— Почти. Ты же в этот период очень долго обрабатываешь Рэндала. Быть богом без паствы тебе не пристало. Глаголя о единстве Безмолвной и Всевышнего, входишь в круг Правящих после того, как Рэндал знакомит тебя с Марселем, — здесь у меня нет никаких сомнений, Жанна подтвердила это, поэтому я продолжаю на одном вздохе, — и убеждаешь узкий круг в необходимости возвращения Бесконечной войны. Это элемент управления толпой. Ты не раскрываешь своих карт, прикрываясь именем Всевышнего. Даже пытаешься затащить меня, пересекаясь со мной на Братских могилах, но разочаровываешься, не узнав во мне прежнего Алана и бросаешь затею, лишь показав, что Валери больше мне не принадлежит.

— Один из самых приятных моментов в моей жизни, — Назар скалиться, а я ощущаю лишь отрешенность, — видеть, как ты теряешь надежду.

— Убедившись, что я не собираюсь вытаскивать ее из твоих лап, подсовываешь девушке всю информацию о ритуале Воскрешения, — словно ничего не слышал, продолжаю я, — тебе нужен призванный, чтобы разбудить гибридные потоки Безмолвной, но ты понимаешь, что Валери не захочет создать его, рискуя жизнью. Поэтому влезаешь в ее сны, навевая навязчивую идею вернуть Макса Лавра, — нервно смеюсь, прижимая ладони к земле, — достаточно глупо было полагать, что за шестьсот лет Книгу Безмолвной никто не нашел, а девушка справилась сама и без помощи. Нет, Книга всегда была у тебя под рукой. Только вот закрыта она была следом Безмолвной и прочесть текст кроме нее в ней не мог, так?

Назар засмеялся. Как можно было подумать, что если в Книге Крейнов текст видят только члены семьи, с Книгой Безмолвной такого не будет? В конце концов Исида понимала, что занимается чем-то неправильным. От подозрений касаемо связи сердцо свело спазмом. Ведь именно Назар написал Историю Эписа. Было ли все действительно в порядке с тем, что связывало нас? Отмахнувшись от опасных мыслей, я глубоко вдохнул.

— Валери проводит ритуал, ты меняешь ее память и получаешь два в одном — Призванного с потоками, которыми можно разбудить мертвое в девушке, и Валери, что пока даже не подозревает, что кормит этими потоками Призванного. Только вот создание Безмолвной тебя не слушает, — усмехнувшись, я поднимаюсь на ноги, — потому что твои силы ни в какое сравнение не идут с ее. Тогда ты чистишь память Лавра, но не в силах приручить или упокоить его, отправляешь призванного домой. Вспоминаешь про силу связи, круг в Правящих. Не знаю, сама Натали убила Рэндала или ты помог ей, но смерть Георга точно твоих рук дела.

— Не приписывай мне лишние заслуги, могу и загордиться, — он сплевывает слюну на траву, а я замечаю кровь.

Пламя явно создает не лучший фон для бессмертного. С каким-то садистким удовольствием я наблюдаю за тем, как Назар вытирает рот ладонью, пачкая ту в крови.

— Дальше — ритуал, собственный Призванный одержимый идеей Бесконечной войны и возвращения Чудовища. Ты в этот момент чувствовал себя гением. Ведь любой вариант Воскрешения тебя устраивал. Валери схватит восстановленную энергию мертвого, что вы с ним создали убив девять Осирис и Воскресит меня — прекрасно, Безмолвная почти готова, нет — ну так одним богом меньше. После ритуала ты забираешь Книгу и кинжал, направляясь к Нестору. У вас с ним важная миссия — убедить Валери смешать потоки внутри себя и призвать тварей в Эпис. Тебе нужен повод, чтобы как можно больше людей столкнуть в одном месте — в Башне, чтобы Валери убила меня.

Как вынудить меня вытащить Пламя ты еще не придумал, но помня последнюю битву считаешь, что это будет не сложно. Только очнувшийся в Максе Оливер не путает твои планы. Ты же рассчитывал, что он вернется на зов крови Валери. Делаешь вид, что заключаешь с Оливером временное перемирие, как и он, кстати. Дальше — дело техники. Оставляешь кинжал в нужном месте и ждешь. Опять же, любой исход тебя устроит — Валери убьет или меня, или Оливера. Со вторым ты решаешь разбираться после. Но Всевышний делает меня бессмертным и тут ты решаешь осуществить самую подлую из всех твоих тошнотворных идей.

На этих словах Назар словно становится меньше, но я не верю в его раскаяние. Изнутри о ребра стучит гнев. Хочется испепелить его, стереть в порошок. Развеять по ветру, чтобы никогда больше не смотреть на него. Удалить из истории, словно его никогда не было.

— Сделав вид, что глубоко раскаиваешься и на самом деле хотел предотварить Бесконечную войну, втираешься в доверие к Валери и начинаешь регулярно опаивать ее той дрянью, что хуже наркотика. Женщину, которую ты, по своим словам, любил. Так ты ускоряешь процесс ее обращения и рассчитываешь, что в скором времени она убьет меня. Ты делаешь из нее подопытного кролика и в итоге у тебя все получается, — уже с откровенной злостью рычу я, — только ты не учел одного.

Назар поднимает на меня глаза, опрокину голову на бок. Не удержавшись, я подхожу ближе, просовывая руку сквозь пламя и хватаю его за шею. Слышу, как пульс в ладони зашкаливает. Но он должен видеть мои глаза в этот момент. Я хочу видеть его глаза.

— Он предугадал каждый твой шаг, — чеканю каждое слово я, — совершенно любую попытку. У тебя не было и шанса, — я чувствовал, как улыбаюсь, глядя в расширенные от боли зрачки, — ни единого. А теперь скажи мне, где Книга Безмолвной?

— Здесь, — голос за спиной заставляет вздрогнуть нас обоих.

Безмолвная Валери

Плечи Эрика дрогнули, пока Осирис медленно поворачивался ко мне. В почерневших глазах Назара плескался страх. Некромант понял, что никаких печатей больше нет. Что я помню все. Думаю, это было видно по моему перекошенному лицу. Выпрямившись, я кинула Книгу Безмолвной на землю. Больше она не нужна. Крейн повернулся, подавшись вперед. Ужас пронзил все тело. Я вздрогнула, отступая и вытягивая перед собой дрожащую руку.

— Не сейчас, — прошептала одними губами, отведя взгляд от застывшего ледяной маской лица Осириса, — ты не готов.

— Иси, — Назар упал на колени, вынуждая повернуть голову к нему, — не надо.

Гибридный поток послушно скользил по телу, спускаясь к ногам и ощупывая каждую травинку вокруг. Делясь на миллиард нитей, он струился, обволакивая сам создух. Собирая живые следы, поток поглощал их, но не вызывал жгучего голода. Это можно было контролировать. Смотря, как поток поглощает страницы моей Книги, разбивая и уничтожая ее.

Если ты сам создал его.

Стараясь держаться на расстоянии от Крейна, я ступила вперед, едва касаясь земли ногами. Лед внутри словно заморозил всю жидкость в организме, с каждым движением принося боль. Человеческий разум не мог выдержать такого долго. Лавины воспоминаний на семь тысяч лет. Боль миллионов людей. Уничтожающее чувство вины.

Но нам и не нужно долго.

Потоки жадно охватывали Пламя, окружающее Назара, протискиваясь между, расширяя бреши, нити почти полностью открывали его.

— Ты хорошо придумал с этим, — я кивнула на круг, не смотря на Эрика, — без разума я не могла его пересечь. Но вернувшись — вполне. Спасибо, — выдавила я, ощущая, как каждое слово прожигает глотку, словно оставляя зияющие дыры в шее.

— Ты снова смотришь на меня так, — в голосе Эрика сквозила боль, но я ничем не могла ему помочь, — это убивает, знаешь?

— Знаю, — прошептала я, продолжая разглядывать трясущегося от страха Назара, — но через пару минут эта боль покажется тебе ничем.

Это действительно было так. Когда-то я думала, что нет ничего больнее, когда зубы тварей разрывают тебя на куски. Сейчас я была готова молить об этом. Лишь бы агония, что струилась по пальцам, отравляла каждый миллиметр кожи, доходя до кончиков волос, прекратилась. Воздух касался открытых глаз и я чувствовала это. Боль каждого создания Безмолвной. Их нескончаемая, агония повторяется вновь и вновь. Но это было нужно мне сейчас. Чтобы решиться. Чтобы понять их.

Присев на корточки, я протянула руку, пальцами касаясь щеки Назара. Мерзкая соленая капля скатилась по коже.

— Как на счет дара? — усмехнулась я, — Сын мой.