Литмир - Электронная Библиотека

— Рон… — Гермиона надеялась, что её светлая голова найдёт достойное объяснение, но бледность, которая с каждой секундой всё больше и больше воровала тёплый цвет лица Уизли, говорила ей о том, что объяснений не понадобится.

— Ты… Это… — он ткнул пальцем на её ладонь, кожей которой она всё ещё чувствовала шёлк бледно-розовых лепестков. — Ханахаки, — наконец выдал Рон таким голосом, будто выносил приговор.

На секунду она даже опешила, приоткрыв рот. Гермиона ничего не знала об этой болезни, пока не заболела сама, и тот факт, что Рон назвал её без каких-либо сомнений, мягко говоря, ошарашил.

— Что?.. — Гарри подошёл к ним, переводя обеспокоенный взгляд от одного друга к другому. — Гермиона, воды?

— Почему ты не сказала?

Фразы парней прозвучали в один голос, так что ей понадобилась секунда, чтобы разобраться. Гермионе до сих пор не верилось, что Рон знает, что всё это значит.

— Не сказала о чём? — Поттер начинал раздражаться, как всегда, когда речь шла о том, во что он не был посвящён.

— Гермиона? — Уизли спросил более настойчиво, и она провела ладонями по лицу, умоляя себя найти подходящие слова.

Девушка села обратно на кровать, взяв из руки Гарри стакан с водой и выкроив себе ещё несколько секунд.

— Хана… что? — повернулся Поттер, смотря на Рона, который не отрывался от лица подруги.

— Ханахаки. Это волшебная болезнь, — объяснил он. — Ей могут заболеть те, кто безответно в кого-то влюблён. Это цветы, которые начинают расти по телу. В лёгких, в сосудах, в мышцах, прорываются на кожу.

Было необычно слушать Рона в качестве справочника, но Гермиона должна была догадаться раньше. Он вырос в окружении волшебства и на этом поле знал гораздо больше неё или Гарри, даже если лично не сталкивался со многими вещами, о которых им рассказывал.

— Чего?.. — поморщился Поттер, начав смотреть на Гермиону так, будто пытался просканировать её кожу и понять, действительно ли внутри неё растут цветы.

— Рон прав, — наконец сказала она, тихо отставив стакан. Вода немного смочила горло, но было ясно, что этот эффект ненадолго. — Я…

— Почему ты нам не сказала? — спокойное состояние Уизли в мгновение ока сменилось паникой на грани с истерикой, когда он начал ходить туда-сюда, как всегда делал, когда не видел выхода.

— Потому что в этом нет смысла, — сдержанно проговорила Гермиона и подняла голову, чтобы посмотреть на Гарри, который всё ещё не до конца понимал происходящее.

— Погоди, то есть, ты знаешь, чем больна? — спросил он. — Тогда в чём дело? Тебя могут вылечить, просто скажи им, что…

— Эта болезнь не лечится, Гарри! — крикнул Рон так, будто Поттер не имел права на невежество.

— В каком смысле?

Со стороны этот диалог был похож на нелепую зарисовку для скетч-шоу.

— Смысл в том, что… — Гермиона закусила губу, пытаясь найти как можно более мягкие слова, — что от неё можно вылечиться, Рон слишком драматизирует, — выдавила она из себя подобие улыбки, услышав фырк рыжего.

— Да уж, стать бесчувственным овощем, конечно! — взмахнул руками он. — Это в последнюю очередь похоже на излечение!

— В общем-то да, — она решила игнорировать приступ злости Рона и продолжить объяснять Гарри. — На этом сейчас сосредоточены целители. На том, чтобы найти достаточно квалифицированного врача, который смог бы провести операцию, но минус в том, что мне будут недоступны чувства. Это как будто… — Гермиона прошлась взглядом по комнате в поисках подходящих метафор, — истребить очаг или что-то вроде.

Поттер поднял брови и молча уставился на неё, пытаясь переварить полученную информацию.

— Ты… не будешь ничего чувствовать? — спросил он по слогам.

— Есть и другой способ, — прервал его Рон. — Кто это, Гермиона?

Это была та часть, которой она боялась больше всего.

— Неважно, Рон, — строго прервала его девушка, понимая последствия.

— Неважно?! Неважно?! — он закипал с каждым мигом всё больше. — Ты умираешь! Что, если они не найдут специалиста в срок? Как ты могла от нас это утаить?

— Но человек в этом не виноват, Рональд! — повысила голос Гермиона, но тут же прервалась, увидев, что Гарри всё ещё стоит в ступоре, кажется, даже не слыша перепалки друзей.

— Она не умирает, — сказал он и повернулся к Рону. — Она не может умирать, это же… это же… абсурд.

— Мама рассказывала, что была знакома с девушкой, которая заболела ханахаки. Она умерла через три месяца. Эти растения…. — Уизли скривился в отвращении, — просто поглотили её организм.

Гермиона прекрасно знала специфику болезни, но слышать это от другого человека всё ещё было испытанием. Гарри медленно опустился на кресло, смотря в одну точку.

— Какой есть способ? Что ещё? — повернулся он к ней. — Гермиона, ты же знаешь, что мы сделаем всё, что нужно, мы…

— Вы не можете помочь, мальчики, — вымучено улыбнулась она, слыша, как голос дрожит от слёз.

Вот именно поэтому Гермиона не хотела, чтобы друзья знали. Для неё это было ещё хуже. Ещё тяжелее.

— Он может помочь! Кто это? Гермиона, это же… — внезапно Рон замер, будто кто-то наколдовал Протего прямо перед его носом. — Это же не… я?

На секунду ей показалось, что кто-то отключил весь звук в комнате, и даже Гремучая Ива, которая была видна из окна этой комнаты в больничном крыле, притихла.

— Что? Мерлин, Рон, нет конечно! — от внимания девушки не укрылось, как он облегчённо вздохнул.

Гермиона невольно представила, что было бы, если бы это действительно оказался Рон. Она бы никогда ему не сказала. Обречь своего лучшего друга на вечные муки из-за того, что он не может ответить взаимностью… это было по меньшей мере жестоко. Драко же… он не будет от этого мучиться. И данный факт придавал ей сил.

— Тогда кто? Он знает?

— Знает, — произнесла Грейнджер, намеренно проигнорировав первый вопрос уже в который раз.

— Гермиона, Рон прав! Ты не имеешь права скрывать от…

Скрип злосчастной двери проехался по её взбудораженным нервам, когда в комнату влетела мадам Помфри.

— На выход, молодые люди, я уже достаточно слышала криков! Вам разве не ясно было сказано о постельном режиме пациентки? Просто немыслимо, с каким неуважением в последнее время можно относиться к предписаниям целителя! — бухтела она, подталкивая Гарри и Рона в плечи, в то время как оба парня наперебой пытались вставить свои пять кнатов.

Наверное, сейчас было самое время заступиться за них, но в глубине души гриффиндорка понимала, что ей нужно время, чтобы перевести дух. Она проводила друзей извиняющимся взглядом и ещё несколько минут слушала бормотание Помфри за дверью.

Скорее всего, Гарри начнёт донимать Рона вопросами, как только они выйдут из больничного крыла. Возможно, мальчики даже побегут к Макгонагалл со скандалом. Гермиона выдохнула, изо всех сил надеясь, что они так не поступят. Что Рон пощадит Гарри, который только-только начал приходить в себя, и не расскажет ему всего. Но Уизли никогда не отличался особым рвением к защите морального здоровья кого-либо, поэтому вряд ли сейчас Поттер не чувствует всего того, от чего Гермиона так старательно пыталась его уберечь.

***

Гермиона оттолкнулась от матраса, дотягиваясь до волшебной палочки. Древко несколько секунд балансировало на углу столика, норовя упасть, прежде чем наконец оказалось зажатым между пальцев девушки. Велением магии она вытащила из своего горла прибор, который якобы должен был поддерживать её дыхание без вечных приступов кашля. Однако эта штука ни черта не помогала.

Шум за дверью становился всё громче, и Гермиона нахмурилась, привставая после того, как неприятное ощущение в горле усилилось. Ругань, которую пытались приглушить, нотации Помфри… В какой-то момент она была уверена, что слышала голос Гарри, и он был на грани.

Гермиона посмотрела на часы и поняла, что до прихода Малфоя по графику осталось пять минут, и нахождение её лучшего друга в коридоре могло только добавить проблем. Она обернула пальцы вокруг ручки и потянула дверь на себя, но она только дрогнула под физическим воздействием и ни на каплю не поддалась. Гермиона сжала губы и приложила большее усилие. Какого?.. Девушку никогда здесь не закрывали, словно пленницу. Естественно, было сказано, что она не может просто брать и выходить когда ей вдумается, учитывая святую убежденность всей школы в том, что лучшая ученица подхватила драконью оспу, но вот так запереть её — это слишком.

13
{"b":"686627","o":1}