Появившаяся словно из ниоткуда армия ворвалась в город, который раньше считался практически неприступным. Несколько лет назад, когда Лонгрим штурмовала армия империи, войску в более чем сорок тысяч человек понадобилось более месяца осады, чтобы пробраться за высокие стены, окружавшие город. Теперь же массивные ворота, которые до этого выдерживали любые удары, лежали на земле, снесенные с петель неизвестной силой. Жители города, увидев, что вражеская армия прорвалась в город, вместо того, чтобы в панике искать убежище, брались за оружие и, присоединившись к нападавшим, атаковали на солдат империи.

«Чёртовы Теросцы» — подумал герцог Анвел, уже предчувствуя свою кончину.

— Ваше Высочество, ремесленный, торговый и храмовый кварталы потеряны! Казармы и склады с припасами и вооружением захвачены, вражеская армия скоро доберется до дворца! — рапортовал начальник личной охраны герцога, — Вам нужно срочно уходить, пока ещё есть шанс выбраться из города.

— Удалось выяснить, кто на нас напал? — не оборачиваясь, спросил герцог.

— Нет, у них нет никаких знамён, и нам не удалось взять ни одного пленного для допроса. Мы полагаем, что это мятежники, но до сих пор не смогли определить, кто их предводитель.

— Откуда у мятежников вообще может быть такая армия, мы давно уничтожили практически всех этих безбожников! — на мгновение вспылил Анвел, — Защищайте дворцовую площадь, сосредоточьте все силы здесь. Гонцы, которых мы послали, должны уже были добраться до соседних городов, нам нужно всего лишь дождаться подкрепления. Мы не отдадим Лонгрим каким-то самозванцам, взявшимся непонятно откуда!

В этот момент, сломав ворота внутренней стены, на дворцовую площадь ворвалось вражеское войско. Несмотря на то, что здесь были собраны самые элитные и обученные воины империи, а командиры этих отрядов все до единого владели различными божественными артефактами, в разы повышающими их боевую мощь, захватчики с легкостью расправлялись с ними. Герцог Анвел своими глазами увидел, как барон Эйнсфил Гортан, один из лучших воинов королевства, был практически раздавлен ударом огромного двуручного молота одного из нападавших, которого можно было назвать гигантом среди людей. Рост этого человека был более двух с половиной метров, а его ужасающее оружие, пожалуй, весило больше сотни килограмм, но он размахивал им так, словно в руках у него была детская игрушка.

Герцог Анвел, обычно сохранявший спокойствие даже в самых тяжёлых ситуациях, покрылся холодным потом, когда из толпы напавших на дворец воинов, с диким животным криком выпрыгнул воин в пластинчатом доспехе. Анвел сразу же забыл про гиганта, крушащего его солдат, потому что всего лишь за один стремительный прыжок неизвестный смог достичь балкона, на котором стоял герцог.

— Как это возможно? — не веря своим глазам прошептал отступивший на несколько шагов герцог.

— Ты никогда этого не узнаешь, — с улыбкой на залитом кровью лице ответил воин.

Анвел никогда не опасался за свою жизнь в бою. У него, одного из лучших мастеров меча империи Альдерван, двоюродного брата императора, было сразу четыре божественных артефакта. Старший амулет, делавший его в восемь раз быстрее. Меч, освященный силой самого Тара, разрубавший любую броню. Два кольца, одно из которых практически мгновенно залечивало любые раны, а второе позволяло предугадывать движение противника. Поэтому герцог без лишних колебаний ринулся на незнакомца.

Начальник личной охраны герцога Анвела смог увидеть лишь смазанные движения двух воинов. Бой закончился одним-единственным ударом, после которого голова великого наместника города Лонгрим слетела с плеч, а его тело с гулким звуком упало на пол. Жизнь самого начальника стражи оборвалась в следующие секунды и последним, что он увидел в своей жизни, был звериный оскал незнакомца.

Неизвестный воин, резким взмахом стряхнув кровь с меча, поднял голову герцога и вышел на балкон. Подняв её высоко над собой, он закричал так, что его голос разнесся по всему городу:

— Наместник города, герцог Анвел Альдерван, убит! Сегодня мы вступили в новую эпоху, братья! Эпоху, когда наши земли снова станут свободными от гнёта империи! Мы создадим новое, Свободное Королевство!

Толпа, находившаяся внизу, взревела. Последние оставшиеся в живых воины империи, бросая оружие, становились на колени перед победителями. Гигант с огромным молотом, вскинул кулак вверх.

— Лестер! — закричал он.

Опьяненное победой войско, как один человек, подхватило этот крик и скандировало имя своего предводителя.

По земляной ухабистой дороге растянулась вереница повозок. Прошло восемь лет с тех пор, как Грэм покинул эти земли. Сейчас же, оказавшись на том самом месте, где они с Лестером повстречали группу беженцев, возглавляемых сотником Гарадом, Грэм с любопытством осматривался по сторонам. С тех пор здесь ничего не изменилось. Всё та же дорога, тот же холм, с которого они высматривали жертв, для того, чтобы заманить их в ловушку. Единственное различие было, пожалуй, в том, что на этот раз он сам ехал с караваном, который, к слову, состоял вовсе не из беженцев. Встреченные им по пути люди были торговцами, незаконно провозившими в Терос оружие.

Даже несмотря на то, что он всё время был в пути, до него дошли слухи о том, что народ Тероса снова восстал против власти империи и даже каким-то чудом смог за невероятно короткий срок захватить новую столицу — Лонгрим, в которой располагался самый большой гарнизон войск Альдервана. Эта новость заинтересовала его, ведь, если у восставших окажется достаточно сил, то возглавив их, он смог бы направить их ярость не на саму империю, а на настоящего врага — церковь Семи Божеств.

— Так куда же ты всё-таки направляешься, парень? — спросил любопытный торговец Пирит у недавно присоединившегося к их каравану Грэма.

— Сначала думал, что на юг, но теперь, думаю, что мне стоит заглянуть в Лонгрим.

— Хочешь присоединиться к освободительной армии? Кажется, Вольный народ, так они себя называют.

— Не знаю, возможно. Хотя я до сих пор не понимаю, откуда они вообще взялись. Я думал, что имперцы истребили почти всех повстанцев, по крайней мере, именно это они кричали на каждом углу последние четыре года.

— Я слышал, что они пришли из «Свободных Земель» — заговорщицким шёпотом сказал возница повозки, в которой сидел торговец, — говорят, что все местные головорезы и отморозки объединились под началом какого-то великана-людоеда. А теперь они разоряют Лонгрим и даже те горожане, которые присоединились к ним во время осады города, вынуждены отдавать им своих жён и всю еду, чтобы остаться в живых.

— Опять ты несешь чепуху, Бастер! — возмутился Пирит, — Наслушаешься в таверне пьяных бредней и потом повторяешь! Обычные повстанцы это, а командир у них сотником был ещё во время прошлой войны с империей! Мне это уважаемые люди говорили, которые его и сами видели!

— А как зовут командира, сказали? — поинтересовался Грэм.

— Да не помню, имя какое-то простое, но я тогда пьяный был в стельку, так что запамятовал. Кард или Барад… Что-то такое. Да и кому это важно, когда он платит полуторную цену за связку арбалетных болтов чистейшим имперским золотом, ахаха! — рассмеялся торговец.

До Лонгрима каравану предстояло добираться ещё неделю. Путь каравана пролегал через Восточный тракт, считавшийся в это время самым безопасным во всей округе. Всё это время Грэм спал в повозке, чтобы лишний раз не утруждать коня, которого ему «подарили» в городке Копт, ел на халяву и болтал с торговцами, узнавая последние новости. Благодаря небольшому воздействию на разум, все они видели в нём чуть ли не лучшего друга и готовы были отдать всё, что он только попросит.

***

На четвертый день, остановившись на ночлег в небольшой деревушке, торговцы, заплатив крестьянам за постой, разошлись по домам. Пирит, договорившийся о ночевке в самом большом доме, принадлежавшем деревенскому старосте, любезно заплатил тому и за Грэма. Войдя в дом, они уселись за стол, на который супруга старосты поставила большой горшок каши с травами. Пирит, сразу набросившийся на еду, с набитым ртом расспрашивал старосте о том, чем живёт деревня, рассказывал о своих торговых приключениях, сыпал комплиментами его жене и дому, не замолкая ни на минуту. В ответ на его речь, глава деревни лишь молча кивал головой, а его жена, сидевшая в углу комнаты, только затравленно переводила взгляд с мужа на нежданных гостей.