Я в недоумении открываю и рот и смотрю на неё. Лина замирает и только сейчас поднимает на меня свои глазёнки.

— Ну да, чего это я..!

Она снова погружается в свою работу, оставляя пустое место. Я качаю головой и возвращаю взгляд на свой чистый листок.

Снова беру листок с примерами и ищу что-то знакомое. Дискриминант какой-нибудь. Что здесь можно через него решить?

— Ещё десять минут! — говорит Станислав Юрьевич, уставившись прямо на меня. От этого взгляда я вздрагиваю и сглатываю.

Все будет хорошо. Ну да, все будет хорошо, если ты не я. А если ты я, то нам п*здец.

Ещё и гребаный нерешённый тест.

Наклоняюсь к сестре, пытаясь прорешать свои примеры по её. Но это оказывается чуть сложнее. Все разбросано, поэтому найти что-то похожее я не могу. То есть могу, но Лина, как отличница, решает все в уме, выводя на листке только ответы. Я же никак не пойму, что сделала она для того, чтобы получить, например, эту двойку. Хотя нет, как получить двойку я очень хорошо знаю, а вот с тройкой будет чуть сложнее.

Вывожу на листке цифру «один» и снова смотрю на время. Пять минут. Переписываю пример и пытаясь что-то посчитать, но через минуту забиваю на это… и рву листок пополам.

Баранов, сидящий рядом, хмыкает, но тут же утыкается носом в листок, когда ловит мой взгляд.

— Сдаём листочки! — голос Станислав Юрьевича снова заставляет меня вздрогнуть.

— А можно завтра принести? — Антонова, сидящая с Вовой, спрашивает.

— Можешь тогда сразу больше не приходить, Антонова!

Девушка хмурится, но тут же откидывает свои рыжие волосы и улыбается.

— Как скажите! — она так же, как и я, ловит озверевший взгляд Стаса.

Лина смотрит на мой листок, а потом на меня.

— Ты ничего не решила?

— В уме решила. Просто было лень записывать.

— Ну да, я так и подумала. — Лина передала свой листок вперёд.

Единственное радует, что это последний урок, после которого я снова окажусь дома. Конечно, это не то место, где я хотела бы сейчас быть, но поделать с этим ничего не могу.

Сегодня к нам приедет вторая бабушка, которая совсем недавно вернулась из Тайланда. Она знала, что случилось с её лучшей подругой, но пожелала вернуться на родину и все выслушать с глазу на глаз.

— Ты как? — Лина снова толкает меня в руку. — Твоё лицо… оно выглядит глупо.

Бью сестру в плечо, на что она тихо посмеивается, записывая какую-то тему с доски. Стас быстро начал надиктовывать какие-то формулы. Лина так же быстро начала записывать их в тетрадь, а я… а я даже не завела тетрадь по алгебре.

Родители уже, наверное, поехали забирать её из аэропорта.

Дождавшись звонка, все радуются, как какой-нибудь победе.

Поднимаюсь вместе с сестрой и прохожу мимо стола Станислава Юрьевича.

— А тебя, Агнесса Воскресенская, я бы попросил остаться.

Его голос уже не сулит ничего хорошего. Лина с грустью смотрит на меня и желает удачи, говоря, что пойдёт домой. Сестренка поняла, что я здесь надолго.

— Да? — спрашиваю я у учителя, когда дверь за Линой со скрипом закрывается.

Станислав встаёт со стула и подходит чуть ближе. Сглатываю, но не перестаю улыбаться. Его хищная походка заставляет сжиматься от страха.

Только смотреть в глаза. Всегда надо хищникам смотреть в глаза и не показывать своего страха.

Да, сука, я смотрю на тебя.

И вправду, мои глаза неотрывно следят за его. Лёд против болотной жижи. Сестра же считает, что наши глаза похожи на весну: яркие зеленые листья с крупицей серебра.

— Красивая фотография..

— Да, я тоже насладилась.

Станислав хватает меня за шею и подводит к стене. Стукаюсь об угол парты ногой и чуть взвываю. Теперь будет синяк или какая-нибудь царапина.

— Если я попрошу удалить, то это не факт, что у тебя не останется ее на каком-нибудь жёстком диске, да?

— Да.

Его рука сжимается сильнее. Он не убьёт меня. Я знаю.

Он снова смотрит в мои глаза, что-то там выискивая.

— Сейчас ты будешь решать свой тест ещё раз!

От этих слов я хмурюсь. Решать тест? Да я в жизни этого не сделаю.

После своих слов парень берет листок и кладёт на первую парту, указывая на стул.

— Уроки закончились, — шепчу я, понимая, что это его не остановит.

— Но не для тебя!

Сажусь за парту и снова гляжу на непонятные цифры и символы. Дискриминанта снова не нахожу.

***

Ближе к вечеру, когда из меня математика выпила все соки, я сдала работу Станислава Юрьевичу. Он целых три часа учил меня заново решать примеры. Все темы изъяснял простым языком, умудряясь повторять снова и снова. На него это было крайне не похоже, но это меня мало волновало. Стас указывал на формулы, прося меня повторить, если я что-то забывала, то мы снова шли по кругу.

Про фотографию он больше не говорил, хотя его проницательные глазёнки все время были направлены на мой телефон, лежащий на парте.

— Скоро мы прекратим эти мучения? — фыркаю я, дописывая последний пример.

— Минутку, — Стас махнул рукой, печатая второй что-то в телефоне. Его брови нахмурены, а глаза быстро пробегают по строкам.

Через пару минут слышу какой-то взрыв и класс погружается в темноту. Зимой темнеет раньше, поэтому окна были так же не нужны, как песок на экзамене. Слышу скрипы у стола Станислава и напрягаюсь. Сердце кричит: «БЕГИ». Что-то ужасное надвигается, а точне кто-то.

Сильные руки парня хватают меня за ворот и переносят через парту, кидая в стол. Спотыкаюсь об выступ и падаю на колени, пытаясь ухватиться за стол. За спиной слышны сопения и грозные слова. Станислав ударяет ногой парту, заставляя меня вздрогнуть и схватиться за лежащий на тетради карандаш. Глаза по-тихонько привыкают к темноте, поэтому я начинаю различать силуэт учителя.

Страх эхом прошёлся по моему телу, когда в его руке я увидела раскладной ножик.

— Теперь ты в моей власти, сука! — кричит он, горой надвигаясь на меня. Станислав не был горой мышц, но сейчас я была в том положение, что даже тростинка была похожа на скалу.

Отталкиваюсь от стола и кубарем падаю на пол, тут же поднимаясь. Бросаю взгляд за спину и замечаю телефон, лежащий на краю парты. Добежать-то я к нему успею, но позвонить — нет.

Хватаю карандаш удобней и бреду к двери. Станислав, не теряя ни минуты, цепляется за мою руку и тянет на себя. Вскрикиваю, втыкая карандаш в его мышцы на руках.

— Сука! — взревел он, выпуская меня из своих лап.

Посылаю сигнал в ноги и ускоряюсь из-за всех сил. Мышцы на ногах стали каменными, а сердце глухо застучало, готовясь выскочить из груди. В коридорах было так же темно, как и в классе. Свет был отключён везде. Вздыхаю и бегу вниз. К выходу. В ноге отдаёт болью, поэтому чуть снижаю скорость, продолжая прислушиваться к шагам за спиной. Тишина.

Школа как-будто опустела. Пытаюсь крикнуть, но тут же затыкаюсь, когда замечаю впереди знакомую фигуру. Брат Станислава оглядывается по сторонам. Ждёт.

Слезы наворачиваются на мои глаза. Сил драться нет. Разворачиваюсь и бегу на второй этаж.

Все напоминает неудачную страшилку. Открытые классы в оглашающей тишине. Такого в школе никогда не было. Куда делся охранник? Учителя? Не могли же все уйти в одно время?!

За спиной слышу чьи-то шаги, потому заставляю себя ускорить и снова подняться на третий этаж. Глупо конечно, но спрятаться в другому кабинете я не успела.

Забегаю в кабинет математика и забираюсь под стол. Секунда. Две. Минута.

Руку жжёт. Сквозь темноту замечаю небольшую царапину на ладони. Откуда она? Все чувства сбились в один натянутый комок нервов. Мозг даже не хочет соображать. Только сейчас я понимаю, что могла спрятаться на втором этаже или взять хотя бы телефон. Телефон.

Выглядываю из-за стола и тут же замираю. В класс возвращается Станислав. Его глаза горят пламенем. Кулаки сжаты. Парень разбивает цветок, стоящий на стеллаже. Мои ноги сильнее сжимаются, а голова склоняется к коленям. Слезы так и норовят выскользнуть. Он ломает все на своём пути. Переворачивает стулья, столы. Но когда он подходит к столу, я перестаю дышать. Удары сердца отдаются в ушах.