Старейшина племени менадеи с грустью смотрела на Элин, одну из самых сильных девушек в своём поколении. Она думала, что когда-нибудь, Элин сможет занять её место, но сомневалась, что это «когда-нибудь» вообще наступит. Менадеи были на грани исчезновения и как бы не хотела старая женщина возненавидеть людей с той же силой, что и когда-то ненавидела их в молодости, у неё уже просто не было на это сил. Усталым взглядом она посмотрела на ребёнка, мирно спящего на лесной поляне.

— Никто в племени не примет его, Элин, — тихо сказала она.

Незерикус Освар, достав топор, размеренным шагом подошёл к телу мертвого отступника.

— Не знаю какому демону ты продался, Грэм, но ты был достойным противником. Одним из сильнейших, которые мне встречались. Твоя голова станет очередным доказательством мощи ордена Незерикус и славы моих павших собратьев.

Когда воин замахнулся, чтобы отрубить падшему противнику голову, труп Грэма объяло жаркое пламя, в считанные секунды спалившее его без остатка. Сильный ветер, поднявшийся над полем их битвы, развеял прах отступника.

***

Грэм открыл глаза. Он чувствовал себя так, как будто избавился от невероятно тяжелой ноши, которую нёс. Тело было легким, в мыслях была чистота. Боли от ран, головокружения, жара — не было ничего, что так мучало его в последние дни. Он хотел задать вопрос «где я?», но решил сохранить молчание, потому что спрашивать было не у кого. Там, где он находился, не было ничего. Он словно завис в абсолютной темноте, которая обволакивала всё вокруг.

Он мог свободно перемещаться в любом направлении. Грэму не требовалось идти, он лишь пожелал и устремился вперед. Но шло время и ничего не менялось. Вокруг была лишь бесконечная пустота. В конце концов, он остановился и сел, скрестив ноги, зависая прямо в этой пустоте.

«Значит, это смерть?» — подумал он.

«Да» — раздался ответ в его голове.

Грэм оглянулся по сторонам, посмотрел назад, ища источник этого странного голоса. Прямо за его спиной, над ним парил огромный огненный змей.

— Хаагеним! — сказал он, — значит я действительно умер?

— Да.

— А что теперь?

— Решать тебе, Грэм. Почему бы не остаться здесь?

— Здесь это где? Разве после смерти я не должен был попасть на острова Леоры, или, хотя бы, в охотничьи угодья Гаррока? — нервно рассмеялся молодой человек, — Всё время, которое я провел, служа в храме, мне каждый день рассказывали об этом. Некоторые даже называли меня избранным Гаррока, так где это всё теперь? Неужели боги не существуют?

— Существуют, конечно же. Ты сам ощутил на себе всю их силу, когда решил поиграться с их избранником, — в ответ на вопрос Грэма, Хаагеним хрипло рассмеялся.

— Тогда почему я здесь? Ты так и не сказал мне, что это за место?

— Это место не имеет названия, но если оно тебе нужно, ты можешь называть его Пустотой. А почему ты здесь? Наверное, потому что ты лишний в этом мире и не предназначен для него. Тебя не должно было быть.

— В этом мире? Объясни. Я ничего не понимаю.

— Во вселенной существуют мириады миров, в которых живёт бесконечное множество существ различных рас и цивилизаций. По сравнению с этим, даже боги, которым поклоняются люди империи Альдерван — не более, чем муравьи. Но даже у вселенной есть законы, которым она подчиняется. И у каждого мира, в том числе и у вашего, есть такие законы, которым следуют даже боги. Ты же, будучи лишь пылинкой, даже в своём мире, оказался тем, кто, сам того не зная, нарушил эти законы. Ты погрешность, которой не должно было быть, потому что в вашем мире никогда не было и не должно было появиться существа с такими способностями, как у тебя. Поэтому сам мир всё это время и пытался от тебя избавиться. Теперь же эта проблема устранена, но, даже так, последствия твоего существования скажутся на всём твоём мире.

— Это, конечно, всё очень лестно, но откуда у меня эти способности? Что это такое? Я так и не успел ни в чем разобраться. И откуда ты всё это знаешь? — от разъяснений духа огня у Грэма возникло лишь больше вопросов.

— Я знаю всё это, потому что я древнее, чем ваш мир, я воплощение огня! Ты должен был уже понять это, Грэм, и я вовсе не льстил тебе. Твои способности в других мирах называются по-разному, но есть одно слово, объединяющее в себе всё — магия. Сила, которая рождается внутри тебя из-за воли, которая может менять сам мир. Люди владеющие ей, маги, встречаются крайне редко в любом из миров. То, что ты умел до встречи со мной — магия, как и то, чему ты научился от меня — тоже магия.

— Но подожди, а как же Талер? Получается, он такой же?

— Нет, Талер смог стать таким только из-за тебя. Когда это произошло, вы оба стали противоестественны для этого мира. То же может произойти и с другими, потому что даже у магии есть законы.

— Что ты имел ввиду, когда сказал, что «магия» может изменить весь мир? Как? И что мне теперь делать, если я уже умер?

Хаагеним Мадракан, старший дух огня, глубоко вдохнул и резко выдохнул.

— Грэм, — ответил он, — время, которое я могу провести с тобой, почти на исходе. Я не отвечу на все твои вопросы, по крайней мере, сейчас. Что ты выберешь? Ты можешь остаться здесь и постепенно раствориться в пустоте, не будет больше ни боли, ни страданий, ни лжи, ни несправедливости. После этого, когда-нибудь, возможно, ты переродишься в другом существе в любом из миров. Либо ты можешь попытаться вернуться, ты сильный маг и у тебя может это получиться. Но мир не примет тебя, более того, твоё существование может стать ещё тяжелее и опаснее, чем раньше. Скорее всего, ты не сможешь найти себе места и мир сломает тебя снова, тогда ты не сможешь вернуться повторно и исчезнешь навсегда. Но может быть и такой вариант, что ты окажешься сильнее, чем ожидалось, и миру придется адаптироваться, чтобы принять магию, противоречащую его законам. Решать тебе.

Грэм опустил голову, всё так же продолжая сидеть в невесомости пустоты, скрестив ноги, и надолго ушёл в себя.

***

Талер открыл глаза и с удовольствием потянулся. Ветви деревьев над ним, переплетаясь, образовывали купол, который создавал приятную прохладу, стены, как будто выращенные из растущих зелёных лоз, имели несколько проёмов, через которые в помещение попадал солнечный свет. Сотканная из травы лежанка под ним была на удивление мягкой и удобной, а рядом с ним сидела, бесцеремонно разглядывая его, Элин, у которой на плече сидёл Корвус, как будто нарочно отвернувшийся от мальчика.

— Что? Где я? Элин! Как я здесь оказался?

— Ты так крепко спал, что мы не смогли тебя разбудить, — звонко рассмеялась девочка, — а я убедила старейшину, что ты не будешь опасен для нашего племени, поэтому я попросила Аркена привезти тебя сюда. Это мой дом.

— Так значит, я у тебя дома? А где же ты спала? — спросил мальчик, оглядывая скудно обставленное помещение, в котором, помимо лежанки, был разве что небольшой плетеный стол и несколько таких же коробов.

— Не волнуйся, я люблю прогуляться ночью. Расскажи, а откуда ты пришёл? Почему оказался в лесу? Там, где ты жил, есть горы? И почему с тобой этот ворон, он такой милый, — протараторила Элин, засыпав Талера вопросами.

— Эээ… — живот ошеломленного таким напором Талера, который не знал с чего и начать, требовательно заурчал.

— Ой, ты наверное голоден! Чего это я? — вскочила девочка, убежав куда то из своего лесного жилища, а через несколько минут вернулась с деревянной миской в руках.

Талер с интересом посмотрел на то, что ему принесла Элин. Это было похоже на кашу из измельченных трав, в которой было множество различных грибов и ягод. Для мальчика, никогда не встречавшего такого блюда, оно выглядело очень странным, но голод взял своё и Талер с благодарностью принял угощение. Когда он уже хотел запустить свои руки прямо в миску, девочка, приподняв бровь, спросила:

— Ты никогда не ел менрис?

— Нет, я что-то не так сделал? — замерев, спросил Талер.