Через пару секунд их уже не было видно.

После ухода Судьи к Златомиру вернулись его силы, он встал с колен, поправил костюм и поспешил удалиться. В голове его всё еще были мысли о ней, но и о том, что Судья точно увидел его ложь. Судья всегда действовал мягко и деликатно, а его орудием наказания были эти дети, существа способные принести невероятную боль солгавшему.

Уже светало. Наряду с первыми петухами начинали просыпаться пекари, чтобы известить город о начале нового дня запахом свежеиспеченного хлеба. Начиналась утренняя рутина: кто-то спешил в церковь, а кто-то – на пробежку. Город дышал своей умиротворенной повседневностью.

Слава сидела на подоконнике в гостиной и вглядывалась в вишневое дерево за окном. Она как будто ждала, что дерево зашевелится и заговорит. За этим занятием её застал Мироспас.

– Ты так и не ложилась?

– Не спится, – вздохнула она.

– Почты еще не было?

– Нет, я проверяла. Наверное, еще слишком рано.

– Первые петухи уже пропели, – сказал он.

– Значит, в этом городе все почтальоны любят поспать! – вдруг весело и непринужденно ответила девушка. Мироспас был рад тому факту, что Слава опять начала шутить.

– А ты повеселела, Славик! – сказал парень, нарочно провоцируя девушку.

– Я в очередной раз повзрослела, Мирочка, – спокойно сказала Слава, не дав никакой реакции на нелюбимое к ней обращение.

– А я в очередной раз наготовил слифком много еды, – ворвался в их разговор Леонидас, опять обернутый в свой нелепый розовый фартук.

– Тогда предлагаю завтракать! – воскликнула Слава, и ее босые маленькие ножки засеменили в сторону кухни.

– Вот так вот не спать всю ночь! Тут и проголодаешься, как зверь! – засмеялся Леонидас.

Завтрак был по-королевски шикарным. Леонидас наготовил, как на целый полк. Тут были и русские сырники, и блины со сметаной, и классические французские круассаны с джемом, и бельгийские вафли с клубникой, и яйца в разной подаче, и, конечно, свежеиспеченный хлеб с маслом. Слава хлопала в ладоши и кричала: «Браво, Шеф Леонидас! Браво!» Леонидас смущенно благодарил, и щеки его краснели одновременно от удовольствия и смущения. Мироспас не успевал прожевывать одно, как уже подносил ко рту кусок чего-то другого не менее вкусного. Это был по-настоящему семейный завтрак, с шутками, смехом, с испачканной вареньем одеждой, обсуждением соседей и горой грязной посуды, которую никто не хотел мыть. Благословен час завтрака, когда в эти минуты ты далек от своих тревог, но близок к себе самому.

– Ох, накормил – так накормил! Леонидас, тебе надо срочно менять род деятельности! Завязывай с этой неблагодарной работой и открывай свой ресторан! Представь, сколько человек ты осчастливишь своей едой?! – громко сказала Слава, потирая свой живот, – я объелась, – заключила она. И все громко засмеялись!

– Да, я мечтал стать поваром, но моя мама была против. Тогда были тяжелые времена, и профессия повара не считалась благонадежной, – с грустью и сожалением в голосе ответил Леонидас.

– Родители…Почему-то они всегда все знают лучше нас…Ведут нас избранной ими дорогой, не понимая, всей трагедии наших умерших мечтаний, – тихо сказал Мира.

Друзья замолчали, словно оплакивали каждый свою несбывшуюся мечту. Но Леонидас решил прервать трагичный момент:

– Не подумайте, что я обижен на маму. Нет. Она хотела лучшей жизни для меня, – сказал он, – я ей благодарен, а иначе я б не оказался здесь сейчас с вами, моими друзьями. А поваром я ещё успею стать!

– Вот это настрой, я понимаю! Не кисни, Мира! – она хлопнула друга по спине, – мы и из тебя ещё космонавта сделаем! – засмеялась Слава.

– Почему космонавта-то? – обиженно пробубнил Мироспас, – я вообще-то летчиком мечтал стать.

– Ой, опять ты со своими деталями!

– Ооо… небо…рассветы и закаты, разные страны и люди, а самое главное – хорошенькие стюардессы! – романтично вздохнул Леонидас, и пунцовый румянец покрыл его щёки.

Мира и Слава посмотрели на друга, переглянулись и прыснули от смеха.

Вот такие простые моменты и делают нашу жизнь по-настоящему счастливой!

После сытного завтрака друзья решили немного прилечь в гостиной, так как с трудом могли передвигаться.

– Как старший в команде, я запрещаю готовить такие завтраки! – шутливо сказал Мироспас.

– Я так и потолстеть могу, – поддержала его Слава.

– Нет не мофеф, мы не толстеем же, – выговорил Леонидас, борясь с тяжестью в желудке.

– И-то правда! – захихикала она.

– Если мы не толстеем, то почему мы чувствуем тяжесть в желудке? – важно спросил Мира.

– Архаический атавизм, – заключил Леонидас и тяжело вздохнул.

Через пару минут все трое мирно спали: Слава – в своем любимом кресле, Мироспас -на диване, а Леонидас – в кресле-качалке.

Слава проснулась первая. Она решила навестить Даниеля, чтобы сгладить впечатление от вчерашнего несуразного свидания, которое так бестактно потревожил Златомир. Она на цыпочках вышла из гостиной, оставила записку друзьям, переоделась в своей комнате и отправилась исправлять ситуацию.

Даниель сидел в кожаном кресле за столом, вокруг него стояли мониторы. Он готовил очередную презентацию проекта в своём офисе, неосознанно вновь и вновь возвращаясь к мысли о Славе. Волнение поселилось в его душе с последней их встречи. Он не имел понятия, как связаться со Славой и где она живёт. «А может, она уже уехала» – страшная мысль поразила его, но он отогнал её прочь.

Его развод был в стадии оформления, но это не делало его жизнь легче. Бывшая жена решила, во что бы то ни стало испортить ему жизнь, сначала угрожая лишить родительских прав, потом выливала тонны оскорблений и проклятий, подключила свою родню к этому процессу. Казалось, в этой женщине не было ни капли доброты и света, так сильно она ненавидела того, кого уже давно и не любила, но кто обеспечивал ей королевскую жизнь. Даниель был основным добытчиком в семье, не жалел себя, работал чуть ли ни 24 часа в сутки, лишь бы у его семьи были все блага. Но разве это самое главное в жизни? Большой дом с бассейном, дорогие машины и одежда? Встреча со Славой перевернула всё в жизни Даниеля. Он ясно увидел, насколько ничтожно несчастлив он был. Дети его игнорировали, обращаясь к нему только за деньгами, жена не баловала своей лаской и любовью, он был одинок в собственном доме, который построил своими руками.

Стук в дверь заставил мужчину выплыть за пределы своих мыслей.

– Войдите, – строго сказал он.

В проеме двери показалась головка его стеснительной секретарши.

– Простите, пожалуйста, сэр, – сказала она, – Вы запретили Вас беспокоить, но здесь одна девушка.

– Какая ещё девушка? Я никого не жду, – грубо отрезал он.

– Это я, – ответила другая голова, показавшаяся в том же проёме, и Даниель расплылся в улыбке, увидев самое милое его сердцу лицо.

Стеснительная секретарша была обескуражена такой шалости девушки, смотрела то вниз на неё, то на своего босса, не зная, что ей делать – бежать прочь или сразу увольняться.

– Спасибо, Беатрис, – добродушно сказал Даниель, – правильно, что Вы меня побеспокоили! Это лучшее, что Вы могли сделать для меня!

Секретаршу ошеломила такая реакция строгого босса, она пошатнулась и выпустила ручку двери, которая в свою очередь воспользовалась свободой и широко распахнулась.

Слава выпрямилась, и Даниель увидел её с распущенными волосами в лёгком хлопковом платье цвета полевых васильков, она смотрела на него так, как смотрят только маленькие дети, когда по-настоящему и бесхитростно кого-то рады видеть. Мужчина не мог отвести своих глаз от незваной гостьи, а потом он заметил кольцо на её руке, которое и стало поводом для их знакомства. Секретарша переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда на неё обратят внимание и отпустят.

– Так мне можно войти? – спросила Слава.

– Всегда! – ответил Даниель, – Беатрис Вы можете идти.

Секретарша облегченно вздохнула и поспешила на свое место. Только одна мысль промелькнула в ее голове: «Наверное, это и есть причина развода».