— Всё-таки для равнинных дриад наш смолистый морской воздух слишком тягуч и тяжёл, — расстроилась Фелисити. — Мальчики, положите её пока тут на диванчике, а я открою окна, чтобы немного разбавить хвойный запах.

Всё те же руки — она их чувствовала на себе — подхватили Лидди, словно пушинку, и понесли в сторону столовой. Её так бережно прижали к себе, что девушке, уже начавшей приходить в себя, захотелось ответно прижаться к мужчине и, разрыдавшись от счастья, никуда не отпускать.

Первой безумной мыслью, метнувшейся в затуманенном мозгу, было: схватить его и увести порталом на край мироздания, спрятать и никому не отдавать!

Помотав головой, чтобы разогнать дурман, Лидия пыталась себя одёрнуть. Так мыслить могут только самовлюблённые и наглые драконы, а не культурная цивилизованная дриада. Но раненая душа и разрывавшееся от боли на кусочки сердце вторили своё: украсть, отобрать, прибрать к рукам!

Вот это срыв! Мощнейший, во всём цветистом и махровом своём проявлении! Надо что-то делать, иначе она здесь сойдёт с ума и, не справившись с самоуправлением, всё-таки свершит то, что сейчас создало её воспалённое воображение!

Разлепив глаза, девушка смутилась от устремлённого на неё пристального, но участливого взгляда чёрных глаз. Вновь пропустив вдох, Лидди закашлялась.

— Я пойду подышу на улице, Фелисити! — сдавленным голосом предупредила младшая дриада, неловко поднимаясь с дивана.

Крепкая рука поддержала, вновь избавив от падения.

Слегка пошатываясь, Хрисалида поплелась к выходу.

— Я провожу её! — предупредил остальных присутствовавших мужчина и тоже вышел следом за девушкой из гостиной.

«Что же он творит-то? Я стараюсь убежать от него, от себя, а он преследует меня, не оставляя шанса на спасение?»

Дойдя до кромки воды, Лидди, скинув туфли, намочила пальцы ног, чтобы хоть как-то осязать контраст с происходящим, чтобы ощутить себя живой. Она чувствовала, что [он] стоит рядом. Как тепло его тела опаляет её спину. [Он] слишком интимно, непозволительно близко, практически вплотную подошёл к ней.

Лидия тяжело дышала, словно она не только что медленно переставляла ноги, а долго бежала от погони. Мужчина тоже глубоко и неровно втягивал в себя воздух, его горячее дыхание обжигало ей шею и ушко, доводя до предобморочного состояния.

«Как же всё-таки давно у меня не было мужчины! Теперь эти взбесившиеся гормоны доведут меня до беды. А у меня ведь есть сынок!» — пытаясь отрезвить себя, думала девушка.

Обжигающие ладони легли на плечи дриады. Ноги ослабли, подгибаясь в коленках. Мужчина приобнял её, придерживая, и прижал к себе. Лидия рвано вздохнула. Жгучий поцелуй, запечатлевший на шее дриады огненную отметку, заставил вскрикнуть её.

Развернув к себе Лидию, мужчина приблизился и припал к её губам в страстном поцелуе. Дриада собиралась уже зажмуриться и ожидала удара молнии и сильнейшего толчка. Ничего не произошло. Хотя, уже после рождения Бравура, они снова поэкспериментировали с Джедериком. И результаты не заставили себя ждать. Возможно, это и была какая-то демонская защита от вторжения посторонних, но тогда они выяснили, что это не малыш защищал маму от мужчин.

Поцелуй увлекал за собой в глубокий омут и становился всё жарче и глубже.

Вырвавшись из его власти, Хрисалида возмущённо воззрилась на провожатого.

— Так нельзя! Фелисити доверяет вам, а вы? — сдерживая из последних сил истерику, спросила Лидди.

— Почему вы возражаете? — всё ещё тяжело дыша, спросил визави. — Вам не понравилось? — удручённо поинтересовался он.

— Нет, вы точно издеваетесь надо мной весь вечер! — вскричала девушка. — Как такое может…

Мужчина замер неподвижной статуей в ожидании приговора.

— …не понравиться? — закончила обвинение она.

На его губах заиграла улыбка. Хрисалида чуть не застонала в голос. Ну нельзя быть таким притягательным и сексуальным. Это преступление! Особенно в непосредственной близости от неё! Улыбнувшись, он стал невероятно хорош, если ещё такое далее возможно.

— Я понял, что вам не понравилось! — откликнулся мужчина.

— Да? — скептически скривившись, спросила дриада. — И что же?

«Как будто что-то в нём может не понравиться! Или что-либо, связанное с ним!»

— Да, — уверенно произнёс он. — Нас же ещё не представили, а вам неприятно целоваться с незнакомцем, ведь так?

Лидди нервно сглотнула и моргнула. Неуверенно кивнув уже который раз при нём за этот вечер, она ждала продолжения разговора.

— Разрешите представиться, прекрасная дриада! Меня зовут Одорэспиро Лоспирито. А если дословно, то «дыхание души». Я — сын Фелисити.

Лидди почувствовала, что тьма снова подбирается к её сознанию, и она опять может провалиться в неё. Только теперь от неимоверного облегчения. Он не муж подруги, а её сын!

— Почему ты плачешь, Лидия? — напряжённо спросил он. — Тебе со мной плохо?

— Правда, я плачу? — неверяще проведя по мокрым щекам руками, она кивнула, приводя мужчину в уныние. — Э-э-э-м-м, нет! — запутывала она ещё больше и его, и себя. — Всё хуже! Ты мне слишком сильно нравишься! А это очень плохо!

— По какой же это причине? — счастливо улыбнувшись, спросил Эспиро.

— Потому что у меня есть сын! — высказала она правду сразу.

— А где его отец? — нахмурившись, спросил он.

— Да, а вот это самый большой вопрос всей моей жизни! Я не знаю, кто он, и где его носит.

Только рассказав обо всём этому мужчине, дриада испытала огромное облегчение. Но, с другой стороны, она поняла, что в его глазах теперь выглядит распутной и гулящей девицей с ребёнком на руках.

— Лидия, ты не знаешь, что это сейчас было между нами? Что нас кинуло в объятия друг к другу? — спросил мужчина.

Девушка неожиданно смутилась и опустила голову.

— Эспиро, возможно, это чары дриады, — помолчав немного, решилась она на новые откровения. — Когда нам кто-то очень сильно нравится, в нас активируется, не всегда осознанно, приворотная магия. Она источает флюиды очарования, притягивающие к дриаде избранный объект, — не поднимая головы и не глядя на сына хозяйки, рассказала Лидди.

— Правда? — удивился собеседник. — Надо же, а я и не знал…

— Прости! Пойдём в дом? — жалобно попросила она. — Что-то похолодало.

Не дожидаясь его ответа, Хрисалида стала быстро двигаться по направлению к дому. Лицо её пылало, и было жутко стыдно за всё, что тут произошло. Хотя себе она могла признаться честно. Если бы мужчина опять закрыл ей рот поцелуем после того, как она прервала его, то Лидди с большим удовольствием бы престала болтать, а растворилась снова и снова в тех ощущениях, которые он подарил ей.

Войдя в дом и поняв, что хозяева в столовой, Хрисалида, минуя это помещение, побежала к себе наверх. Сил разговаривать, и объяснять что-либо у неё просто не было.

Закрывшись в спальне, она переоделась и нырнула в кровать. Небольшие комнаты были смежными, и между ними была дверь, за которой мирно посапывал ни о чём не догадывавшийся сын.

Лидия сомкнула веки и мигом заснула из-за всех эмоциональных потрясений, свалившихся на неё сегодня за день.

Ей приснился Лоспирито. Он носил её на руках, восхищённо говорил различные комплименты и долго сладко целовал. Ей настолько нравились эти ощущения, что она не торопилась вырываться из сна, в котором мужчина уже не только целовал дриаду, но и перешёл к более смелым и интимным ласкам.

Эспиро проводил долгим тяжёлым взглядом убегающую наверх от него дриаду. То ли от смущения, то ли от волнения, девчонка несла всякую чушь про какие-то привороты, про то, что не знает, кто отец ребёнка. Наверное, так бывает у молодых мамаш? Но она его действительно чем-то зацепила. Так, что он не смог удержать свой порыв. Обычно сдержанный и по большей части равнодушный к женским уловкам, мужчина не смог остановиться в этот раз. Причин своему поступку он не находил. Девушка не соблазняла его, не строила глазки, зазывно не улыбалась и не пыталась с первого взгляда женить его на себе. Эспиро криво ухмыльнулся. Но то [{как}] она отвечала на ласки мужчины, просто сорвало в нём все запретные печати. Он был готов за ней ухаживать, носить на руках и слагать песни о её дивной красоте. Неужели Лидия права, и это только результат действия чар дриады? Нужно спросить у матери.