы из спальни.

Хелен попросила позволения у супруга сократить его длинное имя.

— Какое ты мне можешь предложить, дорогая? — удивлённо спросил он. — То, как меня называли в детстве, не приемлемо для графа!

— Я могу предложить Эйч. Как тебе? — робко спросила жена.

— Хм, мило. Хорошо, но только в постели, — порочным шёпотом произнёс он, увлекая супругу в кровать.

— Да, Эйч, — страстно ответила Хелен.

Список неотложных дел, к сожалению молодожёнов, с каждым днём становился всё длиннее и обширнее. Уоррен, как королевский вассал, нёс на себе некоторые обязанности, предписывавшие ему уделять часть своего времени государственным делам.

— Я должен отъехать по делам ко двору короля, — сказал Уоррен, поправляя и так аккуратно завязанный камердинером галстук.

Было заметно, что супруг нервничает и находится в дурном расположении духа.

— Ваша Светлость, — не вняв голосу разума, обратилась юная графиня к мужу. — Возьмите меня с собой! Разлука с вами сейчас мне кажется невыносимой и долгой.

— Король сребролюбив, алчен и охоч до чужого добра и красивых женщин. Я не собираюсь ни с кем делить свою жену, Хелена! — резко возразил Чаннинг. — А увидев, мой сюзерен непременно возжелает заполучить вас в свиту фрейлин королевы и, безусловно, сделает своей фавориткой! Вы этого хотите, миледи? — яростно прошипел он. — Ваше дело, графиня, управлять нашим огромным фортом и стараться зачать мне наследника! Надеюсь, я всё доходчиво объяснил, женщина? — гневно произнёс он и, не прощаясь, вышел из комнаты.

Это был первый серьёзный укол, нанесённый гордости Хелен графом, в их новой, совместной жизни!

— Чаннинг, что случилось? — обеспокоенно спросила графиня хмурого, вернувшегося в замок после долгого отсутствия мужа.

— Ничего, чтобы касалось бы вас, миледи! Ваше дело — исправно вести огромное хозяйство замка и рожать мне детей, — сорвавшись на рык, злобно бросил супруге Уоррен, напоминая о разговоре, состоявшемся в день расставания. — И если с первым вы ещё более-менее справляетесь, то со вторым у вас проблемы!

Хелен побледнела и поджала задрожавшие от незаслуженной обиды губы. Она решительно не понимала, в чём её вина. От супружеского долга, который она исполняла с великой охотой, графиня никогда не отказывалась. И причин того, что более чем за два месяца у них пока так и не наметились дети, она не находила. Тем более месяц из них, муж провёл во дворце короля. Посоветоваться ей было не с кем. Селма, тяжело заболев, покинула воспитанницу и этот мир спустя неделю после отъезда Чаннинга.

От оскорбления и несправедливых упрёков графа у леди Уоррен на глазах выступили слёзы. Она медленно и глубоко вдохнула, собираясь с силами. Нельзя давать себе раскиснуть! Это слишком большая роскошь для неё. Хелен Маккензи не позволит сровнять её с полом и смешать своё имя с грязью!

— Когда вы только успели познакомиться с нашим соседом, мил-л-л-еди? — со злостью в голосе спросил Эйч.

— С ке-е-ем? — удивлённо воскликнула Хелен, вспыхнув, как от пощёчины.

— С этим рыжим, — презрительно фыркнул муж. — Шотландцем — нормандским смеском, Макгрегором! Он передавал вам своё почтение и восхищение вашей неземной красотой.

Графиня изумлённо помотала головой. Никакого соседа она не встречала. Ей сразу представился маленький грузный мужчина преклонных лет с красным, лоснящимся жиром лицом, короткими редеющими рыжими волосами, жидкими усиками и бородкой, да маслянистыми глазками. Брезгливо передёрнув плечами, Хелен взглянула на мужа, зорко следившего за сменой эмоций на её лице.

«Так вот она — истинная причина такого поведения мужа!»

— Эйч, — мягко произнесла супруга. — Ты же знаешь, что без своего сопровождения я никогда не выезжаю за пределы крепости. Можешь спросить у начальника безопасности моей охранной службы.

— Вот именно! Твоей службы! — вскипел граф. — Это твои люди, Хелена! Как я им могу поверить на слово?

— Ты мне не доверяешь? — растерянно спросила жена. — Интересно, когда же я дала тебе такой повод?

Ничего не ответив, рассерженный супруг вышел из комнаты.

Графиня расстроенно посмотрела вслед уходящему мужу. Ей было очень досадно, что Эйч на неё разозлился. Она так ждала его и скучала! Но радостной встречи не получилось.