Беру телефон, но откидываю его в сторону, заламывая пальцы на руках.

— Могу ли я вам помочь? — слышу мужской голос и поднимаю голову.

Высокий мужчина, скорее даже парень, надменно возвышался надо мной, смотря на меня сквозь линзы очков. Чёрные волосы аккуратно уложены назад, а голубые глаза бегали по столу, останавливаясь на телефоне.

— Сейчас урок информатики, да? — мужчина крутит в руках телефон и складывает руки на груди.

— Эм, нет? — выпаливаю первое, что приходит на ум.

— Ну да, это вы сейчас меня спрашиваете? Ну если атомы похожи на адаптер, то да, вы абсолютно правы, мисс…, — мужчина замолкает, ожидая, когда я скажу своё имя.

Смотрю в его глаза и окончательно понимаю, что Несса из-за чего-то на меня обиделась и пытается игнорировать. Может позвонить с другого номера?

Продолжаю пылиться на мужчину, не понимая, почему он с моим телефоном подходит к столу и открывает нижний ящик.

— С мамой придёшь за ним, поняла? — киваю, не задумываясь о его словах.

— Да, простите, а телефон мой можете вернуть? — спрашиваю, и тут же по классу разносится хохот одноклассников.

Уже ко второму уроку пришла мама, злая от того, что ее вызвали в разгар фотосессии. Татьяна Александровна долго ходила вокруг меня, пытаясь что-то понять.

— Вы с сестрой телами поменялись? — качаю головой и искренне извиняюсь перед новым учителем, который незаинтересованно смотрел на всю эту ситуацию, — Лина, что произошло?

Трясу головой, говоря этим, что это совсем не важно и больше такого не повторится.

— Надеюсь. Не хватало ещё тебя на стороне зла, Лина. — улыбается директриса.

Мама же подняла такую шумиху, что готова была вырвать волосы не только мне, но и всем учителям. Бежала она из школы сломя голову.

Поднимаюсь на второй этаж, засовывая телефон, который все-таки вернули, в карман и замечаю Матвея Юрьевича. Мужчина вешает плакаты с математическими формулами в коридоре, изредка отходя назад и проверяя — ровно ли? На нем были одеты синие потертые джинсы и красная футболка с маленькой надписью на правой груди, на ногах чёрные кроссовки.

Когда мужчина успел переодеться, сменив галстук с рубашкой на такой ужас?

— Матвей Юрьевич, мне очень жаль. Я не хотела, простите.

Мужчина оглядывает меня странным взглядом и отмахивается рукой.

— Нет, послушайте, мне правда жалко, что так вышло. Я очень хорошо отношусь к химии, просто моя младшая…

— А вот вы где, Лина! — слышу голос позади себя и замираю.

Напротив меня стоял Матвей Юрьевич в той же рубашке и в том же галстуке. Разворачиваюсь и замечаю, как его… брат подмигивает и заходит в кабинет. Брат? Близнецы?

— А? — указываю рукой на учителя, который только что ушёл, и на Матвея Юрьевича, который улыбается и пожимает плечами.

И только через урок я знакомлюсь с одним из близнецов официально на уроке математике.

***

В помещение зашёл молодой мужчина, держав в руках какие-то тонкие тетрадки.

— Он химию и математику ведёт? — шепотом спрашивает Вова. В глазах парня могла уловить крайнее непонимание.

— Близнецы, похоже, — прошептала так же тихо.

Мужчина поднялся на выступ и кинул тетради на стол. Повернувшись лицом к доске, он начал что-то писать. Только через секунд десять, мы поняли, что это имя.

«Станислав Юрьевич»

— Открыли дневники, — мы с Вовой переглянулись. Уже несколько лет ученикам старших классов дозволено не носить дневники, так как появилась электронная версия. Я решила не выделяться, и тоже его не купила. А про Баранова говорить и нечего, он даже учебник по математике не удосужился взять.

— Но у нас их нет, — послышались голоса с первых парт. Станислав Юрьевич ударил рукой по столу и приказал открыть тетрадки.

— Записали в правом верхнем углу мое имя, — мужчина прошёлся взглядом по классу и громче произнёс, — Ошибётесь, я вас прибью, — хотелось посмеяться, но он даже ухом не повёл.

Серьёзно? Он не шутит? То есть мне ещё крайне повезло, да?

На доске тут же стали появляться тригонометрические формулы.

— Что это? Кто-то знает? — молодой мужчина провёл рукой по темным волосам и поправил футболку.

Класс сидел молча. По моим данным у ребят не было нормальной математики года два из-за постоянных замен и смен учителей.

— Формулы какие-то? — спросила девушка, чьё имя я даже не удосужилась узнать.

— Не какие-то, а тригонометрические! — прорычал он, закатывая глаза. — Вот и повезло же мне! — проворчал мужчина, стирая их с доски, — Кто-то может написать их самостоятельно?

Тишина заполнила класс.

— Допустим, — кивнул молодой преподаватель, — а кто из вас сдаёт профиль? — наши школы ещё в десятом классе умудрились сдать базу.

Я подняла руку и лица одноклассников тут же повернулись к последним партам. Станислав Юрьевич нахмурился.

— Моя сестра будет сдавать математику, — прокомментировала я и увидела удивленные лица одноклассников. Они были до сих пор без понятия, кто такая Агнесса Воскресенская.

— Ну и где эта умалишенная? — я покачала плечами, так как голос из-за страха испарился, а ладошки покрылись влажным слоем, — А вы все пойдёте на врачей? Если да, то я больше никогда не приду в больницу, — некоторые заулыбались, но Стас быстро успокоил смешки и заставил за пятнадцать минут выучить все тригонометрические формулы.

Вова выхватил мой учебник и поставил на стол, чтобы отгородиться от препода. В его руках тут же появился телефон.

— Можно зайти? — дверь открылась, и наполовину высунула голову рыжеволосая. По её глазам сложно было увидеть, что она проплакала несколько протяжных минут.

— Эта твоя сестра? — посмотрел в мою сторону Станислав, и я покачала головой. — Тогда выйди и закрой дверь. Бегом! — Катя Антонова пробубнила что-то себе под нос и выбежала из класса, захлопнув дверь. — Баранов, кто это?

Вова опрокинул учебник и под него кинул телефон.

— Ну тип я тут.

Парня вызвали к доске, где он мягко сказать «наложал» по полной. Станислав громко на него кричал, показывая всем, что придётся начать учиться или прогуливать математику.

Вова вернулся и тихо сел на свой стул.

— Испугался? — тихо прошептала.

— Испугался?! Да я пересрался на всю свою жизнь вперёд, — парень повернулся ко мне лицом, — Да он псих, отвечаю. Я никогда так не боялся выходить к доске.

Я промолчала. Агнесса просто обязана сдать математику, отказы не принимаются.

Илья

Запрокидываю голову и делаю два жадных глотка из бутылки. Облокачиваюсь на матово-красное кресло и делаю затяжку, кладя руку с бутылкой на подлокотник. А позже отталкиваюсь ногами от пола и качусь в сторону балкона, который закрыт лишь тонкой шторой со множествами подкладками. Поднимаюсь и выхожу на балкон, выходящий на детскую площадку.

Деревья нехило закрывают обзор, но я не замечаю этого, когда делаю ещё пару глотков из бутылки. Сигарету тушу о край перегородки и выкидываю с балкона, наблюдая, как она теряется между деревьями.

Русые волосы не причёсаны, а под глазами виднеются синяки из-за недосыпа. Телефон протяжно жужжит в кармане моих джинсов.

Смотрю на опустошенную бутылку вина и прикрываю глаза, сразу же открывая их и разбивая бутылку о стену комнаты моей покойной матери. Осколки разлетаются в сторону, а на бежевых обоях остаётся красный след.

Звук из кармана надоедает, поэтому следующим в стенку летит новенький айфон. Экран разбивается вдребезги, зато теперь мои мысли никто не отвлекает.

Хотя нет…

Мои мысли перегружены её образом. Как она могла такое допустить? Как? Почему она мучает меня? Зачем ей это?

Хаотично скидываю вещи с полок, слыша, как ударяясь об пол, они разбиваются. Высокий стеклянный шкаф стоял напротив маминой кровати, поэтому именно он потерпел крушение.

Хватаюсь за края шкафа и толкая на себя, отходя в сторону. Стекла лежат повсюду. Ногой отталкиваю стеклянного слоника и подхожу к заправленной кровати. Мягкие простыни до сих пор хранят запах маминого тела.