После собрания Слава и Мира вышли на улицу, многозначительно посмотрели друг на друга и тотчас же стали совершать какие-то круговые движения, будто танцуя. Через несколько мгновений они стояли лицом к некой двери. Они вошли сквозь неё и оказались в совершенно другом месте. На улице уже стояла глубокая ночь. Где-то вдалеке стрекотали цикады. Их звук всегда раздражал Мироспаса, заставлял вспоминать о прошлом. В воздухе пахло свежестью и соленой водой.
– Я всё никак не могу привыкнуть к этим перемещениям! – капризничала Слава, – представляешь, если б все люди могли этим пользоваться? Не нужны были бы ни поезда, ни самолеты, ни машины!
– Ага, ни пароходы и заводы! Ты решила паломничество организовать через наши коридоры времени и пространства?
– Ну, Миииира… Я просто рассуждаю. Почему ты всегда такой угрюмый, когда мы в морских городах?
– Слава, не отвлекайся от дела! – сердито прервал Мироспас, – тебе ещё надо с ним познакомиться.
– Да, познакомиться, влюбить в себя и уйти от него навсегда, – вздохнула она, – мы как шпионы какие-то, приходим ниоткуда и уходим в никуда. И мне каждый раз всё тяжелее это делать. Неужели хотя бы нельзя, чтоб они меня помнили? – спросила она, поджав нижнюю губу.
– Славик, – Слава опять сморщилась при этом обращение к ней, – ну ты же всё понимаешь, так нельзя. Они не могут нас помнить. И ты их не в себя влюбляешь, а в саму жизнь, добро, любовь. И заканчивай называть нас шпионами.
– Ну, хорошо, анти-шпион, – она не смогла удержаться, – Но могут ли с ними оставаться хотя бы хорошие воспоминания, моменты счастья и радости?
– А они и остаются. Они наполняют их сердца, и поэтому они потом и творят все эти чудеса, помогают себе и другим. Ты их проводник к ним самим, к их внутреннему свету. Проводник указывает и подсказывает нам путь, но проводника потом нужно отпустить. Не забыв тебя, они и отпустить тебя не смогут. И эта боль от потери будет их съедать и губить.
– Но ведь часто, теряя человека, потом мы понимаем, что всё к лучшему. Что человек был в нашей жизни для определенной цели, но не был предназначен нам на всю жизнь? И многие становятся только сильнее, пережив потерю или расставание с близкими.
– Пережить потерю и расставание человека – это одно, а потерю тебя – это другое! Ну что ты как маленькая, право! Опять за старое! Обсуждали уже эту тему тысячу раз! Перестань! Посерьезнее!
– Но я всё равно не понимаю всех этих правил! Почему так, а не иначе? Почему?
– Ты единственный человек на свете, который так часто задает вопрос «почему?»! Порой мне просто хочется щёлкнуть тебя по носу, чтобы ты перестала почемучкать!
После этих слов девушка демонстративно надула губы и с некоторое время молчала. Её друг прекрасно понимал, что не сможет наслаждаться этой тишиной долго, и он был прав.
– Так и кто этот человек? – изображая предельную серьезность, спросила Слава.
– Весьма успешный предприниматель, женат, двое детей.
– Не понимаю тогда, зачем ему наша помощь?
– Этому человеку суждено стать великим борцом за права всего человечества, он способен изменить мир к лучшему. Но есть одно «но»!
– Я вся во внимании, – девушка перебила друга, поправляя невидимые очки на лице и делая вид, что приготовилась записывать за ним в воображаемом блокноте.
– Слава, не ерничай! Есть одно «но» – его жена и вся её семья. Они поработили и подавляют его внутренний свет. Он подавлен, несчастлив, часто в состоянии депрессии.
– Мира! Но это уже новый уровень! Не могу же я человека из семьи увести?!!
– Семьи давно уже нет, если она когда-то вообще была. Жена его не уважает, не любит, дети испорчены и избалованы. Естественно, это их общая ответственность. Если честно, мы слабо можем понять, как и почему он женился на этой женщине. Его путь должен был быть другим.
– Но есть же дети! Возможно, всё из-за них?
– Возможно, – он прищурил глаза, – дети – это всегда благословение. В частности, ради детей необходимо сразу менять ситуацию, если в семье возникает отравляющая атмосфера. Так можно и себя, и детей загубить.
– Но и как же понять, что вот она, отравляющая атмосфера?
– Когда любви нет, – сказал он и взял паузу, – когда родителям даже смотреть друг на друга не хочется, не то, чтобы обниматься и целоваться. Когда уходит тепло из отношений, когда тебе радостней проводить время вне дома, заниматься другими делами и быть на работе, нежели быть со своей семьей – вот это яркий показатель, что семьи уже нет, – он обнял подругу за плечи, – но люди предпочитают закрывать на всё глаза и жить по накатанной схеме, губя свои души. Мы приходим в этот мир для любви и счастья, для того чтобы делать счастливыми и любимыми других.
– А может, кого-то устраивает их жизнь без такого вот счастья, может, они счастливы в своем несчастье. А тут мы со своими благими намерениями.
– Нет, Слава, ты не права. Многие просто бояться изменить ситуацию, они молят о помощи, – он посмотрел на название улицы на стене дома, – и вот тут-то как раз приходим мы с нашими благими намерениями. К не просящему мы и не придем, помни это!
Слава тяжело вздохнула, но больше ей нечего было возразить или добавить. Мира, как всегда, был прав. Он вообще всегда был прав, и это безумно раздражало. Но, тем не менее, Слава нежно любила своего друга, а он её.
Незаметно за этими разговорами они оказались на центральной улице города, наводненной различными маленькими ресторанчиками. На улице было многолюдно по случаю ярмарочного дня. Солнце ярко светило, радуя своим теплом, птицы, словно покупатели рассматривали товары, прыгая с ветки на ветку.
Друзья оглядывались по сторонам, ища нужного им человека. И тут они увидели его. Мужчина был невысокого роста, крепкого телосложения, русые волосы, мягко закручивающиеся в завитки, голубые глаза, добродушный взгляд и улыбка. Он был одет просто, в джинсы и серую футболку. Славе он сразу понравился. Но тут же её пронзило какое-то странное предчувствие. Она отогнала его прочь.
Мужчина остановился у палатки с антиквариатом. Его заинтересовала какая-то вещица. Чтобы увидеть, что именно, Слава медленно подошла к той же палатке. В его руке она увидела кольцо в виде часового механизма. Необычное колечко захватило всё её внимание настолько, что она даже не заметила, как подошла слишком близко к мужчине, который, почувствовав сзади чьё-то лёгкое теплое дыхание, резко обернулся. И тут он увидел глаза, ярко-зеленые глаза Славы, которые словно обволакивали всякого, кто в них смотрит. Он был не в силах отвести взгляд.
Мироспас стоял поодаль и внимательно наблюдал за происходящим. Его охватило какое-то беспокойство, но он решил, что это нервное напряжение первого рабочего дня.
– Охо! Теперь понятно пофему вас нафывают перворафрядниками, – раздался голос за спиной Мироспаса.
Мира знал, кому принадлежит этот голос, и поэтому ему совсем не хотелось поворачиваться и обрекать себя на нежелательное общение.
– Приветствую, Леонидас.
– Фдрафтвуй, Мирофпаф! А я фа вами фрафу пофле фобрания-то побефал, но вы ф фуфтрые, фнаете короткие пути. Коридоры-то для ваф, как дом родной, – приветливо сказал Леонидас.
– Так и какими судьбами? По какому вопросу ты за нами так спешно отправился? – Мироспас посмотрел на незваного коллегу так, чтобы тот точно прочувствовал, что его появление совсем некстати.
– Так меня к вам направили помогать, – довольно произнес Леонидас, а после обнажил все свои зубы в широкой улыбке, – я теперь в вафем подрафделении так скафать.
Это новость совсем не обрадовала Мироспаса, он хотел сразу сообщить об этом Славе, но тут же осекся, увидев, что между Славой и мужчиной что-то происходит. Мира решил подождать, а потом уже совместно со Славой придумать план, как им избавиться от навязанного коллеги. Но бесперебойная болтовня Леонидаса не давала возможности сосредоточиться.
– Леони, друг, ты бы мог на пару минут помолчать? У нас же работа в самом разгаре.
