После нескольких эпизодов, когда Сэму и Дину пришлось уехать за покупками и оставить Каса в бункере одного, Дин решил, что стоит научить Каса заряжать дробовик и пистолет и стрелять из них, а также чистить оружие. Просто на всякий случай. Так что одним солнечным днем в середине ноября, когда у Каса были силы, Дин обучил его базовым навыкам безопасного обращения с оружием. (Оказалось, что некоторые тонкости, как то, например, не размахивать пистолетом и не направлять его на своего друга, не были сходу очевидны для того, кто тысячелетиями мог моментально залечить любую рану.)

Потом Сэм и Дин вывели Каса попрактиковаться в стрельбе по цели на классическом канзасском «стрельбище на заднем дворе», которое устроили в поле позади бункера. В бункере, конечно, был и крытый тир, но погода стояла хорошая, и на улице можно было ради забавы установить очень отдаленные мишени, даже если попасть по ним не было никаких шансов.

Дин выставил для Каса шесть пивных банок на достаточно близком расстоянии и еще шесть на тридцать шагов дальше. И потом, просто шутки ради, еще шесть очень далеко — на самом краю поля.

— Ну ладно, снайпер, попробуй, — сказал Дин, подходя обратно к Касу и Сэму. Он отдал Касу пистолет и понаблюдал, как тот осторожно снял предохранитель. — И не переживай, что не попадаешь по дальним, — они очень далеко. Это просто для тренировки, и по ним нормально не попасть…

БЛАМ. БЛАМ. БЛАМ. Кас начал стрелять, используя двуручный захват, который показал ему Дин, и ближайшие банки стали по очереди слетать с планки. А затем и шесть более дальних. А потом и шесть самых далеких. Восемнадцать выстрелов — восемнадцать банок.

Кас вернул предохранитель на место и опустил пистолет.

— Так? — спросил он.

Дин с Сэмом переглянулись. Дин отошел к самому дальнему ряду банок и поднял одну с земли. Она была прострелена точно по центру. Он нашел еще одну банку, и еще — все выстрелы были ровно в середину.

Дин подошел назад и показал банки Сэму, который только покачал головой, рассмеявшись.

— Я плохо справился? — спросил Кастиэль, глядя на них по очереди.

— Эм… нет, — ответил Дин.

— Так ты можешь попасть в олимпийскую команду, Кас, — сказал Сэм, рассматривая банку. — Это идеальные выстрелы.

— О…. Это необычно?

— Да, — ответили Дин и Сэм хором.

— Я подправил зрение своей оболочке, — объяснил Кас. — Когда еще был ангелом. Может быть, поэтому? О, и… еще я улучшил некоторые рефлексы и координацию рук и глаз. Может быть, что-то из этого сыграло роль?

— Так нечестно, — заявил Дин, бросив банки на землю. Сэм только посмеялся.

Кас сказал:

— Я хотел добавить ультрафиолетовое и инфракрасное зрение, а также способность видеть поляризованный свет и магнитное поле. Но оказалось, что человеческий глаз к этому не приспособлен. А жаль. Поляризованный свет был бы очень полезен. Как и встроенный магнитный компас. И по инфракрасному спектру я скучаю. И по дополнительным цветам из ультрафиолетового… — закат выглядит совсем по-другому. Я вообще не понимаю, как вы постоянно не чувствуете себя полуслепыми.

— Я не чувствовал себя полуслепым, пока ты обо всем этом не сказал, — заметил Сэм.

Дин прочистил горло.

— Пойдем поработаем над твоими навыками вождения, а, Кас? — предложил он. — Мне вдруг срочно нужно почувствовать себя в чем-то лучше, чем ты.

Сэм фыркнул.

— У меня такое чувство, что в вождении ты будешь лучше него еще примерно два дня, так что насладись ими по полной.

И Дин увез Кастиэля, чтобы преподать тому уроки вождения.

Несмотря на ослабленное состояние Каса, ему потребовался всего один день.

***

Неделю спустя Кас доехал на Импале до самого далекого продовольственного магазина в Хейстингсе. Со своими собственными водительскими правами на имя «Кас Т.Л. Винчестер» в кармане куртки. Он ехал образцово, даже не превышая скоростной лимит, но Дин все равно так издергался на пассажирском сиденье, что Сэм пригрозил завязать ему глаза и затолкать его в багажник. Но они умудрились доехать до магазина.

Дин думал, что они просто похватают чего-нибудь и отправятся обратно домой, и вся это поездка — просто повод Касу попрактиковаться в вождении, но, оказавшись в магазине, Сэм немедленно направился в мясную секцию, потащив за собой Дина, а Кас исчез в секции с продуктами для выпечки.

— Сколько фунтов, как думаешь? — спросил Сэм. — Ты сколько съешь?

Дин вдруг понял, что Сэм стоит перед морозильником с замороженной индейкой. Должно быть, Сэм заметил недоуменный вид брата, потому что засмеялся и напомнил:

— День Благодарения, Дин. Это такой праздник, который обычно бывает в конце ноября? Когда люди едят индейку? Может, ты о нем слышал?

Дин совсем забыл.

Сэм открыл морозильник и начал перекатывать в нем большие круглые замороженные индейки, взвешивая их рукой.

— Я подумал, можно приготовить полноценный ужин: фаршированную индейку и все остальное — как думаешь? У Каса еще никогда не было Дня благодарения. Он не очень понимает, что это, но я объяснил ему, что праздник включает в себя сытный ужин с индейкой и пирогами, и теперь он хочет попробовать испечь три разных пирога. Так что? Отметим хоть разок как положено?

Почему-то от этой идеи Дину стало странно не по себе, но он тихо кивнул и поплелся за Сэмом и Касом, пока те наполняли телегу продуктами.

***

Два дня спустя, в День благодарения, Дин сидел за столом с Касом и Сэмом, глядя, как Сэм разделывает невероятного размера индейку. Дину снова и снова думалось только: «Это очень странно. Это очень-очень странно». Не плохо, конечно — все это было хорошо. Индейка у Сэма вышла замечательной, пироги Каса (яблочный, тыквенный и ягодный) оказались просто потрясающими. И у них в итоге получилось не меньше десяти дополнительных блюд: Кас хотел попробовать все классические угощения, так что Сэм снова утратил над собой контроль у плиты.

Все это было хорошо. Даже классно.

Или должно было быть классно. Еда была вкусной, они сидели за столом все вместе, и на после ужина у Дина была запланирована пара фильмов. Кас только что сказал что-то чудное по поводу последней книги про Оз, чем рассмешил Сэма. Он чувствовал себя неплохо, Сэм в кои-то веки выглядел по-настоящему счастливым, никто не умирал уже месяцы, и…

Настроение должно было быть замечательным.

Чувство должно было быть такое, что вся семья в сборе.

И так и было. «Ведь действительно вся моя семья в сборе, — подумал Дин. — На самом деле. Это моя семья». И вдруг он понял, прямо сидя за столом, что именно поэтому все и не было замечательно. Внезапно его накрыл приступ паники. Мысль «Раз они моя семья, они все умрут» пришла непрошенной, и у Дина пересохло во рту. Он сидел, сжимая в руках нож и вилку, и смотрел на остальных — на Каса, объяснявшего что-то про тесто пирогов, и на Сэма, разрезавшего пироги стоя — и почему-то был абсолютно уверен, что Сэм и Кас оба умрут. Потому что так случалось всегда. Всегда.

«Я потеряю их, — подумал Дин. — Они умрут, как Кевин и Бобби, или уйдут, как Чарли, или забудут меня, как Лиза. Даже Сэм… я едва смог его вернуть. Едва смог… и еще раз так спасти его я не смогу. Да и пообещал ему, что не стану. И Кас… я потерял память о нем! И он чуть не умер уже столько раз — сначала из-за сферы, потом на озере, а теперь… теперь… Кроули по-прежнему не выходит на связь, и Кас, наверное… наверное… Кас, наверное… К Рождеству он…»

Дин смог пресечь эту мысль только большим глотком виски. Сэм бросил на него вопросительный взгляд, но Дин отвел глаза.

Что ж, спасибо хоть на том, что они не стали выражать благодарности за столом по кругу. Или еще произносить молитву.

В конце концов Дину удалось успокоиться проверенным способом — заглотнув еще нескольких стаканов спиртного, а затем пустившись в длинное бессмысленное рассуждение — в данном случае в пылкую тираду о том, Хан Соло или Гридо стрелял первым в оригинальных «Звездных войнах». Речь включала обязательные отступления про «Индиану Джонса» и «Крепкий Орешек», а также длинные рассуждения о Человеке-пауке, который тоже каким-то образом был важен для доказательства теории Дина про Хана Соло. Сэм начал смеяться, но Кас только сидел, молча глядя на Дина и методично поедая пирог. Он выглядел все больше озадаченным, но при этом совершенно спокойным.